– Ничего, я тоже не сразу научилась. Потренируешься, и все получится!

От заигравшей на губах Ириды улыбки защемило в груди. И почему-то стало грустно от того, что предназначалась она не ему. Хен Мин еще не знал, что и спустя много лет будет все так же злиться, если Ирида улыбалась не ему.

– Кто из вас старшая? – решил он привлечь внимание девочек.

– Иридка. На полчаса. – Девчонка не смотрела на собеседника, ее больше занимало окружающее.

– Не называй меня так! – возмутилась сестра.

– Да ладно тебе!

– А как зовут вот эту грубую, невоспитанную девчонку?

Ирида ахнула, прижав ладошки к щекам. Ее сестра перестала крутить головой по сторонам и уставилась прямо на Хен Мина. От ее взгляда стало неуютно.

– Кого ты назвал грубой невоспитанной девчонкой? – В голосе Эры прозвучали угрожающие нотки.

– Тебя. Воспитанный человек во время разговора не отворачивается. И не грубит старшим!

– Тебя не спросили! – Эра отвернулась и с независимым видом пошла к воротам.

– Ах ты! Немедленно вернись! – топнул ногой Хен Мин, не привыкший к такому обращению.

Эра даже головы не повернула. А Ирида смотрела с укоризной. Но проиграть на ее глазах девчонке он не мог!

– Иди сюда, я сказал! – Хен Мин догнал нахалку и схватил за руку.

Но Эра, вместо того чтобы остановиться и виновато опустить взгляд, развернулась и боднула мальчика головой в живот.

Стерпеть такого оскорбления он не мог. Тем более что дралась девчонка серьезно. Крик Ириды долетел откуда-то со стороны. Хен Мин пытался увернуться от жестких кулачков и пару раз сам шлепнул в ответ.

Драку разняли взрослые. Ирида не стала ждать, чем все закончится, а просто сбегала за матерью.

Отец не стал слушать оправдания. Но его гость строго одернул дочь:

– Тебя что, не учили вести себя прилично? Ты опозорила меня, начав драку в доме моего друга и твоего Учителя.

– Она только защищалась!

Такого предательства от Ириды Хен Мин не ждал. Девочка заслонила собой кусающую губы сестру и, глядя в глаза отцу, доказывала:

– Хен Мин первым схватил ее за руку! И кричал!

– Это повод для драки?

– Не ругай ее, Сергей. Мой сын вел себя недостойно, он нарушил закон гостеприимства. Хен Мин, принеси розги.

– Хен…

– Ты в моем доме, Сергей. Тебе не стоит вмешиваться.

И гость отступил.

Хен Мин стоял боком к отцу. Гибкая розга обивала икры, но мальчик только крепче закусывал губу. Плакать и просить прощения не позволяла гордость. Да и бесполезно было – отец с готовностью добавлял удары, если ему что-то не нравилось.

Рядом всхлипывала Ирида, и ее слезы обжигали сильнее ударов.

Эра стояла молча, не сводя глаз с наливающихся кровью полосок на ногах недавнего соперника. А когда наказание закончилось, повернулась к отцу:

– Я здесь не останусь! Не хочу.

Но ее отец был неумолим:

– Это не обсуждается. Только здесь ты станешь настоящим бойцом и сможешь защитить сестру.

– Но отец!

– Эра, хватит с меня твоих истерик. Иди к матери.

Нахмурившись, девочка отошла.

* * *

– А помнишь нашу первую встречу? – Хен Мин осторожно поправил наброшенную на плечи Эры легкую куртку.

– Ты хотел сказать – драку?

– Ну, я пытался быть вежливым, – усмехнулся Хен Мин.

Они сидели в крохотном садике. Эре разрешили выходить, и она честно ковыляла через весь двор, опираясь на руку старого друга. А потом долго не могла отдышаться от боли. Бинты все так же стягивали тело, и при перевязках девушка чуть не теряла сознание. Но с момента, как она пришла в себя, от нее не слышали даже стона.

– Со мной? Не смеши. Ты считался только с Ири!

– Ты тоже, намдонсэн.

– Айщщщ, – прошипела Эра. – Еще раз назовешь меня младшим братишкой, станешь хеном!

– Не буду больше! – потрепал ее по голове Хен Мин.

– Айщщщ, – снова показала недовольство Эра.

– До сих пор не любишь, когда к голове прикасаются?

– Ага. Неприятно. Хен Мин… прости.

– За что? – удивился он.

– Да все за то же. Это ведь я тогда ту драку спровоцировала. А досталось тебе.

Эра отвела рукой упавшую на глаза прядь и, чуть склонив голову, посмотрела на собеседника. У Хен Мина защемило в груди.

Сестры, полные противоположности по характеру, имеющие совершенно разные привычки, тем не менее очень походили друг на друга. Выражение глаз, милая полуулыбка, поворот головы… словно отражения.

Хен Мин прикусил губу. Боль отрезвила. Вместо Ириды перед ним сидела Эра.

– Ты отрастила волосы…

– Ты тоже… изменился. Знаешь, тебе так больше идет, – протянув руку, она растрепала ему укладку.

Ириде нравились длинные волосы. Она изводила сестру требованиями делать прическу, а не стричься «под мальчика». Но Эра пропускала все просьбы мимо ушей, а после вообще побрилась налысо и выбила на голове сложную татуировку. Когда Ирида увидела, на кого стала похожа сестра, она замолчала на несколько дней. И, судя по припухшим глазам, плакала ночами. Хен Мин готов был придушить Эру своими руками, но девушка словно не замечала ни настроения сестры, ни гнева побратима…

С того дня он сам начал отращивать волосы, враз став приверженцем традиционной прически. Ирида с радостью взялась помогать, расчесывая два раза в день и собирая непослушные пока вихры в хвост с помощью кожаного шнурка.

Больше всего на свете Хен Мин стал ценить эти короткие моменты, превратив их в ритуал, в священное действо. Но вскоре Эра нашла применение длинным прядям, немилосердно хватая за волосы в спаррингах, которые частенько устраивал отец.

Сначала Хен Мин возмущался подлым приемом. Но отец только посмеивался, поощряя наглую девчонку.

– Ты постигаешь древнее искусство, сын. А ей быть в центре реального боя. Если Эра будет действовать по правилам, долго не проживет. Ктулху не придерживаются этикета.

Как хотелось Хен Мину хорошенько поколотить нахалку. Но он слишком хорошо усвоил тот урок отца. А когда подрос, понял, что доводить Эру – значит совсем забыть о совести. Ей предстояло стать Примой, воином, ведущим сражение на тонкой струне, разделяющей жизнь и смерть.

Как только Хен Мин осознал это, противостояние прекратилось. Эра могла доводить его сколько угодно, юноша оставался невозмутимым, как придорожный камень. Постепенно и девушка успокоилась. Она все меньше задирала побратима, и даже шутки ее стали не такими жестокими.