– Строители неправильно подвели к дому трубы, и они замерзли. Я отключу погружной нагреватель, чтобы он не сжег пустой бак. Если цистерна наверху опустеет, это будет катастрофа.

Я стала вспоминать, что еще нельзя делать без воды, помимо умывания и заваривания чая. Оказалось, очень многое.

– Постараюсь, чтобы трубы к вечеру починили, – пообещал агент. – Ситуация с питьевой водой опаснее, чем вода в ванне.

Он вышел на заснеженный балкон, осмотрел переплетение древних труб вдоль стены, потом направился на кухню и стал крутить водопроводные краны.

– Ага! – наконец произнес он.

По его возгласу я вначале решила, что сантехники неправильно соединили трубы и вода в ванну действительно стекает с крыши.

– Вот, взгляните сами! – Агент велел мне оставаться на месте и следить, что будет с ванной, а сам открыл на кухне кран горячей воды.

В открытом сливном отверстии что-то забурлило и запузырилось.

– Вот видите, – обвиняющим тоном заключил агент, – ванна наполняется из вашей квартиры. – Замерзла канализационная труба, и вода просто не может выйти.

Затем он пригласил меня на балкон и стал бойко рассказывать о назначении переплетающихся труб:

– Вот канализационная труба, вот труба, ведущая к ванне, а вот эти, идущие вверх, – воздуховод.

Я следила за ним в отчаянии. Сливная труба от ванны спускалась вниз по стене и вдоль балкона на двадцать футов, а потом изгибалась и извергала содержимое в открытый сток.

– В каком-то месте эта труба замерзла.

– А что будет, если пустить в ванну горячую воду? – спросила я.

– Немного растопит лед сверху, а потом снова замерзнет.

– И что же мне делать?

– Держать у трубы зажженные свечи. Или лить на нее горячую воду. Я, конечно, могу заставить строителей установить здесь паяльную лампу, но это только за ваш счет.

– Но ведь вы несете ответственность за наружный ремонт, а эти трубы находятся за пределами квартиры.

– Зато ванна внутри. – Агент злобно сверкнул глазами. – Вы закрывали пробкой слив на ночь, чтобы вода не вытекала и не замерзала?

– Н-е-ет. Мне никто не сказал. Но я всегда плотно заворачиваю краны.

Я почувствовала себя загнанной в угол.

– Естественно, Управление водными ресурсами, – высокомерно продолжал агент, – обязано рассылать извещения, разъясняя, как следует поступать в таких ситуациях.

– А что вы делаете в своей квартире?

– О, я несколько раз в день обливаю трубу кипящей водой, а на ночь закрываю сливы. Ужасный расход электричества, конечно, но это работает.

После того как агент закутался в теплый шарф, надел перчатки, котелок и ушел, захватив датчик влажности, я обдумала его совет. Если трубы грязные, никакие ушаты воды дело не поправят, да и воды у меня немного, если она вообще осталась. Идея со свечами казалась жалким подражанием Диккенсу. Но что-то делать было нужно, и я, наполнив ведро горячей водой, кое-как дотащила его до балкона. Я вылила мгновенно охлаждавшуюся воду наугад – туда, где проходила черная, упорствующая в неповиновении труба. И сразу пошла взглянуть на воду в ванне: вдруг случилось чудо? Но чуда не произошло. Грязная жижа даже не шелохнулась.

Зато материализовались соседи снизу.

– Это вы только что выплеснули воду на балкон?

– Это мне агент посоветовал, – призналась я.

– Агент – осел. На полу у балконной двери у нас теперь лужа. И с ближайших стен капает. Вы в этом, конечно, не виноваты. Но скажите, как мне постелить ковры поверх этого моря разливанного?

Я ответила, что понятия не имею.

Тем вечером на улице я заметила множество замерзших луж. Тоже трубы полопались, предположила я. Пожилой пенсионер наполнял фарфоровый кувшин водой из крана, появившегося на углу улицы.

– Это питьевая вода? – Я постаралась перекричать бьющий в лицо восточный ветер.

– Полагаю, питьевая, – проворчал старик, – иначе зачем бы его установили?

– Потрясающе! – выкрикнули мы одновременно и разошлись в темноте, как унылые корабли.

Поздно вечером надо мной вдруг взревел Ниагарский водопад, кто-то тяжело затопал по лестнице, и в мою дверь оглушительно забарабанили. В кранах забулькало и заглохло. Я открыла дверь, и в мою квартиру ворвался молодой румяный водопроводчик.

– Вода пошла?

Я прикрыла глаза рукой и указала на булькающий кран:

– Смотрите сами. Я не могу. Нас затопит?

– Сейчас просто наполняют цистерну. Все в порядке.

Это оказалось правдой. Теперь у нас была питьевая вода. Мы радовались как дети.

Что касается ванны, то я решила дождаться оттепели – этой таинственной непредсказуемой даты, когда дела наконец наладятся. Каждый день я вычерпывала из нее ведром грязную воду и выливала в унитаз. Удивительно, но никто не жаловался.

Я спросила у мужчины, который держал миниатюрную газовую горелку у трубы, шедшей по стене дома, помогает ли это.

– Пока нет, – весело отозвался он.

Настроение у всех было неплохое. Мы оказались дружной командой, как и положено в блице. Индианка, жившая на Чок-Фарм, рассказала мне, что ее дом оставался без воды три недели: лопнули трубы, и все вокруг затопило. Им приходилось питаться вне дома, а хозяйка ежедневно поставляла им ведра с водой.

– Извините, что вытаскиваю вас из тепла, – говорил молочник, забирая свою еженедельную плату. – Теперь у нас девять месяцев зимы и три – плохой погоды.

Потом начались перебои с электричеством. В одно холодное хмурое утро я нажала обе кнопки электрообогревателя, похожего на марсианскую хирургическую маску, который строители установили в центре моей в остальном прекрасной георгианской стены. Появилось красное успокаивающее свечение – загорелись обе спирали. А потом – ничего. Я попробовала включить свет, но опять ничего не произошло. Может, из-за множества работающих электроприборов полетел предохранитель? Я постоянно переносила из комнаты в комнату небольшие безопасные тепловентиляторы грибовидной формы – их всегда не хватало. В последнее время они один за другим выходили из строя, подавая только ледяной воздух. Я выглянула в окно на серую улицу. Ни огонька. Похоже, моя проблема имеет всеобщий характер. Но легче мне от этого не стало. Что случилось? И сколько придется все это терпеть?

Я постучала в дверь квартиры этажом ниже. Коридор заполняла вонь от парафинового нагревателя, который я никогда не покупала из-за страха устроить пожар.

– Разве вы не слышали про временные отключения электроэнергии? – спросил сосед, державший в руках газету.

– И какова причина?

– Забастовки. Из-за этого в больнице умер ребенок.

– А что будет с моими детьми? У них грипп. Разве можно так поступать?

Мужчина пожал плечами с беспомощной, беззащитной улыбкой. Он одолжил мне зеленую резиновую грелку. Я завернула дочку в одеяло вместе с грелкой, поставила перед ней чашку с горячим молоком, а рядом положила ее любимый пазл. Малыша засунула в зимний конверт. К счастью, еду я готовила на газовой плите.

Спустя несколько часов моя маленькая дочь пискнула: «Свет!» И это действительно был он – тусклый, красноватый, убогий, но все же прекрасный.

Следующее отключение электричества, такое же внезапное, произошло через несколько дней, за чаем. К этому времени я тоже заболела – из-за английских перепадов жары и холода, от которых, по словам моего доктора, нет спасения. Вы или умираете, или