Он подозрительно щурится, чуть склонив голову и пытливо глядя мне в глаза.

- Не настолько же сразу! Ладно, проехали! – ворчит он недовольно. И опять его руки уверенным замком ложатся на мою талию. – Так на чем мы остановились?

На том, что Катя нашла настоящую ведьму по имени Лена, которая скоро изгонит меня в мир духов. Тело обретет прежнюю хозяйку и она примется за свои привычные, замшелые делишки: обманы, измены, игры в людей. Зачем я пытаюсь наладить отношения с Акимом, настраиваюсь на созвучное с ним существование, доказываю, что достойна его доверия, если все мои усилия закончатся плачевным фиаско? Он ведь не захочет себе обратно в жены подлую истеричку и ненасытную врунью, а она не пожелает меняться.

Все, что с таким трудом строилось между нами, зыблется на песке и грозит обрушиться в любую минуту. Весь лирический настрой от этих мыслей мигом слетает. Долги откладываются на потом. А сейчас... Что сейчас?

Кладу смартфон на стол.

- Поможешь разложить вещи в шкаф? – спрашиваю с напускным энтузиазмом. – Боюсь, они безнадежно сморщились! Завтра выйдем к завтраку в состарившихся футболках.

- Тряпки подождут, - пробует вернуться к начатому Аким, поправляя упавшую прядку мне за ухо и мое тело тут же откликается на его прикосновение сладкой дрожью. Я с ним совершенно согласна: тряпки умеют ждать! Но тут же сурово себя одергиваю: дело-то не в тряпках! Мысленно даю себе увесистого леща, соберись, мямля! Отодвигаюсь от Акима.

- Ну, если не хочешь помочь, тогда  я сама, - и начинаю неторопливо раскладывать и развешивать содержимое наших сумок. Собирались всего на пару дней, но погода в последнее время плохо слушалась прогнозов. То и дело норовил пойти дождь вместо обещанных «без осадков». Вместо относительного тепла, становилось так холодно, что без куртки на улицу не выйдешь! Поэтому на сей раз мы, особенно я, прихватили с собой широкий спектр одежды, учитывая вероятные фортели природы.

Аким устраивается на кровати и с тяжелым вздохом смотрит на мою возню. Сную то в санузел, то обратно в комнату. То к сумкам, то к шкафу. Создаю вид кипучей, сверхважной деятельности.

Заканчиваю уже за полночь. Аким лежит на спине с закрытыми глазами, подложив руку под голову. Рассеянный свет падает на его сильное тело, красиво растушевывая тени вокруг прорисованных мышц пресса, рук и груди. Была бы художником, нарисовала бы с него спящего Геракла. С трудом отметаю желание втихаря сфоткать его на смартфон. Мне бы не понравилось, если бы меня кто-то фоткал спящую без спроса. Полюбовавшись на него, выключаю свет и тихонечко заползаю на кровать – он оставил мне место у стенки. Крадусь по-кошачьи, стараюсь его не разбудить.

- Не обязательно делать вид, что ты сильно занята, - вдруг говорит он, по-прежнему с закрытыми глазами. – Сказала бы, что не готова. Или что не хочешь. Я бы понял.

И отворачивается от меня в другую сторону.

Чувствую себя полной дурой. Причем очень несчастной дурой. Здесь, рядом со мной лежит парень моей мечты, а я не могу позволить своим чувствам к нему проявиться, боюсь даже до него дотронуться. Потому что если дотронусь, я не сдержусь и... все станет только хуже и сложнее. Долго не сплю, ворочаюсь, пока в полусне, наконец, не оказываюсь в его теплых объятиях. Тогда успокоившись, словно только что получив прощение, я окончательно погружаюсь в сон.

На следующий день просыпаюсь от детской беготни за дверью, веселых криков и задорных взвизгиваний. Сквозь шторы бьет яркий солнечный свет. Похоже сегодня нам выдали  хорошую погоду. Бросаю взгляд на наручные часы – уже пол девятого. Через пол часа, кажется, начнется завтрак.

Акима в кровати нет, вместо него - помятая простынь и придавленная подушка. Глажу ладонью его следы. Постель уже остыла – значит, встал он давно. Эта неожиданная пустота рядом со мной почему-то тревожит.

Вскакиваю, умываюсь, собираю волосы в пучок. Одеваюсь в другое, самое не мятое платье. Тоже летнего, тонкого покроя, светлой расцветки, длиною в пол.

Спускаюсь на первый этаж и на фоне бегающих по холлу детей вижу, как в дом заходит Аким. С мокрыми волосами, в плавках, с полотенцем на плече – видимо, только-только в озере поплавал. Кивнув мне, поднимается наверх, а я принимаюсь играть с детьми. Сначала в прятки, но это слишком легко, поэтому переходим на догонялки. Вижу, как две уже знакомые женщины в униформе, накрывают на стол. До меня доносятся соблазнительные ароматы. Пока мы играем, аппетит усиливается, и я, то и дело поглядывая на расставленные мармиты с едой, с нетерпением предвкушаю завтрак. Вскоре к нам подходит Матвей и зычно гаркает детям:

- Так. Ну-ка шуруйте быстро наверх! Мать сказала, вы еще зубы не чистили!

Когда они убегают, мой деверь и несостоявшийся любовник подходит ко мне почти вплотную и выплевывает негромко, чеканя каждый звук:

- К моим детям теперь чтоб и на два метра не приближалась! Тварь!

Его ядовитые слова так неожиданны, что даже не успеваю сгруппироваться, внутренне подготовиться, чтобы принять удар. Становится так жгуче больно, что на глазах выступают слезы. И все же заставляю себя ответить обидчику:

- Веди себя достойно, как мужчина. Мстительность – удел слабых.

- Не тебе, суке, учить меня достоинству! И месть тут не при чем, - набычившись, заявляет он. – Неохота, чтобы такая, как ты ошивалась рядом с моими детьми и марала их в своей грязи.

- Я не грязнее, чем ты, Матвей. Мы в одной луже барахтались. Может, тогда и тебе к своим детям не подходить?

В его глазах сверкает такая злость, что я не сомневаюсь: будь мы одни, я бы снова оказалась приплюснута к стене и раздавлена им в лепешку. Но здесь и сейчас он может лишь распять меня взглядом. Тем более, к нам уже спускается Аким. Подойдя поближе, он обнимает меня за плечи, и с вызовом обращается к брату:

- Какие-то проблемы?

Нехотя бугай отходит в сторону, и я благодарно льну к мужу. Шепчу:

- Доброе утро! Я уже соскучилась.

Получаю в ответ небрежный поцелуй в висок.

Остальная часть дня протекает без эксцессов. Вполне мирно завтракаем. Гуляем с Акимом около озера. Наслаждаемся красочным видом, свежим, целительным воздухом и звенящим пением птиц.

К нам то и дело подбегают Варя и Витя, вовлекая в игру. Не гнать же от себя детей в угоду их папе! Аким учит их бросать камешки по водной глади, чтобы долго