Понаблюдав какое-то время за общением Кристины с этим парнем, я пришел к выводу, что Астароту с этой стороны ничего не угрожает. Румяный Славик находился в глухой френд-зоне. И выбраться из которой ему не светит ни при каких обстоятельствах. Этот положительный и упакованный мужик ел у нашей куклы Барби с руки и готов был мчаться на ее зов по щелчку пальцев.

“А хороший у него микрик…” - подумал я, прикидывая, как удобно на таком было бы гонять на всякие гастроли в райцентры. Мысленно выдал себе оплеуху за то, что строю планы на человека из чужой френд-зоны. Такое себе удобство - таскать с собой мужика, безответно влюбленного в девушку фронтмена. Но мысль засела в голове как заноза. Нам реально нужен микроавтобус. Эта поездка в Питер слегка распахнула мои горизонты планирования, появились смутные и пока что неоформившиеся планы на “захват мира” и какое-нибудь новое звучание. Но убеждение, что гастроли и концерты в жизни у музыкантов обязательно должны быть, никуда не делось, а только укрепилось. Нельзя запереть их в студии, в надежде, что они там сотворят шедевр и перевернут мир рок-музыки девяностых. Если они не будут выходить на сцену и видеть своих поклонников, не будут слышать овации и вопли, то и музыка их скоро сойдет на нет. Особенно остро я это понял в тот момент, когда стоял на сцене дворца молодежи в Питере и пел вместе со всеми “Видели ночь”. Сцена - это какой-то особый вайб, который ничем нельзя заменить. Тот же Астарот только на сцене раскрывается по-настоящему. Такая энергетика из него хлещет, о наличии которой в обычной жизни даже не подозреваешь… И чем больше он выступает, тем сильнее она становится.

Так что нужны концерты.

А значит - нужен вот такой вот рафик. Вместе со Славиком или без него - неважно. Скоро у меня самого появятся, наконец-то права, и можно будет не греть голову. Осталось придумать, как заполучить такую машину в пользование. Временное и постоянное…

- О чем задумался? - тихо спросила Ева. - У тебя такое лицо кровожадное, будто ты собрался как минимум третью мировую развязать.

- Да не, просто о Римской империи задумался, - заржал я. Ева, конечно же, шутки не поняла, но я не стал вдаваться в подробности мемов далекого будущего. Просто обнял ее и прижал к себе еще теснее. - Поехали ко мне?

- Да, - чуть подумав, кивнула Ева. - Не хочу пока возвращаться, пусть поездка продлится подольше. Папе от тебя позвоню и скажу, что завтра приеду.

- И до универа от меня ближе, - улыбнулся я.

- Да… - медленно кивнула Ева. - Знаешь, мне как-то так странно сейчас. Все кажется таким маленьким и тесным. И вокзал, и машина, и город…

- Думаешь, нам все-таки стоит перебраться в Питер? - спросил я.

- Нет-нет, - она покачала головой. - Не знаю… Мне надо сначала все обдумать. Хотя нет, не надо обдумывать. На самом деле, я уже все решила. Я не хочу переезжать из Новокиневска, я просто хочу чаще куда-то ездить. В Питер… В Москву… На Черное море. Ты знаешь, я ведь на Черном море была только в детстве. Мы тогда с мамой и папой ездили чуть ли не каждый год. В Крым, в Геленджик, в Сочи. А потом почему-то перестали. Давай летом поедем на море?

- Давай, - согласился я. - Устроим “ангелочкам” концерты на набережной, возьмем палатку напрокат, переночуем под звездами…

- О, на море! - бесцеремонно вмешался в наш разговор Бельфегор. - Точно, а давайте летом на море махнем, а? Мне парни в Питере рассказывали, что они каждое лето гоняют в плацкартном вагоне. И живут в палатках прямо на пляже. Можно созвониться и узнать места, а?

- Звучит как план-капкан! - засмеялся я.

- На Транспортную кому надо было? - спросил с водительского места Слава.

- Да-да, это мы с Евой приехали! - я поднялся с места, быстро пожал руки “ангелочкам”, подмигнул Кристине, и мы с Евой выбрались из “рафика”.

Несколько секунд стояли на месте, как будто оглушенные внезапной тишиной и пустотой. За время поездки как-то привыкли существовать кучно, а тут вдруг остались всего-то вдвоем. Не сопит Бегемот над ухом, Бельфегор не фонтанирует свежими идеями и планами… Но погода не располагала к долгой рефлексии, так что мы посмотрели друг на друга, засмеялись и рванули к подъезду.

- И все опять кажется таким тесным… - почему-то шепотом проговорила Ева, пока я вставлял ключ в замочную скважину.

- Ага, уже скучаю по огромному окну в питерской гостиной, - хмыкнул я. - Скажи, отличное место было?

- Да уж, - улыбнулась Ева. - У нас в Новокиневске таких домов вообще нет.

“Первый дом с круглыми окнами здесь довольно скоро должен появиться, - подумал я. - Его как раз где-то в середине девяностых построили…”

Дверь открылась, и мы вошли в темную прихожую. Я нашарил выключатель, осмотрелся.

Ну да, реально. Когда после поездки возвращаешься домой, все кажется таким маленьким. Как будто пока ты путешествовал, домовой “ушил” твою квартиру по всем швам. Глупости, конечно, но…

- А, вы вместе приехали, вот и хорошо, - из кухни в прихожую, протирая платком очки, вышел Леонид Карлович. - У меня как раз к вам обоим разговор.

Глава 15

— Такие дела, Евушка, — Леонид Карлович виновато развел руками. — Теперь ты все знаешь. Понимаю, что сейчас ты в шоке, в твоем праве меня возненавидеть за… за вот это все. Я скрывался, сколько мог. Но, милая, поверь, это вовсе не потому что я тебе не доверяю или что-то подобное. Мне просто было… стыдно что ли. Не хотелось упасть в грязь лицом перед своей любимой дочуркой. А сейчас, когда вы уехали в Ленинград, у меня было время подумать. И я буквально вчера сидел на нашей с тобой кухне, и меня вдруг нахлобучило. Да черт с ней, с грязью. Врать тебе я больше не могу. И вот оно-то, это самое вранье, и есть самая грязная грязь, в которой нужно бояться запачкаться. И я, поверишь-нет, прямо вечером сорвался с места и примчался сюда. И проторчал тут сутки. Слонялся от стены к стене, придумывал, какими словами тебе