– Я выполнял приказ, – тихо проговорил майор и опустил голову.

– Какой именно? – Алексей снова повысил голос. – Зачем вам приказали убивать население этого села? Какова цель? Устрашение? Месть за помощь партизанам? Говорите, майор!

Немец молчал.

Белову это надоело, и он приказал Карпову увести его.

Со стороны северной окраины села к комбату подбежал лейтенант. Белов удивленно посмотрел на него. Мол, чего это тебя принесло-то сюда? Ведь не было ни выстрелов, ни шума моторов вражеской колонны, приближающейся к селу.

Запыхавшийся лейтенант сдвинул шапку на затылок, вытер локтем лоб и доложил:

– Товарищ капитан, колонна противника резко свернула и ушла на запад. Несколько мотоциклистов приблизились к селу, но тоже развернулись и уехали. Мы не открывали огонь.

– Молодцы, правильно сделали, – сказал Белов, показал глазами на черный кожаный портфель в руке лейтенанта и спросил. – А это что?

– Портфель с документами нашли в легковушке немецкой. Вот, показать вам решил. Может, что важное.

Соколов взял из рук лейтенанта портфель и расстегнул замки. Внутри лежали несколько картонных папок. Он стал доставать их и просматривать документы. В первой были бумаги, касавшиеся снабжения инженерно-саперного батальона вещевым довольством.

– Почему этим фрицам приказано было жечь деревни? – задумчиво сказал он. – Инженерно-саперные подразделения предназначены для оборудования позиций, наведения переправ, прокладки дорог в труднодоступных местах, минирования и разминирования. Но это ведь чисто карательная операция.

– Алексей, это значит, что в полосе действий Девятой немецкой армии никто не занимается оборудованием позиций, – ответил на это Белов. – Все вспомогательные части брошены на уничтожение населенных пунктов. Боевые в это время передислоцируются на другие участки, заранее подготовленные какими-то другими силами. Что там еще? Есть что-то интересное?

– Сейчас погляжу, – сказал танкист, взял в руки какую-то бумагу, взглянул на нее и тут же принялся переводить, как уж мог: – «Командиру батальона… во исполнение приказа командования, в рамках операции «Бюффель»… Слово знакомое, сейчас припомню. Ну да, «буйвол»! Точно! Операция так называется.

– Ты о ней что-то слышал? – спросил капитан. – Воеводин ничего нам об этом не говорил. Значит, наши в штабе не знают?

– Было в документах, которые мы собирали. У тебя в вездеходе в планшете. Надо еще раз пересмотреть. Мелькало там это слово.

– Операция «Буйвол», значит, – сказал Белов. – Ладно, пошли на позиции, узнаем, что там наблюдатели заметили.

Пустынное пространство тянулось на несколько километров вдаль, до лесного массива. Перелески, овражки и небольшие возвышенности чередовались. Среди них вилась дорога.

Плечистый старшина с пышными усами басовито докладывал командиру батальона:

– Колонна была солидная, товарищ капитан, но без танков. Несколько грузовиков, гужевые повозки. Тягачи тащили орудия и минометы большого калибра. Еще восемь полевых кухонь. Я так мыслю, никак не меньше полка отходило на запад. После той колонны проходили еще две. Одна штабная, в ней мотоциклов много было. А может, и мотоциклетный батальон это двигался. Третья поменьше, всего десять грузовиков под охраной двух бронетранспортеров.

– Спасибо, старшина, глаз у тебя хороший, – сказал Белов, повернулся к Алексею и спросил: – Почему же мотоциклисты не пошли сюда, к селу? Ведь выехали, покрутились и вернулись в колонну. Поняли, что подразделение, находившееся здесь, погибло, догадались, что мы тут оборону заняли? Ведь наверняка стрельба была слышна на многие километры вокруг. Танковые орудия били. Да и на связь с инженерно-саперным батальоном никто не выходит. По всему, должны проверить, послать разведчиков. Тех же мотоциклистов.

– Вывод один, – разглядывая дорогу в бинокль, сказал Соколов. – Они все поняли и знают наши силы. Значит, сюда придет другое подразделение, которое попытается нас уничтожить. Порядок у них, каждый занимается своим делом. Этой колонне предписано двигаться в конкретном направлении и прибыть на место назначения в определенный срок. Вот этот приказ немцы и выполняли.

– Да, повезло нам, – заявил Белов. – Если бы они повернули на нас полк с орудиями да с крупнокалиберными минометами, то нам небо с овчинку показалось бы. Пришлось бы ноги отсюда уносить, а не ввязываться в бой с превосходящими силами противника.

– Теперь нам к Ржеву надо идти, – сказал Соколов.

– Точно, – согласился комбат с этими словами. – Тут, в глуши, мы много информации не получим. Собирай своих. Выступаем.

«Тридцатьчетверки», накрытые брезентом, развернули башни пушками назад и опустили стволы почти до самых моторных отсеков. Не видно было номеров на башнях и звезд. Да кто станет подозревать и приглядываться, если в колонне идут два немецких грузовика, бронетранспортер и командирский военный вездеход? Для верхних люков танкистам пришлось прорезать дыры в брезенте.

Связи по-прежнему не было. Эфир был забит морзянкой, имитирующей активный радиообмен в период большого наступления.

Соколов сидел в люке башни «Зверобоя» и то и дело подносил к глазам бинокль.

Техника шла проселком, тянувшимся посреди поля. Здесь было меньше снега, чем на опушках, где его наметало такими большими сугробами, что и танку не пройти.

Небольшую колонну противника Алексей заметил, когда проселок вышел к шоссе. Сейчас «тридцатьчетверки» и грузовики были как на ладони, немцы их хорошо видели. «Зверобой» шел вслед за командирским «Хорьхом», в котором находился комбат. Белов повернулся в сторону танка и показал, мол, атакуем. Об условных знаках он и Соколов договорились заранее.

Четыре танка Т-III, два грузовика с солдатами и пара бронетранспортеров. В середине черный, блестящий лаком «Мерседес». На таких армейские курьеры и ротные командиры не ездят. Это большая комфортная легковая машина предназначена для генералов.

Соколов сделал знак Орешкину, чтобы он со своим взводом не ввязывался в бой, а шел вдоль шоссе в конец немецкой колонны и прикрывал группу. Там вполне могли оказаться и другие вражеские войска. Остальной порядок атаки взводные знали прекрасно. Перед началом рейда и на остановках они много раз обыгрывали варианты ведения наступательного и оборонительного боя.

Соколов вполне резонно предполагал, что зачастую у него не будет возможности отдавать приказы в ходе схватки с противником на поле боя. Взводные должны были сами помнить оптимальный порядок действий. Бой есть бой. Там побеждает тот, кто первый выстрелит и не промажет.

«Хорьх» капитана Белова с разгона преодолел небольшой сугроб, наметенный на перекрестке, и выскочил на шоссе. За ним, разметая снег, следовали «Зверобой», танки Полетаева и Шурыгина. Замыкали колонну два грузовика и бронетранспортер.

Немцы видели всю эту технику, приближающуюся к ним. Возможно, кто-то из их старших офицеров и высказал беспокойство по данному поводу, но особых оснований для этого вроде бы не было.

А потом случилось невероятное. Башни танков, укрытые брезентом, вдруг стали поворачиваться. Пока наводчики занимались этим, заряжающие уже вогнали в казенники пушек бронебойные снаряды. Брезент слетел