Взрывы подняли столбы снега и дыма среди бронетранспортеров. Один из них остановился. Немцы тут же стали поворачивать башни танков, выискивая цель.

Но «тридцатьчетверки» Полетаева уже стали спускаться в низину, исчезали из вида. Соколов хорошо видел, как второй взвод без потерь спустился в пойму реки. Лейтенант слышал, что в поле стреляют танковые орудия, но знал: теперь там были только трупы фашистов и разбитая вражеская техника.

«Фрицы будут осторожно подходить, опасаться засады. А мы уйдем!» – подумал он.

Вскоре «Зверобой» оказался у реки. Даже сейчас под снегом видно было, что здесь мелководье, брод. После обильных осенних дождей в камнях застряли крупные ветви деревьев, два бревна-топляка торчали из-под снега.

Белов сидел в головном бронетранспортере и уверенно вел колонну. За время этого рейда Алексей полностью поверил в своего командира. Он видел, как тот находит выходы из сложных ситуаций, не теряется, всегда верно оценивает опасность. Благодаря его опыту и находчивости группа понесла совсем небольшие потери за эти дни блуждания по немецким тылам.

Бронетранспортер легко взломал не очень толстый лед и, разбрызгивая осколки, пошел на другой берег. Грузовик, потом «Хорьх» преодолели реку. Соколов ждал, когда второй трехтонник с бойцами переправится на противоположный берег.

«Это будет просто здорово, Тогда мы наверняка сможем оторваться от фашистских танков. Не исключено, что фрицы даже и не будут преследовать нас. Вот и второй грузовик выбрался на противоположный берег. Теперь пришла наша очередь», – подумал Соколов, махнул рукой, и «Зверобой» пошел в реку.

Траки с хрустом врезались в лед, размалывали его в мелкую крошку. Брызги ледяной воды летели во все стороны, окатывали и борта танка. Следом в реку вошли два танка Шурыгина, потом водную преграду преодолел взвод Орешкина. Соколов махал рукой, поторапливая танкистов. Вот уже к реке подошли танки Полетаева.

Стрельба на дороге прекратилась. Это значило, что немцы вышли к своей разгромленной колонне и не видели противника. Соколов считал, что какое-то время они будут осматриваться, изучать место боя, а потом рванут преследовать русских.

Но Алексей ошибся в своих ожиданиях. Он просто не мог знать, что немецкая войсковая группа, вышедшая к шоссе и развернувшаяся для атаки, была сформирована и отправлена на поиски как раз неизвестных русских танков, прорвавшихся в тыл Девятой армии. Учитывая секретность операции «Бюффель», ее командир получил приказ любой ценой разыскать танки противника, уничтожить разведчиков, не дать им возможность доставить важнейшую информацию в свой штаб.

Лейтенант Полетаев дождался, когда последние танки скрылись в лесу, и только потом погнал свои машины в ледяную воду. Он сидел в башне и смотрел только назад. Не покажутся ли там немцы?

Первый танк противника появился на берегу реки, когда две «тридцатьчетверки» взвода уже входили в лес. Гулко разнеслись над рекой выстрелы пушек. Один, второй, третий.

Немецкая болванка прошла в полуметре от башни заднего танка и в щепки разбила старую березу. Дерево с треском и скрипом повалилось поперек просеки. Еще один бронебойный снаряд зарылся в снег левее гусеницы машины Полетаева.

Колонна шла по лесу по подмерзшему насту, ломала его и проваливала до промерзшей земли. За вторую половину зимы в этих местах выпало мало снега. За конец февраля и начало марта он заметно осел, уплотнился.

Алексея все это не особенно беспокоило. Если какой-то грузовик и застрянет, то его легко можно будет вытянуть танком. Никто не мешал командиру роты вообще пустить вперед одну «тридцатьчетверку», чтобы она прокладывала путь всей прочей технике.

Через полчаса Белов остановил колонну, спрыгнул из бронетранспортера на плотный снег, осмотрелся и жестом подозвал к себе Алексея.

– Смотри, вот самое подходящее место. Здесь можно тормознуть фашистов, – сказал командир стрелкового батальона. – Лес густой, даже танки не продерутся через эту чащобу. Деревья старые, стволы толстые. В обход по соседней квартальной просеке фрицам пути часов на шесть, если они вообще понимают, что это за штука такая.

– Нужно вот эти шесть деревьев свалить, – сказал Соколов и повел рукой. – Вершинами назад, навстречу немцам, если они идут за нами. Деревья старые. Ветви растопырятся, переплетутся. Фрицам в жизни их не растащить. Если только пилить или взрывать.

– Сможешь управиться своими силами или тебе людей дать?

С деревьями танкисты поступили просто. Тут опять отличился Бабенко со своим инженерным мышлением. Обычный коловорот, который нашелся в инструментальном ящике одного из танков, позволил ему справиться с задачей быстро и без особых хлопот. Под его чутким руководством танкисты тросами сделали оттяжку нужным стволам в необходимом направлении. С противоположной стороны они высверливали несколько глубоких отверстий под наклоном, забивали туда толовые шашки снарядов и самодельный горючий шнур, пропитанный соляркой.

Через час взрывы стали греметь один за другим. Деревья с треском, ломая сучья, валились на тропу, вершинами к возможному преследователю. Стволы толстые, до метра в диаметре. Множество мощных ветвей при росте деревьев больше тридцати метров сделали свое дело. Баррикада из переплетенных ветвей и тяжелых стволов, которые без техники и распиловки не растащить, надежно прикрыла группу с тыла.

Карта этой местности у командира роты, разумеется, имелась, но он уже успел убедиться в том, что особой точностью она, к его великому сожалению, не отличалась. Леса и болота, по которым можно пробираться месяц и не встретить жилья и человека, были изображены на ней весьма условно.

По прямому шоссе с твердым покрытием танки, грузовики и бронетранспортер добрались бы до Сычевки за несколько часов. Однако через лес, плутая по грунтовым дорогам и просекам, можно было ехать и день, и два. Но все же Алексей и комбат были уверены в том, что таким путем они беспрепятственно, без потерь доберутся до поселка.

Соколов на «Зверобое» и машины взвода Шурыгина начали нагонять колонну, когда впереди раздались выстрелы танковых орудий.

Алексей отдал приказ приготовиться к бою, покрепче ухватился за край люка и стал осматриваться по сторонам. Колея, продавленная в снегу, была хорошо видна. Впереди уже виднелось свободное пространство между деревьями.

Пальба стала громче. Теперь к грохоту танковых пушек добавились пулеметные очереди, треск автоматов и хлесткие винтовочные выстрелы.

Через минуту «Зверобой» и два танка взвода Шурыгина оказались на опушке леса.

Картина, развернувшаяся перед ними, была не очень радостная. Справа в небольшой яме торчал задний борт грузовика. Второй с проломленным бортом стоял посреди дороги и дымился. Вокруг него лежали тела пехотинцев. Бронетранспортер с опушки поливал пулеметным огнем кустарник, торчавший на противоположной стороне проселочной дороги. Там горели четыре немецких танка и три грузовика.

Но самое страшное состояло в том, что рядом с ними горела «тридцатьчетверка» младшего лейтенанта