— Что тут написано?

— Где? — удивленно переспрашивает Дорнан, проследив направление моего взгляда. — Моё имя. А почему ты спрашиваешь?

— Не знала, что вы тоже носите подобный знак. Думала, они нужны только нам, избранным.

— Нет, конечно, — совсем по-простецки фыркает алти-ардере. — Что за глупости?

— Для чего он?

— Нечто вроде опознавательной метки, документа, если угодно. Он отличает законного жителя наших земель от случайных гостей или тех, кто вне закона. Детям людей часто добавляют охранные руны, юным ардере — сдерживающие трансформацию заклятия, а избранным в первые недели жизни на севере — запрет на пребывание вне стен города. Сбежите и потеряетесь — ищи вас потом, замерзших и перепуганных, по прибрежным скалам и оврагам.

Невольно хмурюсь: очередная ложь, очередная правда? Я уже действительно не понимаю, чему можно верить.

За спиной алти-ардере тактично покашливает один из лхасси.

— Простите, владыка, но мы уже готовы…

— Конечно. Иду, — бросает через плечо.

— Дорнан, погодите! — теперь уже я удерживаю его руку. — Мне надо поговорить с вами, пожалуйста. У меня так много вопросов!

— Не сейчас, Лиан, — он слегка кивает на замерших в стороне жрецов. — Меня ждут.

— Но…

— Я найду время. Завтра, — обещает он. — Что скажешь, небольшая прогулка к океану — хорошая награда нам обоим? Тебе — за пройденное второе испытание, мне за сегодняшний ритуал.

— Это было бы чудесно, — выдавливаю я, внутренне кривясь от разочарования. Целый день ожидания, еще один день в сомнениях. Сердцем чувствую, Дорнан способен поведать то, о чем Риан говорить не пожелает.

— Отлично. За тобой зайдут.

Он уходит не прощаясь, я остаюсь одна посреди пустого пространства. От досады хочется ногой топнуть, но винить некого, время алти-ардере ему не принадлежит. Натягиваю на себя маску равнодушия и возвращаюсь к ограждению.

— Ну что? Что он тебе сказал? — интересуется Несса.

— Пригласил на прогулку.

— Владыка? Ох, — она прижимает ладошки к щекам. — Даже не знаю, повезло тебе или нет.

— Я тоже, — оглядываюсь назад, но драконы уже скрылись с глаз.

— Расскажешь потом, как пройдет? — просит девушка и торопливо добавляет: — Если захочешь, конечно. Или не рассказывай, если это слишком личное. Неважно. Пойдем во дворец?

— Прости, ты иди, а я хочу еще прогуляться. Мне надо побыть в тишине и подумать, — стараюсь улыбнуться беспечно, но мысленно добавляю: нам со старшим киссаэром точно есть о чём поговорить. Слишком много за последние дни у меня возникло вопросов, ответы на которые уже не кажутся такими очевидными.

Блуждаю по городу не менее часа, всё равно киссаэрам сейчас не до меня. Заглядываю к Марте, чтобы расплатиться: сегодня утром Лили со смехом вручила мне мешок монет, пояснив, что все эти дни он лежал в шкатулке с украшениями, куда я ни разу не удосужилась заглянуть.

Булочница, однако, не в духе. Машет мне издали рукой, мол, не до тебя сейчас. Ита снова стоит за прилавком, а сама хозяйка утешает плачущую женщину, сжавшуюся в комочек в дальнем углу.

— Не стоило вам сегодня приходить, — грустно замечает девушка.

— Что-то случилось? — при виде того, как вздрагивают плечи незнакомки, как она стыдливо прячет от посторонних взглядов заплаканное лицо, я сразу забываю о своих делах. — Что с ней?

— Ох, госпожа, — тоскливо тянет Ита и отодвигает меня подальше от окошка. — Не повезло Аерин, что тут скажешь. Марта вон с мужем душа в душу живут, всем бы так, да не у всех складывается.

— Ничего не понимаю. Толком скажи.

— Аерин из избранных, как и вы, четыре года назад из-за Стены пришла. Только вот с мужем не ладится у них. Она свою часть договора выполнила, сына ему подарила, и потребовала отпустить её. А он…

— Что?

— Оскорбился. Не хочет. Всю душу ей уже вынул, грозит, что больше ребенка она не увидит, вчера скандалили так, что на улице слышно было. Гордый он, скорый на слова и поступки, говорит, что она счастья своего не ценит. Оно с одной стороны и понятно, за ним и воинская слава, и древность рода, но сердцу ведь не прикажешь, верно?

— То есть как? Нельзя же… — растерянно перевожу взгляд на Аерин. — Любовь любовью, но есть закон!

— Так по закону ей еще год в его доме оставаться.

— И он может отнять у неё сына?

— А про то не написано нигде, — Ита и сама расстроенно шмыгает носом. — Ребенок — несущий пламя, ардере, рано или поздно ему станет тесно с матерью. Человек не сможет подарить дракону небо, как ни крути.

Аерин, расслышав слова Иты, зарыдала еще сильнее.

— Но ведь что-то же можно сделать? Обратиться к лхасси? Пусть расторгнут брак.

— Эх, госпожа, — вздыхает девушка. — Не станут они, их магия связывает. Договор этот, чтоб его через забор да и в печку! — добавляет она с внезапной злостью. — Думаете, Аерин первая такая? Конечно, напыщенных дуболомов, как её муж Дарак, не часто встретишь, те, кому под одной крышей тесно, обычно стараются решить дело миром. Одни расходятся и живут разными домами, другие пытаются найти общий язык, иногда даже выходит, хоть и непросто это. Но ведь бывает, что найдет коса на камень, и вот… — она печально кивает головой в сторону кухни.

— И никто не заступится за неё?

— Муж Марты обещал поговорить с Дараком, да не думаю, что это поможет. Только ждать и остаётся, а через год подавать прошение владыке или сехеди, и, если она не окажется в тягости, то брак расторгнут. Ничего. Год — не сто. Аерин молодая, у неё еще будет и семья, и дети, вот только думаю, что второй раз за ардере она не пойдет и под страхом смерти.

Ита вытирает глаза краем белого передника, встряхивается, одергивает платье:

— Вы, может, позже зайдете, госпожа? Праздник сегодня, а мы о дурном. То есть о жизни, конечно, но как-то грустно слишком.

Киваю, обещаю, что загляну еще раз на днях, а у самой на сердце кошки скребутся. Бессмысленно брожу по улицам, уговаривая себя не судить поспешно. Жизнь, как верно заметила Ита, не всегда радостна и проста, а непонимание в семье может случиться и без драконов. Вот только тем, кто не связан магией, проще, у них есть выбор, а у Аерин, Марты или у меня самой — почти что нет.

Добраться до лавки старьевщика сложности не составляет. Оглядываюсь на всякий случай, но не замечаю ничего необычного: я не настолько важная персона, чтобы за мной следили стражи или уличные бездельники. Впрочем, хозяин, похоже, сразу понимает, кто перед ним, и без лишних вопросов проводит в заднюю комнату. Время тянется невозможно медленно. С одной стороны, я понимаю, что Риан не может просто так развернуться и уйти от драконов, сославшись на более важные дела, с другой — длительное ожидание заставляет меня волноваться и суетиться без видимой причины. Видел бы меня сейчас Айоней — то-то бы порадовался своей догадливости!