а кожа затрепетала. — Я думала, что Риволи - это итальянский, а не французский город.

Я сделал глубокий вдох.

— Ты имеешь в виду равиоли, детка.

— Я хочу равиоли. Ты прав. Мне нужно немного углеводов.

Тебе нужно немного меня.

И тут возникла проблема номер два.

Мы еще не сделали этого.

Ну, не проблема как таковая. Наш общий девственный статус, наверное, должен был беспокоить меня больше, чем беспокоил, но мне было наплевать. (Все каламбуры, конечно же, в точку).

До сих пор мне казалось, что это неправильно. Не тогда, когда мы с Брайар Роуз виделись всего восемь недель в году. Я полагал, что это произойдет, когда она присоединится ко мне в Гарварде. Будут свидания. Вечера кино. Неограниченное количество времени, чтобы построить эту повседневную близость. Мне было хорошо быть девятнадцатилетним девственником, но двадцатилетний девственник - это уже перебор.

— Боже, какая у тебя восхитительная попка. — Обнимашка икала, массируя мою задницу через джинсы посреди оживленной улицы. — Я хочу ее укусить.

— Это заслуга тренера Смита. Я никогда не пропускаю ни одного дня для ног. — Я старался сохранять легкий тон, ища ресторан, в котором не было бы слишком много народу. Однако в Париже было лето. Все было занято.

Еще одна заминка.

— Я думаю, нам нужно заняться сексом.

— Я думаю, тебе нужно поесть, выпить галлон воды и вздремнуть восемь часов, — возразил я.

Ни за что на свете я не стал бы заниматься сексом с этой женщиной, когда она находится в уязвимом состоянии.

— Я точно знаю, что делаю, Оливер. Даже если мы расстанемся завтра утром, ты все равно останешься единственным человеком, которому я захочу подарить свою девственность.

— Как бы я ни был рад это слышать, Оливер ничего не сделает, пока тебе не станет лучше.

Я заметил небольшое кафе в конце квартала и поспешил туда. Мы привлекали любопытные взгляды, не говоря уже о нескольких скандальных взглядах женщин, которым не понравилось, что я выставляю молодую женщину в мини-платье как приз.

Масляный аромат круассанов ворвался в мои ноздри, как только мы вошли в кафе. (Я занял самое дальнее место в углу и заказал все, что было в меню. Супы, сэндвичи, десерты, смузи и кофе. Плюс две бутылки газированной воды. Потом я наблюдал, как моя девушка поглощает почти все содержимое стола.

— Помедленнее, Обнимашка. — Я гладил ее по волосам, пока она ела, как женщина, которую только что спасли после шести лет жизни в пустыне. — Еда никуда не убежит.

— Я не так уж и голодна. — Она отложила вилку и откинула голову назад, закрыв глаза. — Я просто пытаюсь заполнить пустоту внутри себя. Но никакая еда этого не сделает.

— Ты права. Еда не заполнит эту дыру. — Я сглотнул, ненавидя то, что как только мы заговорили о дырках и их заполнении, мой член уже думал о другой дырке. — Но хорошие друзья - да. Новая семья, которую ты однажды создашь. У тебя еще столько всего впереди. Твоя жизнь только началась. И я не могу дождаться, чтобы принять в ней участие.

Она высунула мизинец, на кончике которого виднелась капелька соуса.

— Обещаешь?

Я обхватил ее мизинец и пожал.

— Обещаю.

— Такое ощущение, что небо падает.

— Если небо упадет, я подержу его для тебя.

Брайар Роуз усмехнулась, удовлетворенная моим ответом, и принялась доедать круассан.

После того как она очистила все тарелки, я отвел ее в ближайший номер отеля и усадил на диванчик в холле, пока оплачивал номер. Положив ключ-карту в передний карман, я понес Брайар Роуз в стиле медового месяца в наш номер. К тому времени она уже давно вырубилась и храпела, прижавшись к моей груди, которая колотилась как отбойный молоток.

Мой телефон заплясал в кармане. Папа. Или, может быть, Себ. Они оба решили подружиться со мной, набросившись на мою задницу по поводу отказа от дома у озера. Конечно, им очень нравилась Обнимашка, но они не могли понять, почему я должен бросить все, чтобы быть здесь. Не тогда, когда через несколько недель она присоединится ко мне в Америке в день переезда новичков.

Передача дел, презентации компании, заседания совета директоров. Отец грозился передать все это Себу, что, честно говоря, выглядело как отличное времяпрепровождение.

Мы с Брайар Роуз считали, что худшая работа в мире - это быть пустым костюмом. Она - потому что винила в своем одиночестве рабочие амбиции отца. А я - потому что хотел делать что-то, что сделает меня счастливым. Я не знал, что это такое, но она обещала помочь мне это выяснить.

Мелодия звонка затихла в моем переднем кармане, а затем запустилась снова, когда я взгромоздил Брайар Роуз на одну руку, а другой вставил ключ-карту в отверстие. Я распахнул дверь и влетел внутрь, не выпуская из рук потерявшую сознание подругу.

Она громко захрапела, когда я рухнул вместе с ней на кровать королевских размеров.

Я достал телефон и, подергав волосы за корни, провел пальцем по экрану, чтобы ответить на звонок.

— Что?

— Ты уволен, — объявил Себ с явной чеширской ухмылкой.

Я вскочил на ноги и стал стаскивать с плеч пиджак, роясь в карманах в поисках бумажника.

— Ты не мой босс.

— Пока нет. — Себастьян хмыкнул. — А вот папа очень зол. Он думает, что ты сбежал из-за киски. — Он сделал секундную паузу. — Другими словами, он знает правду.

— Это чушь, и ты это знаешь. — Я бросил взгляд за плечо, чтобы проверить, как там Обнимашка.

— Даже если я это знаю, папа не знает.

Я нащупал бумажник в заднем кармане.

— Мне все равно.

Правда. Не уверен, что присутствие девятнадцатилетнего парня из колледжа что-то изменит в деле враждебного поглощения обанкротившегося отеля в Саванне. Они выживут и без меня.

И еще, я никогда не брошу официальную стажировку ради секса. Даже если бы это означало, что я наконец-то займусь сексом с девушкой, которую любил с тех пор, как приучился к горшку. (Она, кстати, опередила меня на целых шесть месяцев.) К тому же Себ в любом случае стал бы лучшим генеральным директором, чем я. У моего младшего брата было интеллектуальное и аналитическое преимущество, хотя я компенсировал его упрямым драйвом.

— Ты должен. — Себ сделал театральную паузу. — Я убедил отца отдать мне ключи от ранчо