— Дрэнг, ты хоть что-нибудь дальше своего носа видишь? Этот работорговец принадлежит к древнейшему роду артефактников, ссориться с которым себе дороже. Да и сам Претэк — маг-артефактник последней ступени. Такого задавить незаметно не получится. А теперь представь, что бы осталось от рабыни, если бы мы попробовали забрать ее силой? Минимум — пускающее слюни растение, максимум — труп. Потом бы еще больше заплатили за порчу чужого имущества.

Внезапно поняла, что практически не дышу. И причина была вовсе не в заложенном носе. Только после слов разноглазого я осознала, насколько опасен Претэк. Действительно, абы кто не станет отлавливать рабынь по городу. Да еще вдобавок плевать с высокой колокольни на магов, которые будут искать попаданку-неудачницу! Вот только Дрэнга слова герцога не убедили.

— Невелика потеря, — фыркнул недовольный лорд. — Все равно ей недолго осталось бегать.

— А про «Сияние» ты уже забыл? — холодно оборвал блондина Ровал.

Больше Дрэнг не возмущался и не бубнил.

Спустя некоторое время мы подошли к трехэтажному дому с большой узорчатой вывеской. Лакей в красной ливрее сноровисто открыл перед нами дверь.

Герцог влетел внутрь, почти не сбавляя скорости, а следом пришлось влетать и мне. Холл преодолели, даже не обратив внимания на приветствие местной регистраторши за высокой стойкой.

Гостиница явно была не из дешевых. Стены коридора украшали замысловатые позолоченные светильники в виде лилий. А вместо обоев использовалась ткань насыщенного синего цвета с золотым ветвистым узором.

— Наконец-то ванная! — провозгласил Дрэнг, направляясь к одной из дверей.

— Через час жду, возвращение обсудим, — крикнул Ровал вслед блондину, а потом открыл дверь напротив и скомандовал уже мне: — Заходи.

Я, стараясь не сильно стучать зубами, прошлепала в комнату и замерла. По сравнению с таверной в Верхвотсе местные апартаменты тянули на президентский люкс! Огромное помещение украшала не только изысканная мебель, но и различные картины, статуи, вазы. На окнах висели тяжелые, расшитые золотом портьеры. Сквозь открытую дверь в соседнее помещение увидела огромную кровать, которую венчал балдахин со сложным рисунком.

Пока я восхищалась интерьером, герцог прошел мимо меня и натекшей из тапок лужицы. И что дальше? В голове водили хоровод анимешные горничные, которые наперебой восклицали: «Да, господин!.. Вот ваши тапочки, господин! Позвольте вас раздеть, господин!.. Обуть… Одеть… господин, господин…» От этого начинало поташнивать.

— Ну, чего застыла? — От голоса Ровала я вздрогнула, выныривая из дурных фантазий.

И тут неожиданно созрел абсолютно неадекватный и рисковый план мести.

Во вдохновенном порыве я плюхнулась на колени и, отставив авокадо к стеночке, ухватилась за черный сапог.

— Простите меня, господин. Позвольте, я помогу вам разуться! — надрывно взвыла я и на последнем слове с усилием дернула разноглазого за ногу.

— Да чтоб тебя! — Герцог пошатнулся и попытался меня стряхнуть. — Оставь мою ногу в покое!

— Тогда разрешите снять с вас плащ, господин!

Пока разноглазый не опомнился, я вскочила на ноги и скользнула ему за спину. Подпрыгнув, ухватилась за капюшон, а дальше помогла сила притяжения. Когда мои ступни коснулись пола, колдун засипел, придушенный собственной застежкой.

«Ха-ха! Выкуси! Будешь знать, как меня душить!»

Правда, позлорадствовать от души не удалось. Раздался легкий щелчок отстегнувшейся броши, и сразу же вслед за этим сильные руки вздернули меня в воздух. Даже пикнуть не успела, как оказалась в глубоком кресле, а надо мной нависал зло прищурившийся герцог. Я испуганно хлопнула глазами и попыталась спрятаться под плащ, который все еще сжимали сведенные судорогой пальцы. В тот же миг ткань вырвали из рук и отбросили куда-то в сторону. Дыхание у меня моментально перехватило, а сердце с перепугу попыталось скрыться в пятки.

— Слушай и запоминай, — проникновенно начал говорить герцог. — Молчи, не высовывайся и от меня ни на шаг не отходи! Если что-то потребуется, сам скажу. Поняла?

Я усердно закивала. Хотела сказать: «Да, господин!» — но чих подкрался незаметно. Прикрыться ладошкой не успела. Ругнувшись сквозь зубы, мужчина утерся и, бросив в меня свой платок, пошел в направлении дверки, на которой смутно угадывался стилизованный трилистник. На ходу сморкаясь, быстрее подорвалась за ним. Нет, желания провожать Ровала в туалет у меня не было, но он сам приказал ни на шаг не отходить. Вот пусть и получает, что просил!

— Куда? — холодно поинтересовался разноглазый, резко затормозив на пороге уборной.

Я чуть в его спину не врезалась! Удивленно хлопнув глазами, тихо пискнула:

— Господин велел ни на шаг не отходить.

Разноглазый снова ругнулся:

— Демоновы безвольные! Хорошо, сиди в кресле и никуда не уходи!

Я послушно заняла указанное место, с трудом сдержав довольную улыбку. Доставать колдуна было безмерно приятно.

Ровал же, убедившись, что я выполнила приказание, облегченно вздохнул и поспешно скрылся за заветной дверкой. Через мгновение оттуда донесся еле различимый шум воды. Я наконец-то расслабилась. Первый этап — получение распоряжений — вроде преодолела благополучно.

В голову запоздало пришла мысль: «А ведь за все произошедшее меня вполне могли наказать. Выпороть, например…» Стало жутко. Правда, вздрогнула я не только от неожиданно накатившей паники, но и от холода.

Несмотря на то что в комнате было достаточно тепло, ноги в мокрой обуви отогреваться не спешили. До безумия хотелось переобуться. Жаль, любимые домашние тапочки сейчас составляют компанию двум трупам в моей однокомнатной квартирке.

Душу затопило одиночество. Не скажу, что это чувство было для меня в новинку. Вообще, когда долго живешь один, перестаешь замечать такую неприятную мелочь. И уже считаешь нормальным приходить домой и здороваться с отражением, а ночью засыпаешь под бубнящий телевизор, который круглосуточно создает видимость жизни. Последняя стадия — это когда начинаешь разговаривать с диктором вечерних новостей…

Однажды со мной такое случилось, и пришлось в срочном порядке перебираться к родителям на дачу. Лето, солнце, речка и трудотерапия под чутким руководством мамы спасли от депрессии.

Горькая усмешка искривила губы. Теперь сбежать в поисках утешения не к кому. Чужой мир оказался крайне неприветлив: окружил маньяками, жаждущими моей крови, а друзей не дал. Даже телевизора нет, чтобы пообщаться.

В очередной раз облагородив герцогский платочек, я поежилась и попыталась поплотнее закутаться в плащ. Эх, чувствую, что насморком дело не обойдется.

Дверь ванной комнаты громко хлопнула, отгородив герцога от маленькой, чересчур послушной рабыни. Сбросив с себя одежду, Ровал забрался в душ, а спустя мгновение по его коже побежали холодные струи воды. Правда, злость, поглотившая разум, отступать так просто не желала.