Даллас Коста: Нет, я сказала, что после родов я СТАЛА есть, и это вызывает у меня эмоции. Разница есть.

Зак Сан: А есть ли она?

Даллас Коста: Безусловно. Это моя заводская настройка по умолчанию. Теперь он думает, что я страдаю от послеродовой депрессии и мне нужно что-то, чтобы выпустить эндорфины.

Ромео Коста: Что посеешь, то и пожнешь. В данном случае - ешь.

Даллас Коста: Как можно прописывать физические упражнения? Это даже не лекарство. На самом деле, после этого мне не нужны будут лекарства. Моя задница горит.

Фрэнки Таунсенд: опоздала к чему

Зак Сан: Где Оливер? Это был его сигнал, чтобы вывалить в чат посредственную анальную шутку. Каламбур.

Ромео Коста: Пропал с хозяйкой. Возможно, нам придется принести еду, если он забыл, что на званом ужине нужно кормить гостей.

Фэрроу Баллантайн-Сан: @Фрэнки Таунсенд, добро пожаловать (обратно) на соседский ужин у фон Бисмарков.

Фрэнки Таунсенд: с каких пор. почему никто никогда ничего мне не говорит

Фрэнки Таунсенд: привет?

27

Брайар

— Что-то не так с этим ребенком. — Оливер нахмурился, глядя на свой телефон, через несколько секунд после того, как подтвердил, что наши друзья будут здесь с минуты на минуту, чтобы поздравить меня с ужином. — Наверное, они привезут Луку сегодня вечером.

— Он практически твой племянник. — Я закинула ноги на кофейный столик, не привыкшая жить в таком большом доме, где мебель не касается стен, - или привыкла? — Все, что в нем есть странного, он впитал через тебя, как через осмос.

— Откуда ты знаешь, что это не вина Даллас и Ромео?

— Потому что я помолвлена с тобой. Мне не нужно их вспоминать, чтобы знать, что это на сто процентов ты.

— Ты можешь съесть эти слова, когда встретишь их на самом деле. — Он остановился, отводя одного из поваров от южного крыла. — Особенно Даллас.

Как только Оливер оставит меня в покое, я планировала выяснить, насколько велика проблема его накопительства. В любой день. Единственная проблема? Он не отходил от меня с тех пор, как меня выписали из больницы. Разве у него нет работы? Хобби? Друзей?

Я вздрогнула, когда порыв ветра лизнул мои руки.

— Что случилось с Даллас?

Олли нахмурился, пинком закрывая двери патио.

— Для начала, когда она узнала, что беременна, она купила всему району одинаковые комплекты свитшотов. — Он уложил меня под толстое тканое одеяло. — Буквально ходила с ними от двери к двери, как продавец Библии.

Я наморщила нос, ерзая в своем новом коконе, чтобы устроиться поудобнее.

— Что такое свитшоты?

— Наполовину свитер, наполовину джинсы, и на сто процентов преступление против человечества.

— Может, она готовилась носить их всю беременность и не хотела быть единственной.

— Ха. Именно так она и сказала.

Я вздрогнула, вырвавшись из своего кокона.

— Я только что что-то вспомнила?

— Может быть, — отмахнулся он, накидывая одеяло мне на плечи. — Ты все еще вечно мерзнешь, Обнимашка.

— Не совсем свежие новости. Ты ведешь себя так, будто не сталкивался со мной десятилетиями. — Я наклонилась вперед, столкнувшись носом с его носом. — Что вообще случилось с малышом Лукой?

Он быстро отмахнулся, заставив меня нахмуриться.

— Я часто ловлю себя на том, что он заглядывает мне в душу. Такое ощущение, что он участвовал в двух мировых войнах, погиб в последней и вернулся во вселенную, чтобы судить меня. — Олли налил воду из графина в украшенный бриллиантами стакан и отпил половину. — У него даже морщинки есть.

— Младенцы удивительно морщинистые. Кстати, когда ты подаришь мне одного?

Он выплеснул воду на мое одеяло. Я нахмурилась от такой реакции. Неужели он не хотел детей? Тогда он всегда говорил мне, что я создам свою собственную семью и он будет рядом на каждом шагу.

Я откинулась на диванную подушку. Крошечные кусочки щелкнули вместе. Возможно, именно из-за этого мы и поссорились той ночью. Я могу представить себе серьезную ссору из-за детей. Я хотела их. Отчаянно. Мы оба это знали.

Как раз когда я открыла рот, чтобы спросить, через парадную дверь ворвалась целая орава людей в разной степени хаоса. Пять абсурдно привлекательных людей вальсировали в дом, словно владели им, - такие красивые, что мне было трудно удержать челюсть на замке. Никакого малыша Луки сегодня не было, заметила я.

— Кажется, я сломала ваш замок, — объявила розововолосая богиня.

На ней был едва заметный слип, который могла бы принять за нижнее белье, и недовольная гримаса усталой наследницы. С которой я, к сожалению, познакомилась в школе-интернате. Прежде чем я успела остановить ее, я напряглась и опустила одеяло, не зная, вернулась ли я в ледяные залы Surval Montreux.

— БОСС! — Она подбежала ко мне и обняла за плечи, прежде чем я успела среагировать, опрокинув меня на себя. — Я скучала по тебе. Тебе нравится моя новая прическа? Я их покрасила. Так лучше, правда?

Должно быть, это одна из сестер Таунсенд. Оливер предупреждал меня об уровне их энергии.

— Я не помню твоих старых волос. — Я посмотрела на Олли, который оттащил ее от меня, усадив обратно на свои пятидюймовые каблуки. — Я твой босс?

— Ты была моим боссом. — Она надулась. — Меня уволили.

— На самом деле тебя никто не нанимал, Фрэнклин. — Олли направил ее прочь от меня и обратно в фойе, а затем повернулся ко мне. — Она пригласила себя на съемочную площадку, когда услышала, что тебе нужен ассистент. А потом быстро устроила пожар.

— О.

Хорошо. Насколько помню, то всегда была одиночкой. Я не могла поверить, что это мои друзья. Они были такими... необычными.

Оливер кивнул.

— Дерзость в малой степени вдохновляет.

— Говоря о вдохновении, я решила стать влиятельным человеком. — Фрэнки обхватила локтем кого-то, кто смутно напоминал ее. Даллас, - предположила я. — Обещаю, это настоящая работа, сестренка. Перестань вылизывать меня в наказание.

— Не та работа, которая убережет тебя от неприятностей, а мы с Ромом только этого и хотим. — Даллас распустила шарф на шее, не торопясь осмотреть особняк. — Не могу поверить, что ты даже не пускал меня через парадную дверь, Оливер.

Не пускал? Лучше спросить - почему не пускал?

— Я позволил тебе выйти здесь замуж. — Оливер положил