в путь, не хочу зевать по дороге.

— Кто тебя за руль пустит? — насмешливо спросил я.

— Посмотрим.

Вот только была одна проблема — в фургоне, набитом всяким магическим добром, спать было негде. Мы разложили свернутый в несколько слоев один из чехлов и затащили его под фургон. Сделав приготовления в виде кругов из волосяных арканов и сигнальных заклинаний, мы завалились спать без задних ног.

Я проснулся от того, что солнце, взошедшее нал горизонтом настырно слепило меня в щель между спицами колеса. Я отвернулся, чтобы не окончательно проснуться, повернул голову... А где, собственно, брат, который своим храпом не давал мне уснуть всю ночь? Я выкатился из-под фургона, хватаясь за рукоятку Лория.

— И что ты так вскочил? — приветствовал меня Арий, сидевший на пороге открытой двери и листавший какую-то книжку.

— Да просто проснулся, а тебя нет.

— Сижу вот, читаю трофейные инкунабулы, — он захлопнул книжку и отложил ее в сторону.

— Лучше бы завтрак сварганил, жрать хочется, — я почесал недовольно ворчащее от голода пузо.

— Все бы вам с собакиным жрать. Скоро превратишься в такой же желудок на ножках, как и он.

— Поклеп! — сказал я.— Неправда!

— Правда, — вздохнул он, и полез за посудой в кузов. — Ладно. Сам яичницу на файрболе пожаришь, или тебе помочь?

— Яичницу на файрболе не жарят, ее жарят на...

— Ну почему ты такой душнила, а? — брат запустил в меня жестяной сковородкой. — Готовь давай, а не языком мели. Не теряй времени.

Буркнув что-то вроде «как ты меня достал» со сковородкой наперевес я полез за продуктами.

Само путешествие в Сенар не запомнилось ничем. Дороги были пустые — толпы беженцев отсутствовали, встречные возы и всадники попадались так редко, что можно было пересчитать их по пальцам. Все пришло в относительную норму. Разве что дороги стали хуже. Разбитое тысячами ног и сотнями возов покрытие никто не чинил, поэтому, поймав особо крутой ухаб по типу «лежачего полицейского» и почувствовав лязг собственных зубов, я снизил скорость. Поэтому на окраины Сенара мы въехали под утро, когда у меня стали слипаться глаза. Брат, всю дорогу дремавший, перехватил у меня руль, когда я уже практически не соображал, куда ехать.

— Все, давай меняться местами. Тем более, теперь я знаю, куда нам надо.

— Хорошо, — я переполз на «шотган», и только сомкнув глаза, сразу вырубился.

— Эй, все, приехали! — брат толкнул меня локтем. Ну вот, только-только приснул.

Хотя вряд ли только, солнце довольно высоко стояло над горизонтом.

— Что это за место? — спросил я, глядя на одноэтажный домик, выкрашенный почему-то в грязно-розовый цвет.

— Да так, одна из конспиративных квартир, — сказал брат.

— А почему розовый?

— А чтобы никто не догадался, — хихикнул он. — Ты не знаешь, почему?

— Без понятия, — ответил я.

— Ну шлюх сюда раньше водили. Потом, когда клиент устроил в доме резню, он стал пользоваться дурной славой и его уступили за бесценок. Без документов и за наличные.

— А Стражи? — спросил я. — Такие места...

— В такие места мусора не заходят, если не хотят, чтобы их потом по частям вылавливали в Сенаре. Это не тот пригород, в котором живут благородные.

— Удивляюсь, как его не обчистили, — хмыкнул я.

— Я же плачу за охрану, — подмигнул он мне. — И не Стражам.

Он вылез из фургона и стер тщательно нарисованный на столбе мелом крест, и нарисовал вместо него две полосы, похожие на знак «равно».

— Вот теперь знают, что в дом вернулся хозяин, — прокомментировал он, когда я вывалился из двери. — Э, не раскисай, лучше помоги фургон загнать в амбар.

На остатках воли, сонный, я помог отпереть ворота. Арий загнал фургон в амбар и поспешил выйти из кузова.

— Все, можно идти в дом. Наше имущество под надежной охраной.

— Не сдадут? — я был не особо уверен в моральных качествах местной братвы.

— Нет. Они не знают, с кем имеют дело. Точнее, знают с другой стороны, и предпочитают не лезть в друзья.

— И как ты им платишь?

— Обычно за год или дольше. Пошли в дом.

Брат снял особо заковыристое плетение с двери, покопался в замке и открыл дверь.

— Да уж, — сказал я.

Интерьер был своеобразный. Несмотря на то, что мебель была накрыта чехлами от пыли, розовые стены и облупившаяся позолота давали понять, в каком месте я нахожусь.

— Что ты хочешь, блядский дом, — хихикнул брат.

— Интерьер бы хоть поменял, — я, поморщившись, снял с каминной полки искусно сделанный фаллос из слоновой кости.

— Зачем? — удивился он. — Все равно это конспиративная квартира, я жить в ней и не собирался.

— Вот так проснешься, и... — я поставил антикварную секс-игрушку обратно на полку.

— Ну это на любителя, — оскалил зубы в усмешке он. — Я как-то не думаю, что ты из них.

— В репу получишь, — пообещал я, и сдернул покрывало с дивана.

Ох, зря я это сделал! Облако пыли накрыло гостиную, заставив меня чихать и кашлять.

— Аккуратнее надо, — с упором на последний слог сказал брат, и осадил заклинанием тучу пыли. — Тут год никто не жил.

— Я настолько устал, что мне сейчас все пофиг, — я добрался до дивана, и плюхнулся на него как был, в одежде и не снимая сапог. И сразу же вырубился.

...Когда я проснулся, солнце уже стало закатным.

— Ну и здоров же ты дрыхнуть, — хмыкнул брат, сидя в кресле напротив с кружкой дымящейся кавы в руке. Он этого запаха кавы-кофе у меня аж засосало в желудке.

— Сколько я проспал? — я протер глаза кулаками.

— Да почитай семь часов.

— Человеку нужно восемь, так что сейчас перекушу и буду добирать.

— Смотри, сильно не разоспись, — предупредил брат. — У нас с тобой ночная работа.

— Как всегда, — сказал я. — Ну и что нам предстоит?

— Предстоит долгая и длительная беседа. Разъяснительная, — вздохнул брат.

— Это значит мочить?

— Не, как раз не надо. Телесные повреждения разрешаю, если клиенты окажутся непонятливыми. Но легкие. Они нам еще понадобятся.

— Да? Слушаю внимательно.

— Уж постарайся...

Как положено описывать