– Какие-то символы, – пожал плечами Тарам. Потом просиял и улыбнулся. – Это лабратэнга?

– Верно. Но что написано на стене, далтэ? – спросил Эоген, прищурив глаза.

– Я не знаю, байнэ.

– А ты? – спросил он Клеча.

– Я не знаю, – потупился тот. Наставник тоже улыбнулся, но словно нехотя.

– Большинство городов и замков были возведены задолго до вашего рождения. И задолго до рождения ваших отцов, дедов и прадедов. Но даже в те времена по тракту ходили Белые маски, выполняя контракты и убивая во славу Владыки тех, кому выпала метка. Мир менялся, менялись города, менялись и замки. Однако оставались тайные тропы, затянутые паутиной ходы в глубинах подземелий, скрытые двери и укромные тайники. Как и многочисленные ловушки, ямы со змеями и комнаты без окон и дверей, откуда невозможно выбраться. Так и стали появляться у приметных мест лабранские знаки. Простой человек увидит лишь изящный символ, посмотрит и пройдет мимо. А Белая маска прочтет многое…

– Байнэ, так что тогда написано на стене? – осмелев, спросил Кадир. Остальные тоже закивали, но мужчина в ответ рассмеялся. Не сухо, как Жакен Торбул, и не зло, как Маррад Эйк. Это был искренний и довольный смех, какой Эйден уже давно не слышал.

– Выучи язык, далтэ. Тогда сам прочитаешь, – ответил наставник и, кашлянув, отошел к доске с письменами. – Приступим…

После занятия по лабратэнга голова Эйдена приятно потяжелела, как и свиток, вместивший уйму полезной информации. Язык и правда был уникальным. Один символ мог означать, как одно слово, так и целое предложение, если к нему добавить несколько штрихов. И теперь, идя по обители Белых масок, мальчик то и дело замечал начертанные на стенах символы. Какие-то были свежими, словно их выбили на камне вчера, а какие-то стерлись от времени и влаги, струившейся по каменным стенам. Пока написанное оставалось для него тайной, но в груди теплилась уверенность, что рано или поздно он сможет прочесть послания. Конечно, нашлись и те, кому занятия по лабратэнга казались лишними. Кадир хотел учиться ножевому бою, Тараму были интересны зелья и яды, а кто-то из мальчишек увлекся анатомией и физиологией под руководством Федельмида Келла – сварливого алийца, любившего говорить с самим собой. Эйден же не выделял что-то одно, жадно проглатывая то, что пытались донести до далтэ наставники…

– Точка забвения, – произнес Федельмид Келла, прикоснувшись двумя пальцами к своей шее. – Тройное нажатие с равным интервалом лишит вашу жертву сознания, даже если она в этот момент спит.

– Байнэ, разве не проще пронзить сердце стилетом и пожертвовать Владыке плоть жертвы? – подняв руку, спросил Кадир.

– Не проще, далтэ, – буркнул наставник, подходя к нему. Кадир, как и всегда, смутился и покраснел. – Расскажу вам о случае, который произошел со мной. Я получил контракт на барона Формарка из Эмпеи. Барон крепко насолил Совету старейшин и за это получил метку. Когда я проник в его замок и нашел барона, то увидел, что барон Формарк возлежит на роскошной перине в окружении семи голых рабынь. Времени было в обрез, за окном уже светало. Я пронзил сердце барона клинком и лишил его мужественности, как и подобает. Но проблема была в другом. Любая из рабынь могла проснуться, пока я пробираюсь к выходу, и поднять тревогу. Да, далтэ. Я мог бы убить каждую из них, но Белая маска не застрахован от неожиданности. Дрогнет рука, скользнет стилет, кто-то всхлипнет, разбудит остальных и к выходу придется пробиваться с боем. На помощь пришла точка забвения. Когда протрубили тревогу, я был уже далеко от замка. А теперь вопрос. Стоило ли рисковать контрактом и удачно сложившимися обстоятельствами, если жертва убита и лишена мужественности?

– Нет, байнэ, – тихо ответил Кадир.

– Правильный ответ, – вздохнул наставник и резко прикоснулся пальцами к шее мальчишки. Кадир даже удивиться не успел, как потерял сознание, стукнулся лбом об пол и захрапел, заставив мальчишек рассмеяться. – Так это работает. Точка пробуждения находится под мочкой уха. Прикоснитесь пальцами. Чувствуете легкую пульсацию?

– Да, байнэ, – ответил Эйден. Он чуть подумал и прикоснулся к шее храпящего Кадира. Это не ускользнуло от внимания наставника. Федельмид Келла подошел ближе и опустился перед мальчишками на колени.

– Попробуй пробудить его, далтэ, – сказал он, обращаясь к Эйдену. – Нажми дважды на точку с равными интервалами. Резко и сильно.

– А? – вскочил Кадир, как только Эйден сделал то, что от него требовалось. – Простите, байнэ. Я должно быть уснул.

– Быстрота реакции не позволит вашей жертве запомнить, что произошло, – ответил на это наставник.

– Простите, байнэ, – поднял руку Эйден. – А как практиковаться в нажатии на точку?

– Твоя нога, – буркнул Федельмид и нащупал пальцами болевую точку на ноге Эйдена. Он трижды надавил на нее, и мальчик ойкнул. Боль была не сильной, но резкой. – Видишь?

– Да, байнэ.

– Как только каждое нажатие будет вызывать у тебя боль, считай, что ты научился, – скупо улыбнулся он и поднялся на ноги. – Дальше. Точка безволия. Двойное нажатие с неравным интервалом превращает человека в живой труп. Он все чувствует, слышит, видит, но не может ни закричать, ни пошевелиться. Если ударить по ней кулаком или ребром ладони, то велика вероятность, что из живого трупа ваша жертва превратится в настоящий труп…

К Жакену Торбулу мальчишки добрались только ближе к полуночи, вымотанные и обессиленные. Но наставнику на это было плевать. Сначала он устроил им тренировочный бой, чтобы разогрелись мышцы. Затем проигравшие бой отправились отжиматься, подтягиваться и таскать тяжелые камни, а победители приступили к изучению новых приемов под руководством наставника.

– Сегодня мы рассмотрим танец с саблями, который очень популярен среди каградов. После чего я покажу вам, как можно совместить танец с саблями с кулачным боем. Для начала, сабли здесь не используются. Только руки и ноги. Название этот стиль получил из-за схожих движений при рубке саблей. Руки преимущественно прямые, удары наносятся не кулаками, а ребром ладони, также подключаются и ноги. Смотрите внимательно, – сказал Жакен Торбул и подошел к мраморной колонне. Затем чуть согнул ноги в коленях и принялся кружить вокруг медной колонны, нанося по ней резкие, рубящие удары. Но к удивлению мальчишек, руки он себе не сломал, зато оставил множество вмятин на металле. Закончив, он повернулся и процедил. – Теперь то же самое, но с добавлением кулачного боя. Смешение стилей – это и есть лабр ан кат. Боевое искусство Белых масок, берущее лучшее от каждой из культур.

Жакен Торбул снова закружился вокруг колонны, только теперь он не только бил ребром ладони, но и проводил серии ударов кулаками, заставляя медную колонну натужно гудеть,