Лиза с трудом открыла глаза и улыбнулась.

– Даю тебе полчаса на сборы, – скомандовал Мак и ушел в свою комнату одеваться. Там он предался воспоминаниям о новогодней ночи в горах, когда они впервые занимались любовью. С тех пор все так изменилось! Они по-настоящему полюбили друг друга, и теперь между ними не возникнет никакой неловкости и смущения, когда они встретятся за завтраком. Все произойдет естественно и непринужденно.

Мак побрился, принял душ, вытерся полотенцем перед зеркалом. В нем он увидел нового Мака Дэвидсона, влюбленного впервые за всю свою жизнь. Он улыбнулся своему отражению:

– Ты ведь и не надеялся на это, приятель… – И тут же сам себе ответил: – Жизнь – игра, и Лиза дала тебе шанс. Только не упусти его.

Мак надел белые шорты и желтую футболку, прошелся расческой по густым волосам и вышел во двор. В руках он держал еще один сверток для Лизы.

Сев за столик, он положил его рядом с ее тарелкой и стал ждать.

Лиза тем временем тоже приняла душ и высушила волосы, решая на ходу, что же ей надеть. При этом она улыбалась и напевала мелодии, услышанные на улицах города прошлым вечером. Загадочный Рио, где все становятся другими, конечно же, немало повлиял на то, что произошло между ней и Маком минувшей ночью. Хотя она и так уже была к этому готова.

Она выбрала яркое розовое платье с зеленым узором и нанесла на губы легкий слой помады. Больше Лиза решила ничего не делать с лицом – на солнце ее кожа и так приобрела восхитительный золотистый оттенок. Тряхнув головой, Лиза распустила волосы по плечам и попутно отметила, что выглядит совсем неплохо. Рио – единственный макияж, который ей нужен, подумала Лиза. Здесь она стала другой, обрела неведомую раньше свободу. Мак вдохнул в нее смелость, которая отныне не покидала ее. И даже больше – он позволил ей заглянуть глубоко в себя и найти там другую, более гармоничную и счастливую личность. Но это была лишь одна из причин, по которым она любила его. Лиза задумалась о том образе жизни, что вел Мак, спрашивая себя, сможет ли она соответствовать ему. Раньше такие мысли не посещали ее, но она их не испугалась. Напротив, они приятно ее волновали.

* * *

– Что это? – спросила Лиза, вертя в руках небольшой сверток.

В прошлый раз она почти ждала от него подарка и догадывалась, каким он будет. Но на этот раз Лиза была удивлена и заинтригована.

– Открой, и сама все увидишь. – Мак взял большой кусок ананаса и надкусил.

Сквозь бумагу прощупывалась маленькая квадратная коробочка, и Лиза решила, что в ней наверняка какое-нибудь украшение, одна из тех славных вещичек, которыми славится Рио.

– Мне кажется, я догадываюсь, что это, – произнесла она.

Мак улыбнулся.

– Открой, – повторил он с притворным безразличием.

– Я почти уверена, что права, – сказала Лиза, разрывая обертку. Но наконец открыв коробочку и увидев ее содержимое, она не поверила своим глазам.

– Мак… – Она не знала, что сказать дальше.

Он спокойно смотрел на нее, продолжая есть ананас.

– Мак, это просто чудо, но…

– Что «но», Лиза?

– Я никогда не смогу принять такую дорогую вещь в подарок. В нем, должно быть…

– Пять карат, – продолжил Мак, вынимая из коробки алмазный кулон на цепочке. – Позволь мне. – Не слушая возражений, он надел украшение на шею Лизе.

В этот час – почти полдень – во дворе завтракали лишь > несколько человек, и все они торопились поскорее завершить свою трапезу, чтобы успеть занять хорошие места. Никто не обратил внимания, как Мак надел Лизе на шею цепочку и после, откинув прядь волос, запечатлел нежный поцелуй.

– Только дай срок, – произнес он, – и я сложу к твоим ногам все бриллианты мира. Это только начало. Когда месторождение будет полностью разработано…

– Мак, я не могу.

– Лиза, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты приняла этот дар. А в дальнейшем и другие украшения: браслет, брошь, серьги. Ведь я так люблю тебя, – прошептал Мак, склонившись к самому уху девушки. – Ты достойна самого лучшего.

Лиза видела, как он был серьезен, произнося эти слова.

– Алмазы с моих приисков – прекраснейшие в мире, но всегда есть один камень, который совершеннее всех остальных, – продолжал Мак. – Он не только без изъянов, но полон волшебного сияния, которое отличает его среди всех камней. И когда мы его найдем, он будет твой. – Мак сделал паузу и заглянул в глаза Лизы, блеск которых затмевал любые бриллианты.

– А пока не лишай меня удовольствия видеть на тебе этот камень.

В глазах Лизы стояли слезы: никто еще не делал ей таких подарков, никто так не любил ее.

Мак с облегчением вздохнул и улыбнулся.

– Алмазы – это наше будущее, – торжественно сказал он. – А сейчас нас ждет встреча с Мигелем. И парад.

Остаток дня они провели с Мигелем Перейрой, осматривая местные достопримечательности. И это отличалось от всего, что доводилось видеть Лизе раньше за пределами своей страны. Мигель показал им не только излюбленные места туристов – канатную дорогу, ведущую к вершине Сахарной Головы, статую Христа на Корковадо, соборы, музеи, – но и уголки старого Рио, которые устояли вопреки натиску цивилизации.

– Нас еще не пугают последствия технического прогресса. Совсем как стариков торговцев, бесстрашно пускающихся на своих ослах по переполненному шоссе, – с улыбкой сказал Мигель, поправляя складки своего изысканного шелкового костюма.

Лиза сразу отметила, с каким шиком он был одет, и поэтому ничуть не удивилась, когда он усадил их в роскошный черный «мерседес», приспособленный им для экскурсии по городу. Каждый раз, когда они останавливались, Мигель бросал мелкие монетки сновавшим неподалеку ребятишкам.

– Чтобы охраняли машину, – с улыбкой пояснил он Лизе.

Сегодня Рио казался притихшим, и Мигель объяснил им почему:

– Вечером начинается карнавальное шествие, и все вносят последние штрихи в свои костюмы, добавляя перья, тюль, серебро, золото… Все это вы сами увидите, и очень скоро.

Верх машины был опущен, и Мигель несся по улицам города с той же бешеной скоростью, что и таксист, везший их из аэропорта. Но Лиза не чувствовала страха – его унес ветер, трепавший ей волосы.

– Расскажи Лизе о школах самбы, – попросил Мак.

– Это просто дворовые клубы, которые соревнуются друг с другом на карнавале. У каждой школы – своя тема, своя песня, хореография и, само собой, костюмы, которые никто не должен видеть до праздничного вечера. Это красочное действо представляет собой одновременно и драматический театр, и оперу, и балет. И к нему присоединяются все, кто может: от едва научившихся ходить детей до беззубых стариков. Весь год они готовятся к карнавалу, пожертвовав ради праздничного шествия всем, даже своими котами.