Надежна Игнатьевна, почувствовав необычайное оживление в гостиной, решила спуститься вниз, чтобы выяснить причину вечернего переполоха. Ее муж давал наставление начальнику охраны, а Патриарх стоял в сторонке и слишком спокойно воспринимал суету.

— Что произошло, Саша? — поглядывая то на мужа, то на тестя, спросила она. — Надеюсь, с Дашей все в порядке?

— Как раз нет! — рыкнул Сабуров. — Едва не погибла вместе с Борятой и Стригуном! Занес ее леший в старый парк вместе с этим… Назаровым! Как чуял! Ведь скребло же на душе!

— Ох! — Надежда Игнатьевна прижала руку к груди. Она не была ошеломлена или испугана. Как раз ее внутренний голос молчал, не показывая признаков беспокойства. — Где она сейчас?

— В усадьбе князя Всеслава. Звонил сам Белослав, комендант его. С Дашей все в порядке, я высылаю охрану для ее возвращения домой. Дай только послабление деткам — начинаются проблемы! Больше никаких выходов по вечерам! Черт-те что творится в последнее время! По краешку могилы ходить стала!

Патриарх невозмутимо слушал, как разоряется сын, но продолжал хранить молчание. Мало того, подозвал к себе испуганную горничную и что-то прошептал на ухо. Оказывается, ему понадобились курительные принадлежности. Палисандровый ящичек с трубкой и различными сортами табака появился перед ним как по мановению палочки. Зарядив трубку, отец щелкнул пальцами, и быстро запыхтел, раскуривая тлеющий в табаке алый огонек. Ароматный дым окутал его, на мгновение спрятав лицо от домашних.

Отдав распоряжения, Сабуров схватился было за стационарный телефон, чтобы связаться с Басмановым, но перехватил взгляд отца.

— Что? — раздраженно спросил он.

— Не суетись, Сашка, прижми зад к стулу, — посоветовал Патриарх, снова укрываясь клубами дыма. Он знал, как невестка не переносит курение в гостиной, но сейчас Надежда терпеливо ожидала нужных слов, не желая скандалить. — Все уже случилось, никто не умер. Кстати, мог бы и о Никите что-то узнать.

— С ним-то что сделается? — остывая, спросил Сабуров. — Грохнул трех «ночных гостей» играючи, да еще поджарил их, как шашлык!

В другой момент его слова, может, и вызвали бы оживление, но не сейчас. Надежда Игнатьевна побледнела, толком не понимая смысла сказанного. Даже Патриарх вынул трубку изо рта и изумленно посмотрел на Александра.

— Ну, что вы на меня так вытаращились? — сдерживая раздражение, спросил чиновник. — Говорю же: жив ваш юноша. Сумел нейтрализовать нападавших, убил их до состояния головешек. Лежат сейчас в подвале усадьбы Рюриковичей, ждут дознавателей.

— Сейчас никому не звони, понял? — очнулся старик. — Приедет Даша, все сама расскажет. Опричная Служба будет вести детальное расследование, поэтому необходимо внушить девочке, как и что говорить. Ляпнет лишнее — вместе с Никитой получит кучу проблем. Вообще, как они оказались неподалеку от усадьбы Всеслава?

— И я о том же! — воскликнул Сабуров-сын.

Томительное ожидание закончилось громкими голосами в парадной прихожей и дробным топотом сапожек. Даша влетела в гостиную с растрепанными волосами, даже плащ не удосужилась скинуть. И сразу бросилась в объятия матери, словно пытаясь закрыться от начинающего шторма в виде гневных глаз отца и бесстрастных — деда, которого боялась еще больше.

Сабуров выслушал тихий доклад начальника охраны и отпустил его, выяснив некоторые детали, интересные только ему. Подозвал горничную и раздраженно пояснил, какие у нее обязанности. Нужно помочь боярышне снять плащ и унести его на чистку. А можно и вообще выбросить. Магический удар испортил правую полу плаща, на котором красовалась выжженная дыра. И да, чаю Дарье Александровне не мешает, с успокоительными травками.

Потом повернулся к дочери и тихим голосом сказал:

— Я жду объяснений, дочь.

— Нечего объяснять, папа, — Даша, освободившись от испорченного плаща, села на диван и обхватила себя руками. — Гуляли с Никитой по набережной, потом уткнулись в забор усадьбы сам знаешь кого. Пошли вдоль него, хотели обойти парк кругом и выйти к машине. Кстати, ее надо забрать…

— Не отвлекайся, — сухо произнес отец.

— Пошли вдоль усадьбы и свернули к арке. Ну, ты знаешь вход с южной стороны, туда редко кто заглядывает. Подходим к нему, ни о чем не подозревая, а из кустов выскакивают какие-то люди и начинают по нам магией крыть! Никита прикрыл меня и сжег одним ударом этих уродов.

— Щитом прикрыл? — хитро прищурившись, спросил Патриарх.

— Собой прикрыл, вот! — повысила голос Даша. — А это, между прочим, «ночные гости» были! Боевые плетения применили по обычным людям!

— Не принижай свою значимость, — заметил отец. — Где вы обычных людей нашли?

— Я же говорю тебе, Сашка, что мальчишка нас вечными должниками сделает! — засмеялся Павел Евграфович. — Пора Дарью замуж за него отдавать, пока Никиту другие столичные прелестницы не окрутили!

Девушка стала пунцовой от слов Патриарха Рода и опустила голову. Надежда Игнатьевна вздохнула и села рядом, обняв дочь за плечи. Сабуров поднял руку в предупреждающем жесте, словно хотел остепенить разговорчивого отца. Он-то прекрасно знал, кто такой молодой Назаров, и жутко боялся того дня, когда Великий князь может своим жестким указом приказать ему отдать дочь за Никиту. А как дальше жить? Вдруг парень найдет способ вернуться домой и исчезнет, оставив молодую жену в одиночестве, и спаси Перун, еще и в положении? Стыда не оберешься. Будут все тыкать пальцем, в спину смеяться. Вот, дескать, семейка, угораздило выдать дочку за бастарда-авантюриста. Позорище! Нет-нет! Или пусть дает дворянское слово, что навечно останется здесь, или катится по Миллионной подальше от его дома! А ведь Великий князь намекал, что Дарью надо выдавать замуж за молодого дворянина именно с такой целью. Привязать на длинную цепь и повесить перед носом сладкую морковку.

Только не хотел Сабуров, чтобы его дочь выступала в роли такой морковки. Любовь — это одно, здесь даже спору никакого нет. Александр Павлович готов был согласиться, что между молодыми возникли какие-то чувства. Пусть, это правильно и здорово. А вот вовлекать Дашеньку в интриги он не позволит!

— Откуда стало известно, что на вас напали «ночные гости»?

— Белослав Любимич сказал, — прижавшись к плечу матери, ощущая от нее токи успокоительного тепла, ответила Даша и с благодарностью приняла дымящуюся чашку с терпко пахнущим чаем из рук горничной. — Они сразу же связались с «осовцами», но те решили подождать до утра, раз все мертвы.

— Идиоты, — пробурчал Патриарх. — Кто там по оперативным мероприятиям? Не Ямпольский случаем?

— Да, это его служба, — подтвердил Сабуров. — У него в последнее время большие проблемы с личным составом. Куча проколов…

— Надо было снимать аурные слепки, пока они не «рассыпались», — возмущенно пропыхтел старик, снова окутавшись дымом. — Все-все. Прекращаю!

Он выбил табак в хрустальную пепельницу и большим пальцем растер горячий пепел по донышку.