Помню это первое чувство, когда я вышел на улицу, почувствовал тонкое дуновение ветра и подумал: «Ого, как непривычно!» Волосы – отличная защита, я теперь ни зимой, ни летом, ни в баню без шапки пойти не могу!

Бороду и усы я как-то тоже попробовал сбрить, но младшая дочка подошла ко мне и сказала печально: «Знаешь, папа, ты уж, пожалуйста, больше никогда так не делай!» Я себя без бороды называю «человек-сковородка» за плоское лицо. А ребята из BrainStorm ещё дразнят меня, чтобы я отрастил волосы – им кажется, что это будет очень смешно, такая ленинская подковка сзади. Они стараются меня убедить, что я тогда буду самым стильным гитаристом в мире – красный тренировочный костюм и распущенные волосы на затылке. Но я не поддаюсь на их провокации. Мне хватило одного раза, когда я на пару недель отпустил волосы, а потом увидел себя в зеркале… Больше я в это не впишусь никогда!

Было время, когда мы с BrainStorm много путешествовали на гастрольном автобусе, и Каспарс, которому мы дали кличку Зорге-синема, делал подборку фильмов, чтобы не скучать в дороге. Мы много раз смотрели «Пролетая над гнездом кукушки» и представляли, кто каким персонажем мог бы стать.

Ренарс был героем Дени де Вито, который всё время нервно ломал сигаретки. Каспарс, конечно, хотел бы быть Джеком Николсоном. Кем был я – не помню… Я, скорее, хулиган с красным носом из советского мультика про спортсменов «Метеор на ринге».

Спорт во многом сформировал мой характёр. В советское время все большие заводы проводили летние спартакиады, куда выезжали семьями с палатками на 3–4 дня. Надо было быстро бегать, переправляться через реку по двум канатам, разводить костёр, ориентироваться. В моём характёре максимально выкладываться и становиться первым, меня никогда не устраивало второе место. В детстве проигрывать было очень тяжело. Я пожимал сопернику руку и очень злился на себя, но эта злость помогала мне стать лучше. Одну медаль я запомнил особенно.

Мне было 14 лет, и на городских соревнованиях я прыгнул на высоту 187 сантиметра. Когда я стоял на пьедестале и мне вручали кубок и медаль, на весь стадион в громкоговорители объявляли моё имя, фамилию и школу – я себя чувствовал Олимпийским чемпионом.

Но моя главная Олимпиада – это я сам. Я должен перебороть себя, победить лень и боль, получить потом свой кайф.

В BrainStorm, конечно, парни подшучивают надо мной за мою тягу к спорту. Мы все разные, каждому своё! Каспарс – решительный, целеустремлённый, оратор, эгоист (как и я), белка в колесе. Он бы не хотел испытывать судьбу, мне кажется. Ему важна свита, как у короля. Он всегда уходит, если ему нужно – резко встал и ушёл. Мы уже не удивляемся. Ренарс очень дружелюбный и в то же время замкнутый. Он всегда всех пропускает вперёд, давая понять, что никуда не спешит и уважает других людей. Он дисциплинированный, начитанный, умный, имеет своё мнение, но не всегда его высказывает. Я думаю, что Ренарс – идеальный фронтмен.

Марис очень трудолюбивый, дружелюбный и любознательный, он всегда говорит, что, была бы возможность, он полетел бы в космос. У него изысканный вкус – Марис может очень долго выбирать и сыр в магазине, и звучание в песне. Ингарс – феноменальный музыкант. У него есть хобби – он собирает и чинит старые музыкальные инструменты. Мне кажется, басисты все друг на друга немножко похожи, они тихие и замкнутые, но если отпустят себя – перед тобой появляется другой человек. Когда мы ещё выпивали с ним, мы называли этот момент так: «Сейчас начнут расти винные зубы». На Айю мы можем положиться более чем на 100 процентов, благодаря ей в нашей жизни и бизнесе всё в порядке. Я знаю, как часто многие группы меняют свой менеджмент, но это не про BrainStorm. Мы вместе прошли через все испытания и медные трубы – славу, деньги, любовь, и очень ценим людей, которые работают с нами. В России у нас тоже отличная команда – Марина Пушкина, наш тонкий и чуткий директор, который умеет удивительным образом собрать музыкальную любовь вокруг группы. Катя Тебекина не даёт нам спуску в туре и коллаборациях с другими артистами, а с идеями Насти Грачёвой мы можем двигаться вперёд уже не шагами, а целыми прыжками. BrainStorm работает, как хорошие часы. Есть стрелки и циферблат, на которые смотрят все, но за ними много винтиков и пружинок, со своими характёрами и талантами, без которых не будет действовать весь механизм.

Наконец-то я добрался до первого плана

В туре можно научиться и не такому. Каспарс даёт мне мастер-класс по игре на барабанах

Я. Просто я… и моя сущность!

Каспарс всегда готов к дружеским озорным идеям. Делает мне татуировку маркером

Я как всегда – весь в огне!

За облаками всегда есть солнце!

Марис Михельсонс:

Если BrainStorm стал бы настоящим цирком, то Рога был бы клоуном, ему даже репетировать не надо. Ренарс – фокусник, он бы ловко вытаскивал кроликов из цилиндра и выпускал голубей из рукава. Я бы катался на лошади. Стоя. А Мэджик мог бы укрощать львов, тигров и тюленей, стать третьим братом Запашным, только ему нужен кожаный жилет на голое тело и волосы длинные – пусть отрастит!

Мне кажется, я слишком внимателен к деталям. Например, в магазине я складываю продукты в тележку в определенном порядке, как в «Тетрисе», а дома стаканы должны стоять в ряду по два, а не по три. Есть у меня такие пунктики, которым я придаю слишком много значения. Я бы и рад с ними расстаться: это мешает, – но не могу. Меня успокаивает, когда вещи стоят на своих местах. Бывает, что вокруг меня царствует логический бардак, в котором я всё могу найти, поэтому его не надо разрушать!

У Мэджика тоже забавные привычки есть – с ним, наверное, я провёл больше всего времени на гастролях. Утром всегда дико интересно наблюдать, как он завтракает в гостинице – все обычно идут к столам, что-то берут, садятся за столики и едят. А Мэджик может целую вечность делать себе бутерброд – четко, как по линеечке, режет яйцо, на кусочек хлеба кладёт масло и начинает мучительно долго и аккуратно его размазывать. Это выглядит, как настоящая церемония – причём очень серьёзная. Мы все дразним его, говорим: «А! Рига ещё не готова». Это самая известная и любимая легенда всех рижан. Считается, что ровно в полночь в укромном уголке Старой Риги появляется Дух города. Он может быть в любом облике – господин в сюртуке и с тростью, старушка с корзинкой яблок, русалка, вынырнувшая из реки, чёрт с рогами, а то и просто ворон. Дух города спрашивает первого, кто попадётся ему на глаза: «Готова ли Рига?»