Глава 7

Антонина очнулась и, сразу узнав комнату, в которой находилась, попросила воды. Несмотря на бледность, ее лицо не казалось изможденным. Благодаря заботам Кристины нежная кожа Антонины сохранила свою бархатистость. Бледно-розовые губы казались влажными. Густые черные волосы были тщательно расчесаны и красиво заплетены в косу. Только взгляд – усталый и растерянный – свидетельствовал о тяжелом состоянии, в котором она находилась долгое время. Кристина не отходила от матери ни на шаг. Вбежав в комнату, она бросилась к ней и, не в силах что-либо сказать, заплакала. Страх, копившийся в ней все это время, обрушился на девочку с новой опустошающей силой…

Узнав, сколько дней была без сознания, Антонина удивилась. Ей казалось, что болезнь, тягостный сон, овладевший ею, длился не больше недели. Взглянув на плотно задернутые шторы, она попросила раздвинуть их. Ранние сумерки медленно опускались на город, и сквозь падающий снег призрачные очертания домов были теперь почти неразличимы… Глядя в окно, Антонина пыталась осознать все, что с ней произошло. Перебирая фрагменты прошлого, словно выцветшие фотографии, она хотела воссоздать все, что с ней случилось… О произошедшей аварии Антонина вспомнила, только когда увидела Яна Давидовича.

Кристина позвонила в больницу и спустя несколько минут мучительного ожидания наконец услышала голос доктора.

– Мама! – закричала она, задыхаясь от счастья. – Мама очнулась! Ян Давидович, вы слышите?! Мама выздоровела… – не в силах больше сдерживаться, Кристина вновь зарыдала и уже сквозь слезы произнесла: – Я так счастлива… Ян Давидович, я так люблю вас…

Последних слов девочки хирург не услышал. Узнав, что Антонина очнулась, он быстро вышел из ординаторской и, решив немедленно проверить ее состояние, покинул больницу. Спустя четверть часа его автомобиль остановился около знакомого подъезда девятиэтажного дома…

Кристина была счастлива. Открыв дверь Яну Давидовичу, она улыбнулась и, неожиданно подпрыгнув, звонко поцеловала его в щеку.

– Я так рада, Ян Давидович! – воскликнула девочка.

– Кристина! Я понимаю твою радость… Но сейчас главное – как можно быстрее осмотреть твою маму. Проводи меня…

Быстро раздевшись, Ян Давидович направился в комнату, но вдруг остановился перед зеркалом и, пристально взглянув на свое отражение, поправил ворот рубашки.

– Здравствуйте… – с трудом произнесла Антонина, увидев доктора.

Она лежала, облокотившись на белоснежные подушки в изголовье постели. Взгляд ее был спокоен и нежен, а легкая улыбка на бледном лице казалась печальной.

– Здравствуйте… – Ян Давидович неожиданно остановился на пороге комнаты. Увидев Антонину, он на мгновение забыл о цели своего посещения и, не в силах отвести от нее взгляд, задумчиво произнес:

– Я очень рад вновь слышать ваш голос…

Кристина суетливо поправляла одеяло, которым была укрыта Антонина, но, услышав слова доктора, замерла…Медленно подняв голову, она внимательно посмотрела на врача.

После длительной комы Антонина была очень слаба. Она много спала и, просыпаясь, иногда словно бредила. Тамара Владимировна приходила теперь рано утром и дежурила у постели Антонины до глубокого вечера. Она часто говорила Кристине, что ей очень повезло с родителями, а глядя на Антонину, всегда восхищалась ее красотой и несомненной женской привлекательностью.

Ян Давидович теперь навещал Антонину почти каждый день. Он с энтузиазмом взялся за ее реабилитацию, и уже очень скоро женщина стала чувствовать себя гораздо лучше. Иногда Ян задерживался до глубокой ночи. В такие дни они долго разговаривали, предусмотрительно прикрыв от сквозняков дверь.

Однажды Тамара Владимировна предложила попробовать ванны пастора Кнейпа, которые, по ее словам, способствуют восстановлению организма человека, долгое время пребывавшего в состоянии комы. Наполнив ванну теплой водой, она насыпала туда морской соли и, посмотрев на Яна Давидовича, скомандовала:

– Давай скорей! Бери свою красавицу и неси сюда! А то вода остынет…

Он взял Антонину на руки и осторожно понес в ванную комнату.

– Да что ты, голубчик?! – удивленно произнесла Тамара Владимировна. – Ты что, в ванну ее в халате класть будешь? Что вы как неродные, ей-богу…Кристина видела, как Ян Давидович помог Антонине снять халат и обнаженную отнес в ванную. Она чувствовала, что тонкая нить, связывающая Яна и ее маму, с каждым днем становится крепче. И профессиональный долг, равно как и человеческий, в их отношениях уже не играл главной роли. Ревность мешалась в девочке с радостью, досада – с надеждой, что Ян обязательно разберется, кто из них – мать или дочь – любит его больше, и сделает правильный выбор – выберет Кристину.

Первые весенние дни были наполнены ярким солнечным светом. И уже к середине марта снега в Москве почти не осталось. Состояние Антонины улучшалось с каждым днем. Благодаря эффективным оздоровительным процедурам ее организм постепенно восстанавливался, и вскоре она уже смогла самостоятельно ходить. Воспоминания о своем прошлом Антонина собирала словно по мельчайшим крупицам, и уже через некоторое время ей удалось практически полностью воссоздать его. Вынужденная сконцентрироваться исключительно на своем здоровье, Антонина не замечала, как в это время в душе ее спасительницы, как она называла дочь, бушевало пламя первой любви…

Школьных занятий Кристина теперь не пропускала, но, продолжая сидеть за последней партой, по-прежнему была рассеянна. Учителя часто спрашивали ее о здоровье матери, подозревая, что замкнутость и подавленность девочки связаны именно с этим. В глубине души Кристина понимала, что их предположения верны… Но признаться себе в том, что мама стала для нее соперницей, она не могла. Чувства одиночества и безответной любви наполняли ее сердце, и с каждым днем душевные противоречия становились для нее все мучительнее. После уроков она уже не спешила домой. Надев на плечо тяжелый рюкзак с учебниками, она медленно шла вдоль дороги, всматриваясь в проезжавшие мимо автомобили. Как-то Ян Давидович, возвращаясь из больницы, заметил Кристину, знакомый черный «Фольксваген» притормозил возле нее.

– Привет! Как хорошо, что я тебя встретил… – весело сказал Ян Давидович. – Садись скорее, я как раз еду к вам.

Кристина молча села в автомобиль. Она сразу почувствовала легкий сладковатый аромат, царивший в салоне машины, и, оглянувшись, увидела огромный букет красных роз, лежавший на заднем сиденье.

– Я давно хотел поговорить с тобой, Кристина. – Голос Яна Давидовича звучал взволнованно. – Я заметил, ты сильно изменилась в последнее время…

Машина остановилась около дома, но выходить Ян Давидович не спешил. Он повернулся к девочке и, внимательно глядя ей в глаза, продолжил:

– Кажется, я знаю, что с тобой происходит и что ты чувствуешь. В последние месяцы тебе многое пришлось пережить, и сейчас… – Ян Давидович задумался. – Ты чувствуешь себя одинокой и никому не нужной, но это не так.