ладно, не моей, а к нашей… И это, конечно же, меняет дело. Только это и меняет. Потому что если бы не общий ребенок, я бы с Горским никуда не пошла. Хотя бы потому что он бы вряд ли меня куда-то пригласил. Так уж получилось, что меня он только увольнять умеет.

— Вау, — восклицает Максим, стоит нам выйти из лифта.

Малинка тут же начинает кружиться и позировать, чтобы дать ему возможность получше разглядеть ее образ и он лучеразно улыбается, комментируя каждую деталь. И несмотря на то, что в данный момент все его внимание всецело приковано к маленькой принцессе, мои открытые плечи покрываются россыпью мурашек.

И это меня, естественно, жутко злит. Он ведь только мимолетно скользнул по мне взглядом. Неужели каких-то пары секунд достаточно для того, чтобы мое тело отозвалось такой реакцией? А как же гордость? Как же холод, пронизывающий меня до костей? Как же мышечная память, которая просто обязана реагировать равнодушием? Как же, черт возьми, пресловутое чувство самосохранения?

— Ну так что, мы идем? — интересуюсь бесстрастно. — Нам нужно успеть вернуться до десяти, у Малинки отбой.

Эти двое синхронно закатывают глаза и хотя яркий образ дочери никак не способствуют их сходству, выглядят просто до неприличия одинаково.

В машине я снова и снова прокручиваю в голове свой план. Сделать заказ, дождаться пока Алина отвлечется на детский уголок и… выложить Горскому всю правду. Главное, не забыть сначала взять с него обещание ничего не рассказывать дочери. Пусть не торопится и примет обдуманное решение. А дальше уже разберемся как-нибудь. У него самолет послезавтра, в крайнем случае, решить все может и в Москве.

— Эм… а где здесь детский уголок? — интересуюсь, едва статный официант усаживает нас за столик у окна.

— Это элитный ресторан.

— И что? Элитные люди не могут прийти сюда с детьми?

— Могут, разумеется, — парирует Максим. — Но в чем проблема самому развлечь ребенка? Зачем обязательно сплавлять его куда-то?

— Я не…, — начинаю и замолкаю на полуслове.

Я никогда не считала себя идеальной матерью, но была уверена, что хорошо справляюсь с этой ролью. А вот в глазах Горского я, кажется, самая настоящая горе-мать и по мне вполне справедливо плачет опека.

Как ему это удается? За такой короткий период, за какие-то считанные дни — не просто пошатнуть мою уверенность, а разрушить ее до фундамента. В прошлый раз он безжалостно прошелся по моей вере в людей и вере в любовь. Сейчас же он заставляет меня терять веру в себя.

А что если он прав? Вдруг, я действительно ужасная мать и Алинка это поймет? Что, если узнав, что Горский ее отец, она выберет его? Захочет переехать в его огромную квартиру или даже дом, они будут каждый день прохлаждаться в аквапарках и ходить в элитные рестораны. Она будет его любить. А я… я же снова останусь одна и с разбитым сердцем.

Глава 37

Я настолько погружаюсь в собственные мысли, что даже не сразу замечаю — кроме меня, никто зацикливаться на словах Максима не собирается. Они с Малинкой увлеченно изучают меню, он переводит ей названия и даже пытается уговорить попробовать что-то помимо любимой картошки фри.

Я же словно из транса выныриваю и едва ли не по щекам себя бью. Судя по всему, он не ставил перед собой задачу меня упрекнуть. А вот то, как странно я на это отреагировала, говорит уже исключительно о моих тараканах. И я обязательно с ними разберусь. Но попозже.

Сейчас же я цепляю свою лучшую улыбку на лицо и заставляю себя присоединиться к всеобщему веселью. Хотя, заставляю — громко сказано. Уже через пару минут я вполне искренне заливаюсь смехом.

— Мама, покажи ему, — надув губки требует дочь. — Я была настоящим пиратом. У меня даже попугай был на плече!

Мысленно закатываю глаза и начинаю листать галерею в телефоне в поисках фотографий с ее прошлогоднего дня рождения. Праздновали мы дома в небольшом кругу друзей, но тем не менее, к организации я подошла основательно.

За месяц до праздника дочь заявила, что хочет вечеринку в стиле мультика “Холодное сердце”. Я заказала торт в виде снеговика Олафа, взяла себе напрокат костюм Эльзы, а Алина не могла дождаться, чтобы поразить всех новеньким платьем ее сестры Анны с яркой розовой накидкой. Однако, в день торжества, минут за десять до прихода гостей она вдруг решила, что уже “переросла” розовый цвет, да и вообще всех этих принцесс в целом и переоделась… в костюм пирата. С попугаем, да. Который на самом деле был нашим плюшевым голубем Валерой.

И вот сейчас Максим рассматривает фотографии с того вечера и, судя по всему, благополучно забывает, что мы находимся в самом настоящем элитном ресторане. По крайней мере, он даже не пытается сдерживать смех, который мощным потоком льется из его легких, когда он видит нашу общую фотографию. Посередине стоит Алина с грозным выражением лица и в не менее грозном костюме пирата с черной повязкой на левом глазу, а я рядом я в костюме диснеевской принцессы. Гости тоже, кстати, довольно серьезно отнеслись к заявленной теме. Среди нас был олень Свен, два снеговичка и еще три разные принцессы. Яркие. С тиарами и в пышных платьях. Если добавить розовые шары и другой “принцессовский” декор, то вполне можно понять веселье Горского.

Впрочем, Малинку ничуть не смущал такой контраст. Не зря же даже год спустя, она с таким восторгом отзывается о празднике.

Максим задает сотню вопросов, сам тоже делится забавными воспоминаниями из детства и как-то так получается, что к концу вечера я забываю о своих планах. Ну ладно, практически забываю. Потому что полностью об этом забыть, конечно, нереально. Не тогда, когда между этими двумя такая дикая химия, что даже слепой может догадаться, что они родственники.

И если бы их химия была моей главной проблемой… Нет, куда больше меня беспокоит то, что между нами с Максимом тоже что-то есть. Я не питаю к нему абсолютно никаких теплых чувств, моя любовь осталась далеко в прошлом и воскрешать ее у меня нет ни малейшего желания. Но в то же время я не могу игнорировать то, с какой легкостью делюсь с ним этими воспоминаниями, как искренне смеюсь над его историями и как сильно я наслаждаюсь этим вечером.

— А мы купаться будем? — в глазах Малинки столько надежды, что у меня сердце сжимается от того, что придется ей отказать.

Как-то я не подумала