смотрят политики? Они делят власть. Куда делись золотые нивы? Где производят автомобили? Почему деньги в офшорах? Почему имущество в Италии, Америке и Великобритании?

– Статья не вся – обрезана, вернее оторвана. Не понятно она интересовала твоего отца, или это случайная вырезка.

– Отец интересовался политическими новостями?

– Все интересуются политическими новостями – не согласился Валерий – там же такая ситуация. Весь мир интересуется.

– И весь мир хранит вырезки из газет – не смогла согласиться Марта.

Марта отложила журнал, взяла альбом открыла, но рассматривать не стала.

Решив, что их теперь двое, а ванная комната одна, она отложила альбом и пошла в душ.

Валера повертел газетный обрезок, на другой стороне была обрезана статья и не заинтересовала своей темой и не полнотой – о погоде на завтра. Завтра в газете было двадцать второе февраля – полгода назад. Прогноз погоды потерял свою актуальность. Хотя, как вспомнил Валерий шутку, услышанную по радио, может и не потеряла: синоптики не ошибаются с прогнозом погоды, они ошибаются с датами.

«Точно, – осенило Валерия – погода на двадцать второе февраля. Значит газета от двадцать первого».

В поисковике интернета он набрал название статьи и дату выпуска газеты. Поисковик высветил результат. Валерий открыл первый и прочитал: «Стаья удалена», открыл вторую – та же надпись, третью, четвертую, после двадцать пятой он сбился со счета, но упорство было вознаграждено – он попал на нужную статью. Она была правдива, жива, до боли в сердце, за украинский народ, воевавший друг против друга, брат против брата, друг против друга, и отец против сына, и наоборот.

Валерий дочитал статью, последние строки вопили:

«Украинские власти дали фашистам разрешение на убийства. Одесса одумайся – ты ведь мать всех городов»

Разоблачающая статья была подписана псевдонимом журналиста «Алекс Правдивый».

Валерий пожевал губы, подумал, прислушался к Марте в ванной, она явно не собиралась еще выходить, поэтому он набрал в поисковике: «Алекс Правдивый».

Стали выползать его статьи, одна другой краше. И всех он разоблачал, и всех он ругал, и всех выводил на чистую воду, и всем глаза открывал, и просил задуматься, и просил не верить, и угрожал свергнуть, и требовал подниматься на бунт. В общем, пытался вразумить народ, а власть имущих, наставить на путь истинный. Получалось у него это или нет, интернет умалчивал.

Валерий от нечего делать, полистал интернет вперед-назад в поисках Алекса Правдивого. Нашел связанное с ним лицо – Алексея Николаевича Градова – знаменитого современного писателя. Писатель хороший, талантливый. Валерий его не читал, но знал, потому что новости гласили, что писатель Алексей Градов был на Донбассе в трудное для страны время и написал там роман «Воин войны». Роман произвел фурор, его стали сразу все печатать, читать, критиковать, обсуждать только потому, что написан в эпицентре горячей точки.

Валерий перечитывать Градова не стал – долгое и бесполезное дело. Еще не известно, стоит ли вообще обращать внимание на эту вырезку с газеты. Зачем Святослав Рославович вырвал ее из газеты? Чтоб не забыть? Или чтоб сделать из нее закладку в журнале. Валерий решил сейчас не зацикливаться на газетной вырезке, рассудив, что если он о ней знает – это хорошо. Если нужно будет, он обязательно воспользуется знанием этой информации.

Валерий отложил интернет и позвонил дочери – обещал звонить каждый день. Еще не хватало, чтоб его потеряли так же как Марту, когда она перестала звонить и отвечать на звонки. Марта звонила подруге, рассказала про убийство. Анечка сделала ошибку, позвонила Валерию только тогда, когда Марта перестала отвечать на звонки. Ее телефон все время был отключен и вне зоны действия сети. Можно было бы и не переживать, а пытаться дозвониться, если бы не убийство женщины. Валерий тут же отправился к Игорю Николаевичу за разрешением и содействием. Игорь Николаевич, не подвел, разрешение дал и посодействовал. Меньше, чем за сутки сделали разрешение на въезд в Польшу, выезд из России, купили билеты на самолет, придумали историю о перенесенных выходных жениха, которому удалось поменять билеты на самолет, приехать раньше времени из-за чего и остался без номера в отеле «Полония» в Варшаве, а потом отвезли в аэропорт. И вот Валерий здесь, рядом с Мартой. Благо жива, здорова и даже бегает, помогает в экспериментах. Он улыбнулся, вспомнив, как она бежала, как дышала, запыхавшись.

На самом деле он устал. После дороги, после нервного напряжения, ведь ехал сюда, не знал, какие жуткие новости могли его здесь встретить. В самолете рисовал самые страшные картины. Вот вам и издержки профессии. Он, как никто другой знает, что могло случиться с его Мартой, и какими бывают причины отключенного телефона – самые страшные причины, они же смертельно опасные.

Он очень устал. Физически. Аж до ломоты в мышцах. Сказывалось нервный стресс и напряжение от неизвестности о Марте.

Мышцы так болели, как будто он сам разгрузил вагон угля, причем тут же загрузил его в другой вагон.

На самом деле ему будет еще тяжелее.

Он прекрасно знал, что не сможет находиться рядом с Мартой, не реагируя на нее, как мужчина на женщину. Ну вот давно он уже не может на нее спокойно смотреть. Очень давно. Вроде бы со второй встречи. Он прекрасно помнил тот вечер в гараже, как она обрабатывала ему рану на голове, нежно и трогательно заботясь, перевязывая, и суетясь на его лбу. А он утонул в ее бездонных огромных глазах. А он попытался вынырнуть из них. Вынырнул – ведь она проходила свидетельницей по делу похищения ее подруги. А на следующий день он опять увидел ее. она помогала ему вывести на чистую воду заведующую интерната. Марта-то помогала, а он все больше тонул, зная, что без помощи уже никогда не выберется из ее огромных красивых глубоких глаз. Да он и не хотел. Он, наоборот, хотел в них остаться. В тот день он мечтал о ней. На следующий день он мечтал о ней. И на следующий тоже. И вчера. Нет, вчера он мечтал найти ее живой и невредимой. А вот сегодня он нашел ее и теперь можно опять мечтать о ней. Надо заставить себя не думать о ней. Хотя бы пока идет расследование и восстановление ее репутации перед Стефаном Войцеховским.

Как же ему теперь отвлечься от нее? Да никак. Тем более в одной комнате, тем более в одной кровати.

Надо хоть валик из одеяла сделать, чтоб нормы приличия не нарушить и границу не перейти.

«Граница на замке – требовательно напомнил он себе