— семь немецких танковых и четыре легкие дивизии, а также отдельный танковый полк (2690 танков) против двух польских броне-моторизованных бригад, трех отдельных танковых батальонов, 11 групп танкеток, приданных кавбригадам, и 26 рот танкеток, приданных пехотным дивизиям (887 танков и танкеток, из которых только 475 было исправных);

— 9824 тыс. немецких орудий против 2840 польских;

— 2085 немецких самолетов, из них 1323 боевых против 433 польских, из них 313 боевых [192, 193, 194].

Немцы превосходили поляков и в качественном отношении. Это особенно бросается в глаза в отношении танковых войск. Германия выставила против Польши 87 средних танков Pz.III и 198 Pz.IV, 1127 легких Pz.II, 167 трофейных чешских легких танков, в том числе 112 Pz.35(t) и 55 Pz.38(t), а также 973 легких пулеметных Pz.I. Остальные 138 были командирскими танками.

В составе бронетанковых частей польской армии насчитывалось всего 22 танка «Виккерс-В» с короткоствольной 47-мм пушкой и 16 двухбашенных пулеметных «Виккерс-А» английского производства, 95 танков 7TPjw с 37-мм пушкой и 40 двухбашенных пулеметных 7TPdw (польские аналоги «Виккерса» или нашего Т-26), полсотни французских танков Рено R-35 с 37-мм пушкой и 90 безнадежно устаревших Рено FT-17, всего 313 боевых машин. Кроме этого, у них было еще 574 танкетки ТК и TKS. Кстати, на 24 TKS поляки успели установить 20-мм противотанковые ружья, которые легко пробивали противопульную броню легких немецких танков. Однако большое количество танкеток, особенно ТК первых выпусков, построенных в начале 30-х годов, были небоеспособны из-за сильного износа и отсутствия запчастей [195].

Немцы обладали превосходством и в воздухе: люфтваффе намного превосходило польскую авиацию и количественно, и качественно.

Таким образом, силы и средства сторон в германо-польской войне были несопоставимы. Да это и понятно, слишком велик был разрыв в людском и экономическом потенциале этих стран. В довершение к этому немцы широко использовали против поляков вооружение, боевую технику и боеприпасы, захваченные в Чехии. Результатом стало соотношение сил и средств на польско-германском фронте на 01.09.39, приведенное в таблице 3.1:

В соответствии с мобилизационным планом в Польше 23 марта 1939 г. приступили к скрытой частичной мобилизации войск. Были усилены соединения в ряде округов и созданы управления четырех армий и оперативной группы.

8 течение 13–18 августа были скрытно отмобилизованы еще

9 соединений. А 23 августа, в день подписания в Москве пакта Молотова-Риббентропа, началась скрытая мобилизация основных сил. Развертывание польских войск осуществлялось в соответствии с оперативным планом «Zachyd» («Запад»). Главный штаб польской армии недооценивал силы и возможности Германии и, соответственно, несколько переоценивал свои. Судя по районам сосредоточения армий вдоль границы, поляки рассчитывали не только оборонительными действиями удерживать свою территорию, но даже наступать. В частности, они намеревались ударами по сходящимся направлениям силами, расположенными в «польском коридоре» и вдоль границы с Восточной Пруссией, разгромить изолированную там группировку немецких войск. Однако немцы успели усилить свою группировку в этом анклаве и в Померании. Учитывая сложившееся соотношение в силах и средствах, эта задача оказалась для польской армии непосильной.

К тому же поляки, готовясь к позиционной обороне, полагали, что активные действия развернутся только после полного сосредоточения войск сторон и какого-то периода столкновений сил, прикрывающих мобилизацию и развертывание главных сил. Стремление удержать все районы по периметру своей границы привело к распылению их усилий. В этом заключался основной порок польского плана ведения войны, ведь еще со времен прусского короля Фридриха II известно крылатое выражение: «Кто обороняет все, не обороняет ничего». Более целесообразным представлялся вариант создания подготовленной обороны в глубине на менее растянутом фронте по берегам рек Висла и Варта. В этом случае польская армия имела бы лучшие шансы продержаться до начала активных действий Франции и Англии и тем самым затянуть войну. Но поляки предпочли принять бой на границе, а французы наступать не спешили.

Видимо, получив достоверные сведения о намерениях немцев начать вторжение, польские войска 26 августа получили приказ о выдвижении отмобилизованных соединений в намеченные районы сосредоточения. Действительно, еще 25 августа в 15.25 Гитлер отдал приказ о нападении на Польшу в 4.30 утра 26 августа. Но в тот же день в 20.30 он его отменил, узнав о подписании в 17.35 того же дня официального договора о взаимопомощи между Англией и Польшей в случае агрессии Германии. До того момента существовала только устная английская гарантия Польше, данная 31 марта 1939 г., которую Гитлер не считал серьезной. Известие о письменном договоре заставило его отложить нападение и еще раз обдумать ситуацию. Войска с трудом успели остановить, хотя при этом все же произошло несколько небольших стычек на границе, а один немецкий отряд, так и не получивший приказ об отмене наступления, захватил Яблунковский перевал. Поляки приняли эти инциденты за очередные немецкие провокационные акты в «войне нервов», которая уже давно шла на рубежах, разделяющих Польшу и Германию.

Все мероприятия по подготовке к военным действиям польское руководство проводило втайне от своих англо-французских союзников, учитывая их опасения, что решительные меры Варшавы могут подтолкнуть Германию к войне. Поэтому, когда 29 августа в Польше собрались объявить общую мобилизацию, Англия и Франция настояли на откладывании ее на 31 августа. Однако военное командование Польши 30 августа отдало приказ армиям и оперативным группам первого эшелона о занятии исходного положения. Благодаря скрытой мобилизации к утру 1 сентября удалось выполнить основные мероприятия мобплана на 70 %, но многие резервисты так и не смогли своевременно прибыть в свои части. Из-за различного рода задержек лишь около половины соединений польской армии успели выйти в районы оперативного предназначения, да и тем не хватило времени, чтобы полностью занять свои позиции. Однако польская авиация успела рассредоточиться на полевые аэродромы.

Во второй половине дня 28 августа Гитлер определил предварительный срок нападения — 1 сентября. Утром 31 августа он подтвердил срок начала боевых действий — на рассвете 1 сентября, а в 12.40 подписал «Директиву № 1 на ведение войны», в которой установил окончательное время нападения — 4.45 утра 1 сентября.