– Спасибо, почти не болит, – Лукаш встал с кровати, на углу которой сидел, и протянул руку. – До свидания.

– До свидания, – сказал агент, пожимая руку. – По поводу оружия…

– Я обязательно обращусь в полицию. И к вам обращусь, если понадобится. И да, сегодня, кстати, вечеринка в честь моего чудесного спасения, милости прошу. Ресторация «Мазафака».

Улыбка исчезла с лица фэбээровца.

Не прощаясь, он вышел из комнаты.

– Сволочь ты, Михаил, – с укоризной сказал Лукаш своему отражению в экране телевизора. – Мог бы просто в рожу плюнуть, а не приглашать в «Мазафаку».

У владельца ресторации было странное, чтобы не сказать сильнее, чувство юмора. Обслуга из афроамериканцев в атласных косоворотках, сарафанах и кокошниках – еще туда-сюда. Поначалу даже забавно. Балалаечники и ложкари с иссиня-черными физиономиями уроженцев Экваториальной Африки, неплохо исполняющие русские национальные напевы в сопровождении двух гармошек и баяна – тоже, в общем, вызывают скорее положительные эмоции у посетителей, но вот табличка у входа в заведение…

Такая добротная бронзовая или медная табличка, на заклепках, начищенная, словно колокол на боевом корабле… Смотришь на нее и понимаешь, что табличка эта – на годы. На десятилетия. На века. Что рухнут города, сотрутся горы, а табличка эта все так же будет сиять под солнцем, сообщая вселенной, что собакам и пиндосам вход воспрещен.

Собакам и пиндосам, мазафака!

И как должен был отреагировать фэбээровец на приглашение в это заведение?

– Лучше бы ты его козлом назвал, – сказал печально Лукаш своему отражению. – Тебе нужно меньше общаться с Петровичем, ты у него плохому учишься. Характер портится совершенно. Однозначно.

Лукаш спохватился, глянул на часы и почти бегом бросился в гостиничный гараж. Времени до начала пресс-конференции оставалось в обрез.

Хотя, как оказалось, ничего внятного представитель Белого дома сообщить не смог. Ни по поводу вчерашнего китайского погрома, ни по поводу инцидента на авиабазе Ленгли.

Да, люди попытались прорваться на территорию, охрана применила оружие на поражение, имеются убитые и раненые…

– Семнадцать убитых, – сказал кто-то из журналистов из задних рядов, Лукаш не оглядывался, но по голосу похоже, что кто-то из немцев. – Семнадцать убитых и двадцать пять раненых. Прокомментируете?

– Откуда у вас эта информация? – осведомился чиновник, и журналисты недовольно загудели – спрашивать об источниках считалось неприличным. – Я хотел сказать, что информация у вас несколько однобокая. В Сети есть эти данные… есть и другие, со значительно меньшим количеством убитых, но почему вы не упоминаете погибших среди военнослужащих? Четыре человека убиты, двенадцать – ранены. Трое убитых и пятеро раненых – из огнестрельного оружия. Как показывают съемки камер наблюдения – первыми стрелять начали именно нападавшие… И, полагаю, вы это прекрасно знаете, господа журналисты… Вообще, похоже что вы сознательно нагнетаете… провоцируете… Создается впечатление, что вы заинтересованы в нагнетании… раскручивании…

Сара Коул, пресс-секретарь Белого дома, бросилась к микрофону, но было уже поздно – журналисты взорвались. Кто-то даже пронзительно свистнул. Лукаш успел вскинуть свой инфоблок и запечатлеть, как уважаемый корреспондент респектабельного британского медиахолдинга, толстый одышливый старикан Джон Смит азартно свистит в два пальца.

Естественно, журналисты склонны к нагнетанию и заинтересованы в накручивании. Они даже деньги за это получают и далеко не всегда от своих официальных работодателей… Но говорить об этом вслух, при свидетелях, да еще на официальной пресс-конференции…

– Джентльмены, джентльмены… – Сара оттолкнула чиновника от микрофона. – К порядку, джентльмены, иначе я вынуждена буду прекратить…

– И где они откопали такого идиота? – вполголоса спросил Квалья, наклонившись к Лукашу.

– Пришла его очередь, – так же вполголоса ответил Лукаш. – У них есть специальный список дежурных дураков.

– Парни его на кусочки порвут, в дерьме вываляют и вздернут… Надо будет его биографию глянуть, наверняка там найдется, над чем поизгаляться…

Чиновнику не повезло. Хотя о везении тут речь и не идет. Дурак – он и в Белом доме дурак. Лукаш навел инфоблок на виновника мятежа, увеличил изображение… Боже, какая паника на лице! Какой ужас! Бедняга испуган и возмущен… Только вот в глазах у него – спокойное удовлетворение. Взгляд человека, выполнившего свою работу. У него была такая установка – поссориться с журналистами и сорвать пресс-конференцию? Было бы смешно! С другой стороны, местный зритель, свой, американский, не может не оценить, что вот кто-то все-таки решился сказать шакалам прямо в лицо правду. Если этого не вырежут местные информканалы, то чудак из Белого дома станет героем дня. Остается надеяться, что в юности он не творил ничего такого, что обиженная четвертая власть сможет предъявить ему и окружающим. Травку не курил, растлением не увлекался по молодости. Вон ведь как возмущены журналисты!

А Сару Коул заклинило на этом «джентльмены-джентльмены», как будто не видит, что в помещении находятся и штук десять дам, половина из которых – явно болезненно радеют за права женщин, и что за это шовинистическое «джентльмены-джентльмены» они бедную Сару попытаются распять… или поджарить на медленном огне…

Наверное, день сегодня такой – праздник тупицы. Но если чиновник честно и сознательно спровоцировал скандал, то Сара так же честно не понимает, что все только усугубляет.

– А как вы прокомментируете информацию о том, что нападение на русских миротворцев было осуществлено с американского беспилотника? – Ковач встал со своего места без разрешения ведущей. – Это правда? Ведется ли по этому поводу расследование?

– Я не имею информации по этому поводу… – чуть побледнев, сказала Сара.

– А кто напал в нескольких кварталах от Белого дома на русского журналиста? – вскочил со стула Махмутка. – Не является ли это доказательством существования антирусских настроений в правительственных кругах Соединенных Штатов? В высших эшелонах власти.

– Во дает, – восхитился Лукаш. – И всякое лыко в строку. То, что вчера громили китайцев… негры лупили косоглазых – отходит на задний план, а на авансцену выступает жуткий антирусский заговор, первым о котором заговорил журналист из Эмиратов. А тут еще арабский акцент нападавших на русского журналиста. Это пока к прессе не просочилось, но если об этом узнают, то возможны всякие варианты.

Узел все затягивается и затягивается, температура растет и растет… Чего еще не хватает для полноценного скандала?

Вот если сейчас слово возьмет кто-то из китайских корреспондентов и станет выяснять, почему это полиция не вмешивалась в процесс разгрома Чайна-тауна, то… Лукаш поискал глазами китайцев, те сидели в дальнем углу зала и что-то сосредоточенно рассматривали на экранах своих компов, оставив видеооператора и фотокора собирать скандальный видеоряд с пресс-конференции.