Дина посмеивалась над этой дружеской пикировкой и заканчивала приготовления к обеду.

Константин Константинович поспешил сменить тему:

— Дина, простите мне мой видок пляжный, но я сейчас ни одни брюки не смогу напялить на эту кочергу… — Он был в шортах и рубахе навыпуск, и Дина еще раз подумала, какой он разный в разной одежде и как он ей нравится в любом виде. — Я не сообразил взять в больнице напрокат свою пижаму с оторванной штаниной… А треники категорически не переношу…

Когда все уселись, Миша заметил:

— На столе не хватает кое-чего! — Он раскрыл старинный буфет с толстыми хрустальными стеклами, достал три бокала, поставил их на стол и принес из холодильника бутылку шампанского.

Когда Миша разлил по бокалам шампанское и приготовился было произнести тост, Костя тронул его за руку и слегка севшим голосом сказал:

— Миша! Можно я тебя перебью?

— Давай, — сказал тот и глянул на друга.

— Я хочу сделать это именно сейчас, именно в твоем присутствии… — Костя смотрел в стол. — Дина… — Он поднял на Дину глаза. — Миша свидетель всей моей сознательной жизни… всех моих подвигов… Сколько мы с тобой?.. — Теперь он обратился к Мише. — Шестнадцать?.. Семнадцать лет. Чего ты только про меня не знаешь! Но ты не знаешь одного… чего я и сам не знал про себя до последнего времени… Притом что я, как всем здесь присутствующим известно, конченый бабник… — Он глянул на Дину с улыбкой и снова опустил взгляд в стол. — Так вот, при всем при этом Господь припас для меня один бесценный дар… Встречу с Диной. Миша… я хочу в твоем присутствии еще раз сказать Дине… — Костя посмотрел на Дину: — Дина… Я вас люблю.

Теперь Костя говорил срывающимся от волнения голосом. Ни Дина, ни даже близкий друг не видели его никогда прежде в таком состоянии.

— Вы оба знаете, что… Короче, если бы не это нелепое обстоятельство моей жизни… — Он снова глянул на Дину: — Я сейчас делаю вам предложение… При свидетеле… Будьте моей женой, Дина.

Костя замолчал. Его бокал стоял рядом с наполненной салатом тарелкой, а пальцы рук были крепко переплетены.

Дина опустила глаза, а Миша внимательно смотрел на Костю. Потом он повернулся к Дине:

— Я, как свидетель, требую ответа, Дина Александровна.

— Я согласна быть вашей женой, Константин Константинович, — сказала Дина, глядя на Костю.

Костя закрыл лицо ладонями. Потом посмотрел на Дину таким знакомым ей, волнующим взглядом и улыбнулся.

— Я должен был бы стоять сейчас перед вами на коленях, Дина.

— Сделаете это позже, Константин Константинович. — Дина тоже была взволнована, но ей не хотелось сейчас патетики, почему-то это казалось немного неуместным. — Давайте растянем удовольствие, не все сразу…

* * *

Когда Миша откланялся, сославшись на дела, а Дина собрала со стола, перемыла посуду и стояла в кухне у окна, не зная, что делать дальше и как себя вести — может, ей следовало тоже попрощаться и уйти? — за спиной раздались шаги Константина Константиновича. Он шел, опираясь на трость, довольно твердым, хоть и неровным шагом. Дина повернулась к нему, и он остановился в нескольких шагах.

— Я не знаю, как быть… — сказала она, опустив взгляд. — Что делать, как себя вести…

— Естественно… Вести себя естественно. Или вы умеете как-то по-другому?

— Я еще не была в подобной ситуации и не знаю, что такое естественно, а что нет… — Сейчас Дина даже не пыталась скрыть волнение, она бы просто этого не сумела…

— Делайте то, что хотите делать.

Дина посмотрела на Костю и снова опустила глаза. Он подошел ближе — теперь их разделяло расстояние в полшага.

— А что бы делали сейчас вы, если бы… ну, если бы меня здесь не было? — спросила Дина.

— Я теперь просто не представляю, что бы я делал… и не помню, что я делал без вас. Я даже не могу вспомнить, как жил прежде и чем занимался… Этого как будто не было… Меня как будто не было до вас. Понимаете? — Константин Константинович заговорил горячо и легко. — Я как будто начал осознавать себя по-настоящему только тогда, когда увидел вас подходящей к кинотеатру… Да, именно тогда, не раньше и не позже. Как это объяснить?.. Ваши любимые писатели смогли бы наверняка… — Он усмехнулся. — Вот я стоял тогда под гнетом всяких… всяких дум… Что я делаю?.. Зачем мне это?.. Ведь я… я… как бы это сказать?.. Я флиртовал только с теми, кто был готов к этому… Вы понимаете, о чем я?..

— Да. Понимаю… Кажется, понимаю.

— Я думал… да нет, я знал совершенно точно, что вы не из тех. «Зачем я пригласил ее? — думал я. — Что я буду делать с этой строгой девочкой?..» А потом решил: «Да она и не придет!.. Присмотри лучше себе поскорей спутницу из тех, кто стоит в очереди за билетами…» Вы знаете, Дина, когда я так подумал… когда до меня дошло, что вы и вправду можете не прийти, меня вдруг охватила смертельная тоска… — Константин Константинович был возбужден, словно снова переживал то, о чем рассказывал. — Вы не представляете, что я испытал за те пятнадцать минут, что стоял с билетами, высматривая вас в толпе… И когда я вас увидел…

— Вы ринулись в мою сторону и едва не сбили меня с ног, — улыбнулась Дина.

— Да! Совершенно верно! Я ринулся! Я словно вбегал… или, наоборот, выбегал… Я перешагнул какой-то порог. Я ушел из своего прошлого… Это звучит пафосно… но я не нахожу других сравнений… Дина… Когда я увидел вас, такую… такую светлую, цельную… идущую ко мне… Ко мне! Такому мелкому, пошлому типу… Мне захотелось, чтобы не стало всего того, что было до вас… Хотелось сделаться таким же чистым и цельным… А потом, когда слушал вас, я думал только об одном… что, если вдруг сделаю что-то не то, обижу вас… если вы уйдете… Короче, я уже тогда понимал, что не смогу жить без вас. Правда… Это чистая правда, Дина, вы верите мне? — И тут же перебил сам себя: — О чем это я?.. Я же помню каждое ваше слово. Я помню, как вы удивили меня, сказав, что верите всему, что бы я ни говорил… «Вы искренний человек, вы искренний бабник», — сказали вы. — Он засмеялся. — Да, я искренний… это правда. Мне нечасто приходилось играть какую-то роль… Если вообще приходилось. Но я не о том. Я больше не мыслю своей жизни без вас. Вы ведь останетесь здесь… у меня? Это будет ваш… наш дом. — Он смотрел на Дину выжидающе.

— Как это будет выглядеть?.. Я-то сама себе хозяйка, мне не важно, кто и что обо мне подумает, скажет… А вы… Вы преподаватель, заведующий кафедрой, вы на виду у всего института… — Дина понимала, что говорит что-то не то, но не могла найти нужных слов или остановиться.

Константин Константинович усмехнулся с облегчением:

— Давайте я сам об этом позабочусь! Хорошо?

— Хорошо, — сказала Дина тоже с явным облегчением. — А можно мне отлучиться?.. — Поймав встревоженный взгляд Константина Константиновича, она поспешила объяснить: — У меня с собой ничего… ну совсем ничего…

— Но вы же вернетесь?.. И вообще — почему опять «вы»?! Дина, ты моя жена?