голову и встречаю взгляд Тристана, он ухмыляется, в глазах – шальной блеск.

– Что я такого смешного сказал? – вскидывается Габриэль.

– О, ничего, это у Марли проблемы с бойфрендом. Она просто сообщила мне об их очередной размолвке.

– Неудивительно, – ворчит он, поднимая бокал. – Эта твоя Марли – та еще истеричка.

К нашему столику подходит официантка.

– Пожалуйста – вам две «мимозы», – и аккуратно выставляет перед нами бокалы.

– Это откуда? – хмурится Габриэль.

– Комплимент от заведения, – отвечает официантка. – Приятного вечера.

Она уходит, а я сижу, уставившись на бокалы.

Не смотри на него… не смотри на него… не смотри на него. Именно этого он и добивается.

Невообразимое нахальство.

Увидеть свою женщину на свидании с другим – это вывело бы из себя большинство мужчин.

Тристан Майлз к большинству не относится.

Он «невыводим»… Есть вообще в языке такое слово? И, как ни неприятно мне это признавать, уверенность – чертовски привлекательное мужское качество.

Габриэль берет бокал с «мимозой» и осторожно пробует.

– Хм-м, а неплохо, – одобрительно кивает он.

Я усмехаюсь, глядя на ничего не подозревающего друга. Знай он, кто заказал этот коктейль, подавился бы.

– Я отлучусь попудрить носик, – говорю ему.

Встаю и неторопливо пробираюсь через бар в дамскую комнату. Мысленно готовлюсь отправить Тристана в вечный игнор.

Надо прекращать эту нескончаемую игру во флирт.

Но он такой классный!

Нет… Все – хватит.

Тянусь к двери и не успеваю даже пискнуть, как меня хватают за руку, утаскивают за угол и прижимают к стене.

– Тристан, – обреченно шепчу я.

Его губы на моей шее…

– Привет, Андерсон, как приятно видеть тебя здесь.

Он улыбается – я чувствую эту улыбку кожей, которую он слегка прихватывает зубами.

– Ты что делаешь? – слабо лепечу я, покрываясь мурашками с головы до пят.

– Пристаю к тебе в коридоре – а что, похоже на что-то другое? – Он прикусывает кожу сильнее, и дрожь пронзает меня насквозь.

– А что, если бы я действительно была на свидании с Габриэлем? – бормочу я.

– Тогда мне пришлось бы увести у него девушку, – улыбается он, беря мое лицо в ладони.

Вот ведь поганец!

– Прекрати, – прошу я.

– Нет, – он целует меня, нежно и медленно. Его язык ласково уговаривает мой выйти поиграть. Глаза сами закрываются от удовольствия. Проклятье, почему он так хорошо целуется?!

– Трис, – выдыхаю я, чувствуя, как слабеет мое сопротивление.

– Один последний раз.

Он посасывает мой язык, и мои колени превращаются в кисель.

– Мы не должны, – жалобно хнычу я, а мои ладони словно сами собой перебираются на его мускулистые ягодицы.

– Еще как должны! – Он впечатывает меня в стену, и я чувствую животом его каменно-твердую эрекцию.

Кажется, внутри у меня все плавится и течет… Гребаное пекло, он такой невыносимо горячий мужчина, что я просто не могу…

Мир сгорает в огненной катастрофе.

– Иди туда и скажи ему, что едешь домой, – требует он.

– Почему я должна это делать?

– Потому что ты едешь домой. Ко мне.

– Тристан…

– Или я приду и выволоку тебя из-за стола. Решай сама, – беззаботно пожимает он плечами. – Ты нужна мне. – Он уверенно берет меня за тазовые косточки и трется о мой лобок затвердевшим членом. Да, я действительно нужна ему: я нужна каждой клетке его тела. Я это чувствую.

Его руки запутываются в моих волосах, и наши поцелуи становятся горячечными, неистовыми. Глубокими, долгими и страстными.

О дьявол…

Ты мне тоже нужен.

– В последний раз, – выдыхаю я ему в открытые губы.

– Честно-честно, – его глаза смежила нега.

Как мы выглядим со стороны?

Он тоже борется с этим. Он знает, что мы не подходим друг другу, но физическое притяжение между нами просто слишком сильно, чтобы бороться.

Один раз… от одного раза ничего страшного не случится… Ведь правда?

Все страшное уже случилось. И еще один раз ничего не изменит.

– Иди к нему и скажи, что уезжаешь, – говорит Тристан, оправляя на мне юбку и заправляя под нее блузку… И когда успел вытащить?

– Допью коктейль, а потом скажу.

Он нежно целует меня; его губы медлят, не желая расставаться с моими.

– Переночуешь у меня.

– Нет, у меня снят номер.

– Где?

– В «Эдисоне» на Таймс-сквер.

– Тогда там и встретимся. Позвони администратору и скажи, что ключ заберет твой муж.

Я только киваю, не способная вслух согласиться на это безумие. Должно быть, даже мой голосовой аппарат догадывается, что это плохая идея.

Он заправляет мне за ухо выбившуюся прядку, улыбается и целует снова. Вот уж действительно потрясающий мужчина – невозможно отрицать.

– Так приятно видеть тебя, Андерсон, – шепчет он.

Я разнеженно улыбаюсь, глядя снизу вверх на этот запретный плод… Так приятно видеть тебя.

Его темные глаза не отпускают мой взгляд:

– Жду не дождусь возможности тебя раздеть.

Он поворачивается и, не говоря больше ни слова, уходит обратно в бар, словно ничего не случилось.

Смотрю ему вслед. На голове у меня воронье гнездо, а тело трепещет от кончиков волос до кончиков пальцев на ногах. Грудь бурно вздымается и опадает. Пытаюсь кое-как вернуть себе самообладание. Иисусе, на что я только что согласилась?

Тристан гребаный Майлз.

Щелкаю пультом телевизора и бросаю взгляд на часы. Где же он?

Прошло больше часа. Я летела в свой гостиничный номер со всех ног, успела принять душ, придать себе неотразимый вид, а его все нет и нет… Что, если он вообще не появится?

В голове мелькает паническая мысль, от которой меня словно прихватывает морозом. Что, если он устроил все это перетягивание каната, просто чтобы доказать, что может получить меня, если захочет? Нет… он не стал бы.

О господи, еще как стал бы… это же Тристан. Чего еще от него ждать!

Слышу, как щелкает замок в двери, и торопливо меняю позу на кровати.

В этот раз ему повезло.

Дверь отворяется. Тристан входит и закрывает ее за собой. Оборачивается, и его взгляд скользит по моему обнаженному телу. На его губах появляется моя любимая ленивая сексуальная улыбка.

– Андерсон…

Я лежу на кровати, обнаженная, слегка разведя ноги в стороны. Если уж развратничать, так на всю катушку. Ты сегодня не отвертишься, фраер: у тебя есть то, что мне нужно.

Будешь снизу… буквально.

Его глаза ловят мой взгляд.

– Играешь в недотрогу, я вижу? – он рывком ослабляет узел галстука.

– Трогать меня и впрямь не надо, – я похлопываю по кровати рядом с собой. – Зато сегодня легко можно трахнуть.

Он, хмыкнув, садится на указанное место.

– Какое приятное совпадение! Так случилось, что я и сам не прочь потрахаться. – Он наклоняется, целует меня, и я принимаю его поцелуй с улыбкой.

Он оглаживает внутреннюю сторону моего бедра, потом проводит ладонью прямо по моей влажной промежности, проскальзывает внутрь… и все это ощущается так естественно!

Слишком естественно.

Как будто ему на роду было написано прикасаться ко мне… как будто он всегда это делал.

Нет. Не сегодня. В этот раз я хочу власти. Он будет делать то, чего хочу я. Это он будет мне угождать.

Я прогибаюсь в пояснице и широко развожу ноги.

– Проголодался? – спрашиваю его.

Его глаза сверкают возбуждением, и он порочно усмехается:

– Ты даже не представляешь как! – Встает, срывает с плеч пиджак и торопливо отбрасывает в сторону. – Просто помираю с голоду.

Из его внутреннего кармана появляется на свет бумажный пакет, Тристан извлекает из него коробку презервативов.

– Знаешь, сколько гребаных аптек мне пришлось только что обегать, чтобы найти вот это?!

Я хмыкаю.

– Их не было нигде, – продолжает рассказ Тристан. – Я даже подумывал заглянуть в бордель на углу и предложить сотню долларов за упаковку.

– Даже не буду спрашивать тебя, откуда ты знаешь, что на углу есть бордель, – поднимаю я бровь.

Он досадливо хмурится, осознав, что проговорился, и бурчит:

– Заткнись, Сири!

Расстегивает брюки и стягивает их, обнажая твердый, мощный член.

Мое нутро трепещет, и я не могу сдержать возбужденный смешок. Как будто наступило рождественское утро и я наблюдаю, как распаковывают мои подарки.

В этот раз все иначе. Я не нервничаю, не боюсь. Приятно волнуюсь – это да, потому что знаю, какая славная ждет впереди ночь.

Он опускается на колени рядом с кроватью, подтягивает меня к себе, потом шире разводит мои ноги и разглядывает меня там.

Затаив дыхание, наблюдаю за ним. Момент до странности интимный… но все хорошо, потому что это же Тристан. А я знаю, как он любит мое тело.

Когда