его рот требует моего. То, как он заставляет меня забывать об окружающем мире, опасно. И все же я никогда не прощу себе, если не закончу школу с отличием. Я слишком много работала и зашла слишком далеко, чтобы потерять это сейчас.

Я прижимаю руку к его груди и прерываю поцелуй. — Нет. Нет, — говорю я ему, и его голова падает в поражении. — Мне нужно закончить это эссе. Все поцелуи и другие действия должны подождать.

Он прикусывает губу, пытаясь скрыть усмешку. — Другие действия?

Когда его брови многозначительно подпрыгивают, я закатываю глаза. — Заткнись. Ты знаешь, что я имею в виду.

— Я не знаю. Пожалуйста, продемонстрируй.

— Ты невозможен, — говорю я невозмутимо.

Он запрокидывает голову, из него вырывается смех. — Хорошо, хорошо. Я иду в душ. Выполняй свою работу.

С последним поцелуем он уходит в ванную, оставляя меня одну, чтобы сосредоточиться на этот раз — хотя теперь это не легче, когда я думаю о его подтянутом, мокром теле. Тьфу, нет.

Я прошла треть пути, когда поняла, что мне нужно записать несколько заметок. Я заглядываю в свою сумку, но безуспешно. Должно быть, я оставила свой блокнот в шкафчике. Мои глаза сканируют комнату в поисках любой бумаги, когда они натыкаются на книгу, лежащую на столе Нокса. Однако, когда я открываю его, чтобы найти пустую страницу, я понимаю, что это не типичный блокнот.

Я листаю страницы, нахожу красивые рисунки карандашом. Текстура, детали, достоверность — они потрясающие. Только когда я углубляюсь в это, у меня перехватывает дыхание. То, что начиналось как наброски пейзажей, таких как пляжи и поля, становится моими рисунками. Сплю в постели, улыбаюсь и даже читаю книгу — я стала его музой.

— Что ты делаешь?

Пораженная, я роняю книгу и смотрю, как она падает на пол. — Я… я искала клочок бумаги.

Он медленно приближается ко мне, его глаза не отрываются от моих, пока он не наклоняется и не поднимает его. — Ты нашла то, что искала?

Я качаю головой. — Я нашла кое-что получше. Это невероятно. Я понятия не имела, что ты такой талантливый.

— Это дешевое хобби, которое помогает скоротать время. Я начал, потому что хотел начать делать татуировки, но я не знаю, произойдет ли это когда-нибудь.

— Почему нет?

Он пожимает плечами. — Обучение дорогое и отнимает много времени там, где ты зарабатываешь дерьмовые деньги.

Я не знаю, что сказать, потому что я никогда не была в этом положении. У меня всегда была возможность делать все, что угодно, и идти куда угодно, чего бы я ни хотела. Взросление с богатыми родителями никогда не было чем-то само собой разумеющимся, но я также никогда в полной мере не осознавала привилегию всегда иметь все, что мне нужно, или, по крайней мере, иметь возможность — это получить.

— Однажды ты это сделаешь. Я знаю, что ты это сделаешь.

Посмеиваясь, он смотрит вниз, обнимая меня руками. — Ты всегда так сильно веришь в меня.

Я улыбаюсь, пока не понимаю, что что-то в нем изменилось. Когда я понимаю, что это такое, моя ухмылка становится шире.

— Ты носишь очки?

Дерзкое выражение с его лица исчезает сразу же, как только он понимает, что не снял их. — Черт.

Я хватаю его за руки, не давая ему убрать их. — Подожди, не надо. Ты выглядишь мило.

— Ты плохой лжец.

— Я не лгу, — пытаюсь я, но тихий смешок выдает меня. — Ты гораздо меньше похож на крутого парня.

Он игриво закатывает глаза, прежде чем пощекотать меня. — Эй. Меня зовут Ноксли Вон-Уинкл. — Его голос гнусавый, как будто он изо всех сил изображает ботаника. — Приятно познакомиться с вами сегодня.

Я смеюсь, как маленький ребенок со своим любимым человеком. — Пожалуйста, скажи мне, что это твое настоящее имя.

— Черт возьми, нет, слава Богу.

— Жаль. Ноксли Вон-Уинкл, похоже, мой тип.

Огонь горит в его глазах, когда он смотрит на меня сверху вниз и притягивает к себе. — Я парень твоего типа. Больше никто. Только я.

Это не вопрос, а факт, который мне не нужно подтверждать. Вместо того, чтобы ответить ему, я протягиваю руку, снимаю очки с его лица и надеваю их сама.

— Что ты думаешь? Шикарный библиотекарь?

Он облизывает губы, и его пальцы впиваются в мою спину. — Ты такая чертовски сексуальная.

Не давая мне шанса ответить, он накрывает мой рот своим и целует меня так, что кричит о каждом его желании — и кто я такая, чтобы отказываться? Возможно, мне нужно закончить эссе, но когда дело доходит до него, я совершенно беззащитна. У него есть я — крючок, леска и грузило.

***

Неделя наконец заканчивается, после того, что казалось вечностью, и я провожу свой пятничный вечер наилучшим из возможных способов — бездельничаю дома у Нокса с Тессой и всеми его идиотскими друзьями. Это непринужденно, в отличие от вечеринок, которые они обычно устраивают по выходным, но, похоже, всем нужна была ночь, чтобы просто расслабиться.

Я сижу на диване, положив голову Нокса себе на колени, пока он смеется над нелепым танцем, который исполняет Гейдж. Это что-то среднее между Тектоником и чем-то из Fortnite. Независимо от того, что это такое, я почти уверена, что он делает это неправильно.

Взяв свою пустую банку из-под пива, Нокс бросает ее в Гейджа. — И ты удивляешься, почему ты одинок.

— Нет, я одинок, потому что как я мог отдать все это, — он проводит руками по своему телу, — одной девушке? Просто неправильно отказывать остальной части женского населения в моей изысканности.

— Конечно, приятель. Продолжай говорить себе это.

Все посмеиваются над Гейджем, но ему все равно. Он поднимает с пола все пустые пивные банки и начинает складывать их в башню. Я запускаю пальцы в волосы Нокса, и он мяукает от прикосновения.

— Не останавливайся. Это приятно.

— Ты такой требовательный, — поддразниваю я.

Взглянув на меня, он подмигивает, и, клянусь, это заставляет мой желудок затрепетать. — Я покажу тебе это позже.

Зейн достает косяк и прикуривает его. Я наблюдаю, как он затягивается, задерживая дыхание, прежде чем наполнить воздух дымом. После очередной затяжки он передает его Стоуну, который делает то же самое.

— Я люблю, когда у нас получается хорошее дерьмо, — почти стонет он, прежде чем передать его Истону.

— Спасибо вам, мистер Каллахан.

Это привлекло мое внимание. Мы с Тессой обмениваемся взглядами, которые показывают, что ни одна из нас не понимает, что происходит. Наконец, Тесс поворачивается к Истону.

— Почему ты благодаришь моего отца за травку?

Несмотря на то, что Зейн молча пытается сказать ему, чтобы он заткнулся на хрен, Истон широко раскрывает их секрет. — Потому что он заплатил