так рассуждать, можно в такие дебри зайти. Паранойю никто не отменял.

— Как говорится, если у тебя паранойя, это не значит, что за тобой никто не следит. Тем более городок небольшой, все друг друга знают.

— Нет, не думаю, что заключение — липа.

— Только липа объясняет, почему пальчики есть, а человека нет. Потому что живой твой восставший из мертвых.

Николай еще сильнее задумался.

— Ты представляешь, какой масштаб приобретает дело? — спросил Денисов.

— Вот поэтому ты здесь. Работенка для ФСБ, — сказал Валера и поднял бокал, призывая выпить.

Что и сделали.

— Ох, хорошо пошло! — воскликнул старый волк. Пыхнул сигарой. — Что касается гула и НЛО… ну, тут сложней. НЛО мог быть самолетом или беспилотником… а гул… хм… — и Валера задумался.

— Вот именно, Валер, гул нельзя объяснить.

— У меня есть для тебя хорошая новость: все тайное скоро становится явным.

Мы пробыли в кафе еще какое-то время, а потом решили пройтись по набережной. Валера захотел растрясти живот. Сгущались сумерки, с моря дул ветер, где-то на горизонте сверкали молнии. На набережной было людно. Алкоголь делал свое дело, и захмелевшие эфэсбэшники разговорились о работе. Слушал их вполуха, особого интереса их разговоры для меня не представляли. Виски тоже шумел у меня в голове, и я подмигнул шедшей мимо рыжей девице, просто наслаждаясь прогулкой. Наконец-то у меня что-то вроде отдыха.

Мы свернули с набережной на тропинку, и она вела нас в Сосновую рощу. С моря донеслись глухие раскаты грома, будто сама природа предупреждала нас о чем-то зловещем. В роще царила зловещая тишина и непроглядная тьма, лишь редкие фонарики, стоявшие у тропы, озаряли путь мертвенно-бледным светом. Против ожиданий, здесь не было безлюдно. Изредка мимо нас проходили парочки, от молодых до стариков, словно из разных времен и судеб.

Денисов внезапно остановился, огляделся и тихо сказал:

— Та самая роща.

Валера ухмыльнулся, и даже в темноте я разглядел блеск его золотого зуба.

— Хе-хе, струхнул, Коль? — спросил он с ноткой издевки.

— Ничуть.

Я взглянул на часы. 23:13.

— Покажешь, где нашли труп? — спросил старый волк.

Николай сморщил лицо, словно вдохнул зловонный запах:

— Тебе охота копаться в этом дерьме?

— А оно так всегда, Коль. На работе о бабах, на отдыхе о работе.

— Ну, как знаешь. Пойдем.

Чем ближе мы подходили к месту убийства, тем меньше туристов нам попадалось на нашем пути. В какой-то момент у меня появилось ощущение, что мы тут совсем одни, а мир вокруг нас растворился в густом мраке. Мы свернули с тропы и пошли по траве, оставив за собой освещенное пространство. Тьма сгустилась вокруг нас, мне казалось, что сама земля здесь дышит чем-то зловещим, словно памятью о случившемся ужасе.

Красная лента до сих пор огораживала место преступления, но больше ничего не говорило о том, что здесь произошло. Мы прошли под лентой и остановились в центре огороженной территории.

Денисов сунул руки в карманы и, осмотревшись, вздохнул:

— Ну, вот собственно, мы и на месте.

Старый волк окинул взглядом место преступления, его глаза блеснули, как у зверя, почуявшего добычу.

— Тропы недалеко, надо быть нездорово наглым, чтобы замочить тут человечка.

— Не просто замочить, Валер, а разрубить, — поправил Денисов.

— Дерзко, — протянул старый волк.

Где-то в стороне послышался шорох, как будто кто-то прятался в кустах. Затем заухала какая-то птица, ее крик прозвучал, как предвестие чего-то плохого. Я даже протрезвел и мне чертовски захотелось уйти отсюда. Не самая лучшая идея — приходить сюда ночью.

— Это здесь ты те отпечатки нашел? — спросил матерый фейс.

Денисов кивнул на траву:

— Вот тут лежал спичечный коробок. На нем, собственно, и были те отпечатки. А коробок был придавлен телом.

Валера достал сигареты и, чиркнув спичкой, закурил.

— В принципе, я не удивлен, что твой злодей его потерял. Он спешил, пока никого нет. В таком состоянии что-то посеять проще простого.

— Не думаю, — возразил Денисов. — Убийство произошло глубокой ночью. А ночью здесь не так людно, как сейчас. Спешить ему было некуда.

— Психология, Коль. Это ты сейчас так рассуждаешь. А тогда у него, в смысле у злодея твоего, мысли были совершенно иные, — сказал Валера, выпуская дым.

Николай усмехнулся:

— Что кто-то видит, как он рубит конечности?

— Конечно! Чистой воды психология. Отсюда и спешка.

Николай сел на корточки и провел рукой по траве, где, как мне показалось, было найдено тело.

— Удар был большой силы. Раз и все. Настолько сильный, что его хватило, чтобы одним ударом отнять бедро. — Он поднял взгляд на Валеру и спросил:

— Это какую силу надо иметь, чтобы одним махом бедро перерубить? Не человеческой, видать, силой обладал мой злодей… как считаешь?

Валера помедлил.

— Смотря чем рубить… смотря какая сталь у орудия убийства, настолько остро заточена… — А потом хохотнул:

— А с виду, да, кажется, что это что-то темное и первобытное.

Денисов поднялся, лицо его было серьезное, как никогда. Он спросил:

— А ты можешь допустить, что это был не человек?

— Не человек? Хе-хе. Ты чего, Денисов? У тебя кумпол съехал? А кто, если не человек? Черт лохматый?

— Разве человек способен так перерубить бедро? Бедренная кость крепкая.

— Вполне. Какой-нибудь качок, который работал мясником. Рука набита. Раз — и готово.

— И совершенно случайно он стал нашим злодеем. Не верю в такое совпадение.

Моего уха коснулся еле слышный вой, как далекий плач. Я сразу понял, что это, и по телу прокатился холодок.

Глава 13

Валера прислушался, словно поймал на ухо зловещий шепот мертвеца. Глаза его метнулись по сторонам, как загнанные крысы. Кажется, он тоже уловил гул.

— Слышите?

— Начинается, — проговорил Денисов. Он поднял взгляд к небу, и в тот же момент на него закапал дождь, будто сама природа захотела пометить его как жертву.

Гром ударил так, что в груди отозвалось эхо, и на нас обрушился ливень. И тут почему-то я подумал, что пришла Черная буря.

— Тот самый гул? — спросил старый фейс, перекрикивая шум ливня.

— Он самый, — я кивнул и добавил с мрачной уверенностью:

— Кажется, сегодня кто-то пропадет.

— Или кого-то расчленят, — Валера изобразил гримасу, от которой кровь стыла в жилах, и подмигнул мне. Потом улыбнулся.

Я поежился. Одно дело слышать гул, сидя в номере отеля, окруженном стенами и безопасностью. Совсем другое — слышать его в Сосновой роще, месте, где произошло убийство, где воздух сам по себе был пропитан страхом и смертью. Я был готов сбежать, рвануть прочь от этого места, как заяц от волка, но стыд сковал меня. Не хотел показать страх.

— Предлагаю