class="p1">– Где ее тут устроишь? Поблизости нет ни одной реки, значит, нет и водопоя. А это единственные места, где можно подстеречь животных. Бывают еще, правда, луга, где они пасутся, но я что-то не видел сегодня ни одного луга. Нет, на мясо нам сегодня рассчитывать не приходится. Но я думаю, мы обойдемся и без мяса. Кажется, ты оказался прав: никто нас здесь не подстерегает, дорога безопасна. Ведь у вас осталось еще немного галет?

– Да, на сутки точно хватит, – заверил Переверзев.

– Ну вот, а нам осталось идти, по моим подсчетам, примерно полтора суток. Должны выдержать. Вообще, должен сказать, твои штатские держатся лучше, чем я ожидал. Ну, а бойцы у тебя – просто молодцы. Уж на что мои друзья двужильные, но и они удивляются, как много могут выдержать твои солдаты.

– Что ж тут удивляться? – ответил Переверзев. – Ведь они из спецназа!

Они продвигались на запад, и перед ними все выше вырастала, вздымаясь за облака, огромная гора. Это было второе и последнее серьезное препятствие на их пути.

Солнце уходило за гору и скоро скрылось из глаз. На плато легла глубокая тень, но соседние вершины еще были освещены солнечными лучами. И хотя подъем становился все круче, люди пока что шли бодро, группа не растягивалась. В душе майора стала крепнуть уверенность, что они все же выберутся из этой передряги.

По расчетам, они должны были подняться до высоты примерно в 2,5 километра и там заночевать. А назавтра идти, не набирая высоты, но огибая гору с северной стороны. Карта показывала, что там на склоне нет серьезных трещин, да и сам склон не очень крутой.

«Обогнем гору, а там начнется длинный спуск к реке Куррам, – размышлял Переверзев. – Никаких препятствий впереди вроде больше нет. Завтра к вечеру станет видна долина реки, а может, и сам Хост. Тогда у людей еще прибавится сил, последние километры они, глядишь, и побегут». Он видел такие примеры.

Солнце уже коснулось вершин гор на западе, и майор начал присматривать подходящее место для ночлега. Глаз искал кучу камней, пещеру, скалу – что-нибудь, что могло бы послужить для людей временной заменой дома. Но пока ничего похожего он не видел. Так, отдельные изгибы поверхности. И к тому же везде был склон, ни одного ровного участка. Не вставать же на крутизне, где даже лечь ровно нельзя! Поэтому Переверзев пока не давал команды остановиться, хотя чувствовал, что пора бы уже группе отдохнуть.

Наконец он увидел впереди, чуть ниже, нечто подходящее. Это была небольшая впадина, метров тридцать в поперечнике и метра два глубиной. В ней, пожалуй, можно было найти ровный участок.

– Егор! – крикнул он шедшему впереди ефрейтору. – Сворачивай направо, вон к той впадине!

Разуваев обернулся, поглядел в указанную сторону и свернул в нужном направлении.

И в ту же минуту где-то вверху негромко хлопнул выстрел, и ефрейтора бросило на камни. А вслед за этим на людей обрушился шквал огня.

– Ложись! – закричал Переверзев, падая на камни и срывая с плеча автомат. Он уже понял: случилось самое худшее, то, о чем предупреждал генерал-лейтенант, – они попали в засаду.

Глава 23

Сейчас их положение было гораздо хуже, чем пять дней назад, когда на них напала группа боевиков. Там в их распоряжении была пещера и куча камней вокруг нее, удобная для обороны. Здесь же не было ничего, кроме той самой впадины. Только там можно было укрыться от разящего огня. Следовало как можно быстрее перебраться туда.

Переверзев обернулся, ища глазами Галимова. Однако сержанта нигде не было видно. Недалеко от командира лежал Терехин, который раз за разом стрелял куда-то в сторону вершины.

– Прекратить огонь! – крикнул ему майор. – Повернись назад и налево. Там есть впадина. Отступаем туда. Ползи, я тебя прикрою!

Терехин кивнул и направился в сторону впадины. А майор переместился на его место. Оттуда он увидел сразу двоих – Ляйнера и одного из афганцев. Им он тоже приказал отступить к впадине. Повернувшись, Переверзев заметил, что такие же приказания отдает генерал-лейтенант.

Постепенно вся группа собралась на дне впадины. Здесь майор смог оценить потери от внезапного нападения. Самой тяжелой потерей была гибель одного из афганцев, по имени Айбек. Среди его собственных солдат погибших не было, но имелось двое раненых. Мусагалиев, самый сильный и крепкий в группе, был ранен в бедро и не мог двигаться. Сюда его дотащили Куликов с Таракановым. А Разуваева, у которого только начала заживать правая рука, ранило в левую. Да как ранило! Сразу две пули попали ему в кисть руки, так что она превратилась в кровавое месиво. Наконец, оказались пострадавшие и среди врачей: терапевт Соломин получил ранение в ногу. Как и Мусагалиев, он тоже не мог ходить.

На дне впадины был развернут импровизированный полевой госпиталь: хирург Рогов накладывал швы на кисть Разуваева, Настя ему ассистировала; Люба в это время перевязывала Мусагалиева. Все бойцы, русские и афганцы, кто не был ранен, заняли оборону по периметру и вели редкий ответный огонь.

Переверзев подобрался ближе к Кузьмину, лег рядом с ним.

– Это я во всем виноват! – признался он. – Вы были совершенно правы, когда предлагали идти не в Хост, а в этот кишлак – не помню, как он там называется. Если бы я послушался вашего совета, ничего бы не случилось. Прошли бы чуть дольше, поголодали немного – но все остались бы живы!

– Не надо так себя корить, Кирилл, – отвечал генерал-лейтенант. – Мы никогда не можем предвидеть все последствия наших решений. Иногда решение кажется мудрым и взвешенным, а оборачивается бедой. А иногда бывает наоборот. Мы не знаем, что нас ждало по дороге в кишлак Камдеш. Может, там нас ждала такая же засада. А может, и нет. Твое решение не было случайным, оно имело свои резоны, и этого достаточно. Сейчас надо заниматься не поиском виноватых, а решать, что делать дальше.

– А что тут можно решить? – зло произнес Переверзев. – Вы же видите: огонь идет со всех сторон. Я уже прикинул частоту выстрелов и оценил возможную численность противника. По-моему, их не меньше сорока человек.

– Да, я тоже так думаю, – согласился генерал-лейтенант. – Человек тридцать пять-сорок. Впрочем, подожди минуту…

Он повел стволом автомата, выискивая цель, нажал на спуск.

– Ну вот, кажется, одним бандитом стало меньше, – заключил он. – Я попал в голову, а с такими ранениями обычно не выживают.

Словно в подтверждение его слов, со стороны душманов ответили ураганным огнем. Огонь был настолько плотным, что в воздухе стояла пыль от расколотых камней.