– Не хочу! – взвыло оттуда, и Богдан успел мельком увидеть, как земля неумолимо стягивается вокруг простертого на каменной лестнице сивоусого. Кисть с зажатой саблей еще некоторое время торчала над сомкнувшейся землей, потом принялась медленно погружаться. Вот виднеется уже только клинок, вот осталась лишь половинка, лишь кончик… Вот скрылся и он. Земля пошла кругами, будто вода от упавшего в нее камня, и затвердела окончательно.

– На сто лет, – тихо прошептал Богдан. – Из-за горшка медной мелочи и сундука ношеного татарского шмотья.

– Ты б там вместо него сидел эти сто лет! А потом что? Тоже бы шастал, искал другого дурака на замену? И еще говоришь, не придурок! – Всхлипывающая Танька перетягивала платком кровоточащий порез у Богдана на плече. – Зачем ты с ним пошел? С ним же надо добровольно пойти, иначе у него и власти над тобой нет…

– Ты как догадалась мой меч прихватить? – спросил Богдан.

Танька заюлила, пряча зареванные глаза:

– Да ну! Придумали себе глупость, что здухач ты крутой, а так самый обыкновенный! Фигня! Думаешь, я не видела, как вы в клубе на ваших турнирах рубитесь? И как ты выигрываешь?

– Ты что, на меня смотреть приходила?

– Очень мне надо, на тебя смотреть! – фыркнула Танька. – Так, случайно мимо шла!

– Ну и мне не надо, чтоб ты на меня смотрела. Можешь больше мимо не ходить!

– Как я давно хочу это сделать! – почти простонала Ирка. Слегка поднявшись над землей на своей швабре, она ухватила Богдана и Таньку за воротники и безжалостно затрясла, приговаривая: – Если вы сейчас же не прекратите свои скандалы, я вас на фиг в Днепр скину и притоплю раз и навсегда! До чего вы мне оба надоели!

Они шли к конопляной роще, туда, где осталась палатка. У костра никто не сидел – видно, Филипповы волхвы уже достаточно приобщились и отправились спать.

– Ой, якый добрый паныч и красотки панночки! – ласково пропел мужской голос. Высокий парень в алом жупане выглянул из щели в земляном холме. – А вы здогадайтэся, що в цьому холме?

– Ничего не нужно! – мрачно буркнула Танька, и ребята поспешили к палатке.

Богдан, пошатываясь, доковылял до своего матраса и рухнул, не раздеваясь.

– Бедняга, заснул раньше, чем лег. – Танька потянула через голову свитер.

Полог палатки откинулся. Черноусая башка просунулась внутрь, повела лукавыми темными очами:

– Ой, панночки, любоньки, чи хочетэ знаты, дэ закопанный клад? Та шо ж я пытаю, хто ж цього не хоче!

– Мы, мы не хотим! – Зарычав не хуже Ирки, Танька развернулась и обеими руками вытолкала башку прочь.

– До чего назойливый, прямо как те торговцы, что по офисам лазают! Слов вообще не понимает!

– А знаешь, по-моему, это другой, – неуверенно предположила Ирка.

– Тот, другой, мне все равно, я спать хочу! Тоже мне, остров сокровищ! Остров убоищ какой-то! – Танька нырнула под одеяло и погасила лампу.

Некоторое время все было тихо, лишь за стеной палатки перемещались туда-сюда осторожные шаги. Закрытый полог неуверенно подергали, потом потянули прочь.

– Я, конечно, извиняюсь… – забормотала от входа темная тень. – Тилькы чи можна спаты, когда подвернулся такой случай стать багатым!

Застонав так, что стон ее больше походил на медвежий рев, Танька включила лампу и со всей силы зафитилила пластиковой кружкой в очередную усатую физиономию.

Досадливо крякнув, физиономия исчезла.

Девчонка вскочила, быстро написала что-то на бумаге, вылетела наружу и налепила листок на палатку. Вернулась обратно и свалилась на матрас. Через мгновение она уже ровно сопела.

Ирка прислушалась. За стенами палатки по-прежнему топотали шаги. Иной раз они замирали у входа и, постояв, направлялись дальше. Полог больше никто не дергал.

Не выдержав, Ирка подхватила фонарик и тоже выбралась наружу. Темные фигуры скользили мимо. Мелькали то яркий жупан, то синие шаровары. Фигуры останавливались у входа, скользили глазами по листку и, разочарованно вздохнув, двигались дальше, к соседним палаткам.

Ирка посветила фонариком на лист.

Круглая физиономия с длинными усами и торчащим казацким чубом была яростно перечеркнута крест-накрест, а внизу крупными буквами выведено: «Кладов не предлагать».

– Значит, говоришь, светится и тянет? – довольная Танька, быстро-быстро, как белка, грызя подчерствевший со вчерашнего дня рогалик, натягивала кроссовки.

Она закинула за плечо собранный рюкзак и выбралась из палатки. Глянула на часы, присвистнула:

– Ничего себе мы заспались после вчерашнего! Надо пошевеливаться!

– Прощаться будем? – спросила Ирка, с сомнением косясь на неподвижные заросли конопли. Общаться с Филиппом не хотелось, но, может, стоило сказать спасибо за палатку?

– Если я с ним попрощаюсь, так раз и навсегда! – с угрозой в голосе сообщила Танька. – Пусть сам спасибо скажет, что всю его коноплю в распыл не пустили!

Из зарослей донесся тихий вздох.

– Показывай, где твоя поляна? – Танька решительно зашагала по тропинке.

Ирка обогнала подругу и пошла впереди. Богдан двигался замыкающим.

В свете дня остров казался самым обычным. Полулес-полупарк, красивый, хоть и несколько замусоренный. И табличка, к которой вывела их тропа, тоже была обыкновенной жестяной табличкой. Несколько слов о найденном археологами и восстановленном древнем святилище и просьба не сорить там, где молились предки.

Ребята выбрались на поляну, и перед ними наконец предстало древнее святилище, раньше виденное лишь на рисунках. Необработанные низкие камни «восьмерки» и «бублика» были сложены в идеально ровные, словно по циркулю вычерченные, кольца. Над обоими кругами «восьмерки» возвышалось по грубой каменной стеле.

«Бублик» располагался на противоположной стороне поляны. Разорванная сторона кольца служила проходом к малому каменному кругу в центре, тоже охраняемому заостренными вертикальными камнями.

– Алтарь, наверное, – неуверенно предположила Танька, входя внутрь кольца.

– А тот, второй, тогда что? – Богдан кивнул на еще один, боковой алтарь, вписанный прямо в кладку «надкушенного бублика». – Между прочим, побольше центрального. И стел у него не две, а целых пять! А Иркина бабушка его почему-то не нарисовала.

Ирка пожала плечами:

– Даже не знаю. Только пять – число древних богинь, женской магии. Может, это святилище на двоих? – неуверенно предположила девчонка. – В центре кольца – алтарь бога, а сбоку – богини?

– Ага, он вроде как весь центровой, она вроде как в стороне, только на самом деле она – вдвое круче, чем он. Интересно, что именно твоей бабушке не нравилось: что богиню побоку пустили, или наоборот, что ее алтарь больше? – спросила Танька. Внимательно поглядела на малые каменные круги и отдельные стелы, разбросанные между «восьмеркой» и «бубликом» с двумя алтарями. – А вот эти, маленькие, одиноко стоящие, они тогда чьи? Еще каких-то богов, помельче? Тогда тут не святилище, тут целое общежитие получается!