И все изменилось.

Время остановилось. Словно в замедленном движении, Лайла увидела, как Северин сделал глубокий вдох, и его дыхание зависло в воздухе, словно серебристый туман, замерший на одно прекрасное мгновение тишины… и в этот момент по гроту пронесся оглушающий звук. Ледяной носорог проломил стеклянный барьер. Осколки льда дождем посыпались вниз и рассыпались по полу. Носорог бросился вперед, издавая глубокий рев. Боковым зрением Лайла видела, как постепенно оживают и другие животные. Хрустальный мех ягуара пришел в движение. Хищник качнул головой и ударил по земле лапой.

Ступив на лестницу, Северин пробудил в них жизнь.

– Возвращайся назад! – крикнула она.

Северин повернул голову, но тут из противоположной стены в него полетел маленький ледяной шарик, который разбился о его лицо, затянув рот и нос ледяной паутиной. Он отшатнулся назад и упал на ступеньки. Лайла бросилась к нему, но носорог преградил ей путь.

– Кто-нибудь, помогите ему!

Зофья бросила свой факел Энрике и быстро набросила на носорога взрывчатую сеть.

– Загорись, – приказала она.

Где-то сзади Гипнос бросился в коридор с криками о помощи.

Сотворенная сеть вспыхнула пламенем, и носорог разлетелся на тысячи осколков льда. Зофья и Лайла побежали к Северину. Они схватили его за руки и потащили вверх по лестнице. В тот момент, когда они снова оказались на ровном полу, ледяные животные замерли и затихли. Лайла попыталась отодрать лед, закрывавший половину лица Северина, но он оказался слишком скользким.

Лайла хваталась за ледяную корку снова и снова, но лед только обжигал ей пальцы. Ее дыхание стало рваным и порывистым. Она рискнула взглянуть на Северина и сразу же пожалела об этом: его зрачки расширились, а вены на горле вздулись, когда он сбросил ее руки и начал царапать свое лицо ногтями. Он умирал у нее на глазах.

Зофья потянулась за спичкой, но Северин схватил ее за запястье.

– Ты же его сожжешь! – воскликнула Лайла.

– Что лучше, физическое уродство или смерть? – с яростью в голосе спросила Зофья.

Краем глаза Лайла заметила красную вспышку. К ним спешила какая-то фигура, и в следующий момент на пол рядом с ними опустилась запыхавшаяся Ева. Голова Северина склонилась набок. Его кожа начала приобретать голубой оттенок, а веки дрожали, потому что он больше не мог заставить себя открыть глаза. Слезы комом встали у Лайлы в горле.

– Я могу ему помочь, – сказала Ева, отталкивая Лайлу. – Я уже такое видела.

Ева схватила Северина за лицо и прижалась к нему губами. Ее рыжие волосы накрыли их обоих, и Северин вцепился в девушку, обхватив ее за спину. Лед мгновенно растаял. Ева отстранилась, но так и не убрала руки от лица задыхающегося Северина. От этого зрелища у Лайлы скрутило желудок. Северин быстро заморгал. На его ресницах блестели крошечные ледяные кристаллы. Молодой человек не сводил глаз с Евы, словно он был заколдованным принцем, и она только освободила его от проклятья.

Из архивных документов Вавилонского Ордена

автор неизвестен

1878, Амстердам

Кровное Творение является особенно вульгарным искусством, пригодным только для самых презренных борделей. Оно все еще разрешено во многих странах, и я считаю это совершенно аморальным.

Нервно теребя край платья, Лайла скрестила лодыжки, а потом снова выпрямила ноги. Прошло почти четыре часа с тех пор, как Ева спасла Северина. С тех пор он заперся вместе с ней и врачом, которого Руслан привез из Иркутска. Несмотря на протесты Лайлы, никому не разрешалось входить в его комнату. С одной стороны, она ждала не одна… но она была единственной, кто еще не заснул.

Через два часа Гипнос реквизировал левое плечо Энрике, использовав его в качестве подушки. После трех часов Зофья тоже провалилась в сон. В полудреме девушка начала дергать головой, и Энрике подставил ей свое правое плечо, испугавшись, что она сломает себе шею.

– Не волнуйся, Лайла, – зевая, сказал Энрике. – Я ни за что не усну. Скоро мы его увидим. Я уверен.

Это было двадцать минут назад. Теперь он еле слышно храпел, откинув голову.

Вздохнув, Лайла откинула одеяло. Она осторожно укрыла спящих и начала убирать со стола бумаги, в основном состоящие из записей Энрике и схем коридоров, нарисованных Зофьей. Гипнос тоже попросил дать ему бумагу, и Лайла не понимала зачем, пока не увидела корявые наброски снежинок и животных из ледяного зверинца.

Замерзшее озеро за окном припорошил свежий, блестящий снег. Раньше это место казалось оторванным от всего остального мира. Теперь вокруг ледяного дворца кипела бурная деятельность. По периметру стояли Сфинксы в тяжелой броне. Тут и там виднелось кроваво-красное мерцание Сотворенных сигнальных сетей. Руслан объяснил им, что все это – необходимые меры предосторожности, чтобы предотвратить любые атаки членов Падшего Дома, которые напали на них в Москве.

– Все, что от них осталось – это небольшая кучка фанатиков, – сказал Руслан. – Они не смогут пройти через Иркутск незамеченными. Не беспокойтесь. Вы под защитой Дома Даждьбог.

Но даже небольшая кучка фанатиков все еще была способна убивать. Лайла все время вспоминала об этом перед сном, когда шептала молитву за беспокойную душу Тристана. Ру-Жуберу понадобилось всего одно острое лезвие, чтобы его убить. Она никогда не сможет забыть тот лихорадочный огонек в глазах Тристана, и каким жалким он выглядел, когда упал к ногам доктора – загадочного лидера Падшего Дома. Лайла так и не смогла прочесть этого человека, но она хорошо запомнила его неподвижную безмятежность. В нем было что-то нечеловеческое.

Звук шагов на лестнице заставил ее выпрямиться. В дверях появился Руслан, который нес в здоровой руке еще несколько одеял. Увидев Лайлу, он виновато улыбнулся, и по ее телу разлилось приятное тепло благодарности. Именно Руслан додумался привезти лишнюю кушетку, одеяла, водку, несколько стаканов размером с наперсток, а также блюда местной кухни: омуль холодного копчения, таежное мясо, завернутое в лесной папоротник, замороженные ягоды, пироги с морошковым вареньем и золотые пирожки, сделанные в форме рыб и птиц. После того что произошло в ледяном гроте, у Лайлы не было особого аппетита, и поэтому Энрике съел ее порцию… и порции всех остальных.

– Я знаю, что не бог весть что, но тебе необязательно ждать на холоде, – сказал патриарх Дома Даждьбог. – Это вредно для сердца и волос, а у тебя такие красивые локоны. Как у девушки из легенды, – Руслан прижал свою перевязанную руку к груди. – Ты знакома с персидским поэтом одиннадцатого века Фирдоуси? Он написал замечательную поэму под названием «Шахнаме», также известную как «Книга царей». Нет? – он слегка покачнулся и закрыл глаза, как будто это простое действие могло перенести его в другой мир. – Только представь… роскошные сады и цитрусовые деревья, драгоценные камни в волосах и поэзия, которая растворяется на языке, как сахар, – Руслан вздохнул и открыл глаза. – С такими волосами ты напоминаешь мне принцессу Рудабе, а твой Северин похож на короля Заля! В сказках она распускала свои чарующие косы, и король Заль использовал их как веревку. Надеюсь, ты не используешь свои волосы вместо веревки. Это очень негигиенично.