Лучше всего рассуждать о суетности земного в заведениях, продающих спиртные напитки; недалеко от 37-й улицы я набрёл на довольно приличный бар «Парсифаль». В это время суток народу в баре было немного — наиболее сознательные клиенты уже свалили домой, а несознательные только копили силы, чтобы мощным фронтом заявить о себе через пару часов. У стойки бара имелись свободные места, и я уселся на высокий табурет и заказал себе бутылку минеральной воды. Девушка-бармен, высокая блондинка с такими высокими острыми скулами, что о них можно было бы порезаться, принесла мне бутылку «Пелегрино», выдавила в бокал ломтик лайма, содрала за это два бакса и оставила меня напиваться до посинения.

Наверное, именно в таком баре Барбара Крили и встретила хриплоголосого насильника, который вначале сунул ей в кофе таблетку снотворного, а затем в знак уважения (или отсутствия оного) засунул в неё свой жезл. Интересно, не отирается ли он тут и сейчас? Я незаметно осмотрелся, не очень отчётливо представляя, кого именно пытаюсь найти. Я ведь не видел его лица, кроме голоса я вообще ничего о нём не знал, так что шансов опознать негодяя, если он молча сидел на соседнем табурете, у меня практически не было.

Зато я мог опознать Барбару Крили — она стояла у бара, поставив одну ногу на стальную штангу, через пять табуреток от меня.

Но это была не она, хотя и похожа. Эта женщина была немного плотнее и старше той, под чьей кроватью я недавно провёл несколько часов, лицо у неё было тяжелее, а волосы — короче. Чем дольше я смотрел на неё, тем меньше находил сходства с Барбарой.

Я ещё раз оглядел помещение, просто так, проформы ради. Знал, что Барбары сейчас здесь нет, но почему-то не сомневался, что она регулярно появляется в этом баре. Возможно, она встретила своего «приятеля» в другом месте, тем не менее тут атмосфера была как раз подходящая. Если бы я имел возможность посидеть подольше, рано или поздно оба они материализовались бы у этого бара.

Ну а мне зачем нужно, чтобы они материализовались?

Абсолютно незачем, сказал я себе, поднимаясь. Что мне нужно, так это отправиться домой, собраться и пойти на дело. Я залпом допил остатки «Пелегрино», забрал большую часть сдачи и вышел.

В 8:45 я уже сидел за рулём бронзового седана «меркьюри-сэйбл», припаркованного практически вплотную к единственной пожарной колонке на Арбор-корт. Это, конечно, против правил, но мне было наплевать, поскольку машину я угнал.

Я иногда сомневаюсь, что на Арбор-корт хоть иногда заходят копы из дорожной полиции — не думаю, что эта улочка им вообще известна, — но, если по закону зловредности какая-нибудь девчонка-полицейский и вздумала бы забрести в наш тупичок, я был к этому готов. С моего места мне была видна вся улица. Конечно, ключ в замке зажигания я не держал, так как у меня его попросту не было, но мог завести машину и слинять оттуда быстрее, чем самый быстрый коп в мире.

Однако за десять минут я не увидел никого — ни полисменов, ни пешеходов, ни даже кошек и собак. В конце концов из дома вышла Кэролайн и растерянно остановилась, осматриваясь по сторонам. Я завёл машину и сделал пару гудков, чтобы привлечь её внимание. Сначала она не признала машину, но, когда я опустил стекло и позвал её по имени, подбежала ко мне.

— О, вот ты где! — сказала она. — Классная тачка. Где взял?

— На Семьдесят четвёртой улице. Одолжил на время.

— Да? У кого же?

— Понятия не имею.

— Украл, что ли?

— Только формально, — сказал я. — Потому что намереваюсь её вернуть.

— Ты знаешь, так всегда говорят аферисты и растратчики после того, как их посадят. «Господин судья, но ведь я собирался вернуть эти деньги!» Только почему-то они никогда этого не делают.

— Ну а я не такой, — заверил я Кэр, — конечно, я её верну. А на что она мне сдалась? Где её парковать? Машины — это зло вообще, а когда у человека нет гаража, приходится парковать на улице…

— И кто-нибудь может её «одолжить», — подхватила Кэр, — чтобы сдать на запчасти.

— Слушай, что это с тобой? — спросил я. — Ты всё меньше походишь на мою единомышленницу и всё больше — на господина Рэя Киршмана.

— Не говори гадости! — возмутилась Кэролайн. — А впрочем, может быть, ты и прав. Я просто растерялась, не знала, приедешь ты или нет.

— Я же сказал, что приеду.

— Ну, после того, что случилось с толстяком…

— Мы едем в Ривердейл! Садись давай! Это всего в нескольких милях отсюда.

— Я знаю, но всё же…

— Мне нужны деньги.

Мне также совершенно необходимо было поднять самооценку — последнее время всё шло наперекосяк. После моего позорного лежания под кроватью дела шли из рук вон плохо. Копы приставали, воры грабили квартиру, клиентов убивали прямо у меня на глазах. Я и не знал, чего ждать в следующую минуту. Надо было действовать: может быть, разбомбить Ирак я и не смогу, но уж Мейпса ограбить — это непременно, будьте уверены! И я не стану дожидаться, как на это отреагирует премьер-министр Франции.

— Ладно, жди здесь, — сказала Кэролайн. — Я скоро вернусь. И не вздумай ехать туда в одиночку.

Довольно урча, «сэйбл» двигался по Вест-Сайд-драйв. Ехать на нём было одно удовольствие, он прекрасно слушался руля и шёл гладко, да и движение уже успело рассосаться. На 57-й улице я застрял на светофоре и повернулся к Кэролайн:

— По твоей загадочной улыбке можно предположить, что свидание прошло успешно.

— О да! Но только вначале я натерпелась…

— А что случилось?

— Ну, понимаешь, я пришла первая, всего на пару минут раньше назначенного времени. Вошла в отель «Алгонкин», как до меня туда заходили всякие знаменитости — к примеру Дороти Паркер и Роберт Бенчли.

— Ну да, и Александр Вулкотт, и Джордж Кауфман…

— Ну и эти ребята тоже. Так вот, я села за столик прямо в вестибюле, и ко мне сразу же подлетел официант — по виду прямиком из Лондона — и спросил, что я буду пить. А я растерялась.

— Ну ты даёшь! Почему?

— Во-первых, бар расположен у них чуть дальше в фойе, так что я не знала, может, в лобби людям подают только чай. Правда, почти все вокруг пили чай из бокалов для мартини. Похоже, слово «чай» там употребляют для определения любых напитков… И потом… вдруг она действительно собиралась пить чай, а тут — нате вам! Я хлебаю бухло, как последняя алкоголичка!

— Подожди, ты ведь написала на сайте, что любишь скотч?

— Ну да, написала, но не была уверена, что мне надо демонстрировать свою любовь на первом же свидании. Ты же знаешь, как говорят: «У вас не будет второго шанса, чтобы произвести хорошее первое впечатление».

— Неужели так говорят?

— Мне кажется, я где-то это слышала. Ну и пока я решала, что лучше, в вестибюль зашла женщина и устремилась к моему столику. Она даже не огляделась — увидела меня и рванула с места в карьер.