Я мчался, распиливая себя на брусочки и настругивая ломтиками, я жрал себя живьем, не мог себе простить, что уехал из деревни. И Эйнштейна с собой утащил. Какой бы ни был тот скотиной – все-таки дополнительный боец, сильный физически, аномал-«химик». Что за дурь меня утащила, оставив дом беззащитным? Чертов характер! Ну, ушел ты от потаскухи-жены, ну так ночуй в любом из пустых домов по соседству… Из-за этой черноты в глазах чуть было не проскочил мимо человека, машущего мне с обочины.

Андрей!

Если быть точным, это он меня встретил, а не я его. Он специально ждал, караулил на подъезде к Надино. Подсел в машину и объяснил почему: чтобы жабы не засекли нашу встречу. Нужно строго наедине, иначе, если узнают о факте этого разговора, обязательно выпытают, в чем дело… Такие ему дали инструкции.

Кто дал?

Чужаки. Свора аномалов.

После таких слов я первым делом просканировал окрестности на предмет подслушивающе-подсматривающих устройств. Далековато от дома, но береженого известно кто бережет… Все оказалось чисто.

Андрей продолжал: их с подругой Леной не тронули, сказали – своих не калечим. Своих – то есть «детей сталкеров». Впрочем, если кто-то по глупости или упрямству путается под ногами, как Наталья, тогда приходится наказывать. Соседи благоразумно не путались… (Вообще никто в деревне всерьез не пострадал, разве что психика солдат, подвергнувшихся ментальному удару.) А еще моих соседей не тронули, потому что они понадобились как посредники.

– Главный там был – хлыщ в плаще, вроде вежливый и обходительный, но жутковатый, – сказал Андрей. – Просил тебе передать, что, если ты хочешь увидеть своих детей, должен как можно быстрее ему позвонить. Оставил аппаратик.

Он достал телефон – увесистый, спутниковый, убить таким можно – и отдал мне. Парня, конечно, потряхивало, но держался он вроде неплохо – учту это на будущее.

– Сказал, к четырем утра они избавятся от своего телефона, – добавил Андрей. – Оборвут ниточку.

В памяти хранился всего один контакт. Я дал вызов, едва лишь Андрей тактично покинул машину.

– Здравствуй, здравствуй! – сразу отозвались на том конце. – Вредный папка – собственной персоной!

Трубка засмеялась – смехом самоуверенного ублюдка.

– Узнал меня, Петр? Я обещал, что мы когда-нибудь встретимся.

Узнал ли я этого сукина сына? Да мне вовек его поганый голос не забыть.

– Как тебя называть? – спросил я.

– Как тебе будет угодно. Можно Плащ, мне все равно. Кое-кто меня уже лет сорок так величает, я привык.

– Что ты хочешь, Плащ?

– Давай начнем с того, что хочешь ты. Подозреваю, что тебе, Петр, хочется увидеть и обнять своих детей, не так ли? А мне нужны всего лишь «попрыгунчики». Оба.

– А полная карта Зоны тебе не нужна? – взбрыкнул я.

– Приноси. Не то чтобы в ней сильно нуждаюсь, но пригодится. Заверни в нее «Джека» и «Джона». И честно поменяемся, баш на баш.

– Где мне их взять?

– Диктую, записывай: кабинет Эбенштейна, стол – тот, из мореного дуба… Записал? Снизу под столешницей нашаришь рукой «Джека», он прилеплен на кусочек жвачки, а «Джон»…

– Издеваешься???!!! – заорал я так, что с проводов взлетели две недобитые галки.

– Честно говоря, да. Но ты начал первым. Возьми их там, где они лежат, где же еще? Каким образом ты добудешь артефакты – твои проблемы. Двух суток хватит? Дарю тебе завтра и послезавтра. А утром третьего дня, в восемь ноль-ноль, приходи к Апраксину двору.

– Куда именно? Апраксин – это же целый квартал!

– Квартал не стог сена, а ты не иголка…

– Куда именно? – гнул я свое.

– Ну, хорошо, хорошо… Главный фасад, четвертая арка галереи. Доволен?

– Четвертая с какой стороны? – занудствовал я.

Для того были свои причины: если знать точное место встречи, можно подойти загодя, подстраховаться от неприятных сюрпризов, а то и подготовить сюрприз свой…

Но тут же выяснилось, что Плащ понимает такие вещи не хуже меня.

– Четвертая со стороны Апраксина переулка. Но если встанешь у пятой или шестой, не страшно – там ты получишь на этот телефон сообщение, где и когда состоится обмен. Так что не теряй его, не разбивай и не закладывай в ломбард.

– Какие, блин, сообщения в Зоне?

– По графику в это время и в этом районе – «окно».

– По какому, блин, графику?! За идиота держишь? Что, блин, в Зоне бывает по графику?!

– Ой, беда, беда… – глумливо запричитал Плащ. – Я, кажется, разгласил информацию, к которой ты не допущен. Забудь. Не опаздывай и верь: сообщение придет… Но пусть будет и запасной вариант, для твоего спокойствия. Не сложится со связью – придет посыльный от меня. Чтобы добраться от Апраксина до места нашей окончательной встречи, я дам тебе полчаса и ждать не буду. Повторяю – не опаздывай.

– А если опоздаю, что, обмен не состоится? Если в пробке застряну? В конце концов, проникновение в хранилище может затянуться. Или вдруг оттуда все уже вывезли? Перебираешь ты, Плащ, с безопасностью. Похоже, артефакты тебе не так уж и нужны.

– Артефакты мне нужны. И почему-то мне казалось, что тебе нужны дети. Если не явишься вовремя, застрянешь в пробке – значит я ошибался, и не так уж они тебя интересуют… Но ты, в случае чего, в пробке время не теряй. Если поймешь, что не успеешь к сроку, возвращайся домой. И «Джека» с «Джоном» возвращай, где взял, – все отменится навсегда. У тебя один шанс. Одна попытка.

– Сколько людей я могу привести с собой? Ходить по Зоне в одиночку трудно.

– Сколько тебе угодно, Петр, решай сам. Но не перебарщивай, ты должен помнить: когда собирается в одном месте слишком много людей с оружием… а особенно в погонах и с оружием… оно, оружие, часто начинает стрелять словно бы само, без приказа… А нам это надо? Впрочем, повторюсь: решай сам.

На что способны жабы, я и без него знал… Даже не надо вспоминать Хармонт, включите визор, полистайте новостные каналы, где-то да обрадуют: террористы уничтожены, заложников спасти не удалось… Но свора людей с оружием может заявиться и сама, без приглашения.

– А если нас сейчас слушают?

– Вряд ли. Но если даже слушают – это кодированный канал. Ничего не поймут, а раскодировать не успеют.

– Короче, у меня только одна попытка, – еще раз уточнил я.

– Ты сейчас тупишь или надеешься, что я передумаю?

– Взамен получу детей?

– Никто их силой удерживать не будет.

– Договорились.

Сеанс связи завершился.

Условия киднепперов изложены предельно ясно. И никому ведь про истинную подоплеку дела не расскажешь… Менты, служба безопасности ЦАЯ, военные – исключено. Эйнштейн… сомневаюсь… Еще вчера не усомнился бы, но сегодня… Был ли он когда-нибудь мне другом или так, играл роль? Лучше не рисковать… Натали – отдельная тема, все-таки мать. С ней я решу позже.