подпрыгивали, строить домики из веток - время течет легким, безмятежным ручьем, пока из дома не выходит Матвей.

Он намеренно всех сторонится. Засунув руки в карманы штанов, так внимательно таращится в воду, будто читает там бестселлер. Вижу, как к нему подходит то Алена, то Вера - они волнуются, недоумевают: почему тот держится особняком в такой особенный, светлый день, почему угрюмо глядит исподлобья на окружающих. Но разговор с ним ни у кого не клеится. До меня долетают его дежурные отмазки: «все нормально», «просто устал», «завал на работе». Он сейчас закрыт для общения, еще бы! В том, что у него лежит на душе, можно признаваться лишь психиатру или священнику.

Я тоже волнуюсь за него, как ни удивительно. Если он не справится с тем, что было между ним и Катей, если не отпустит, не прикажет себе забыть, столько людей пострадают! Его жена, дети, Алена... Про себя умоляю его переступить, оставить в прошлом этот позорный поступок. Сможет ли он это сделать? Вылечит ли его время? Надеюсь!

После променада - обед, после которого вся наша шумная, дружная кампания неторопливо, нехотя собирается домой. Благодарим гостеприимных свекров и, переобнимавшись со всей новоиспеченной родней, кроме Матвея, отправляемся в дорогу.

Странный закон: возвращение домой почему-то всегда протекает быстрее, чем отъезд, даже если по временным отрезкам они совпадают. Вскоре мы оказываемся дома, и я с головой погружаюсь в привычную рутину. Забираем Рекси, с ума сходящую от радости при виде загулявших хозяев. Недолго с ней поиграв, убираю и готовлю. Вкусно ужинаем.

Общаюсь с Акимом ровно, спокойно, стараюсь соблюдать дистанцию. В какой-то момент теряюсь от внезапной догадки. Возможно, не только я, но и он ее, эту самую дистанцию держит? Мысль пронзительно неприятна, и я гоню ее прочь. Как бы там ни было, по-другому сейчас никак. Спим мы вместе, чуть поодаль друг от друга. Затем пробуждение, завтрак, быстрые сборы на работу, мои няньские будни, немного смазанные потоком печальных мыслей - а вдруг я сегодня здесь последний раз? - и, наконец, наступает долгожданный вечер.

Вбиваю в навигатор адрес ведьмы Елены и вздыхаю. Придется ехать в районный центр. Далековато, конечно, но ничего не поделаешь! Отправляю сообщение Акиму:

- Сегодня встречаюсь с ведьмой. На ужин не жди. Ужин в общем-то тоже не жди. Вернусь поздно.

Чуть поколебавшись, добавляю сердечко, приписываю:

- Люблю.

И под строгий женский голос навигатора, выезжаю на шоссе.

Глава 23

Законопослушно соблюдая все дорожные правила, доезжаю до райцентра за час сорок минут. Навигатор приводит меня в тихий переулок. Это не спальный район, но уже и не центр города. Здесь стоят трех- и четырехэтажные дома, по большей части жилые. Но почти везде на первом этаже за стеклами витрин располагается какой-нибудь бизнес. Ремонт обуви, пиццерия, кафе...

Между азиатским ресторанчиком и швейной мастерской нахожу нужный мне адрес, по которому находится магазин подержанных книг. Когда нерешительно обращаюсь к девушке за прилавком с вопросом про ведьму, она равнодушным, усталым жестом указывает на заднюю дверь. По виду – обычная, деревянная дверь, ведущая в подсобку.

Некоторое время медлю. Чувство такое, что я упорно, слой за слоем снимаю обертки, пытаясь добраться до заветной иголки, чтобы, ее обломав, оборвать собственную жизнь и опять оставить позади людей, уже ставших мне дорогими. Соблазнительный голосок в голове сладко нашептывает:

- Зачем добровольно лишать себя прекрасного тела? Просто спрячься! Заройся в свой новый мир с головой и живи! Ты в нем столько людей сможешь осчастливить, в отличие от прежней хозяйки!

Совесть на это робко возражает:

- Ну а Катя? Что с ней будет? Тело ее. Надо бы вернуть...

- Участь закоренелой эгоистки никого сильно не волнует. Родителям она не нужна, мужу тоже. Почему ты о ней должна переживать? Просто так ведь своего тела не лишаются! Считай, что ей прилетел бумеранг!

Мысль про бумеранг запускает волну протеста, выбивающую из меня все последние сомнения.  Меня однажды тоже лишили тела, хотя я старалась жить по совести. Это не был бумеранг. Я всего лишь повстречалась с человеком, посчитавшим себя вправе забрать мою жизнь. Я не буду таким человеком для Кати. Не стану ее убийцей.

Нажимаю на ручку и, открыв дверь, захожу в просторную комнату. Обстановка здесь домашняя. Исходящий от бра свет создает уютный полумрак. Пахнет кофе и жареными семечками. Подвесной шкафчик над комодом, столик, на котором ютятся кофеварка и электрический чайник. Пышная диффенбахия в углу. Диван, кресло и небольшой кофейный столик возле них.

Сейчас на кресле восседает нога за ногу загорелая брюнетка в темно-синем платье. Ей за тридцать, точнее возраст не определишь. У нее модная короткая стрижка, тонкие черные брови вразлет и голубые, выразительные глаза с невероятно красивыми ресницами-опахалами. Такую красавицу легко представить где-нибудь в офисе, приветствующую клиентов в приемной. Она и сейчас встречает меня белоснежной улыбкой. Следуя ее жесту, я присаживаюсь на диван и сходу признаюсь:

- Елена, налички у меня нет, вы уж простите! Но как раз неподалеку от вас есть банкомат. Так что давайте с порога договоримся о сумме – я ведь не знаю ваших расценок!

Женщина смеется. Смех у нее мелодичный и немного колдовской. Смеется – как будто в транс вгоняет! Отсмеявшись она заявляет:

- Сразу видно: деловой человек! Для вас с Катей моя консультация будет бесплатной. А за травку пожертвуете ровно столько, сколько сами захотите.

Слова про травку меня смущают - мне бы не травку от несварения желудка, мне бы души местами поменять! Упоминая про Катю, женщина кивает на пространство, слева от меня и я, чуть повернувшись, вижу свое альтер эго собственной персоной, сидящую рядом на диванчике. Я ее не сразу заметила, потому что она молчит! Катя смотрит на ведьму отчаянно, умоляюще и молчит!

- Доктор, что со мной? И как это лечится?– шучу, хотя мне не до смеха. Просто себя подбадриваю. Елена перестает улыбаться, серьезнеет и тем самым вмиг накидывает себе одно поколение, переходя из разряда старших сестер в тетушки. Говорит назидательно:

- Карина, вы ведь неспроста заговорили медицинскими терминами. Вам недавно сделали пересадку тела. Как это с сердцем бывает: если оно стало нежизнеспособным, его приходится менять на новое. Но только найти новое тело в тысячу раз сложнее, чем донорское сердца. Слишком многие факторы должны совпасть. Например, как раз на момент вашей смерти должно освободиться новое тело, по возрасту и полу вам подходящее. А также донор тела должен добровольно его покинуть, оставив его при этом в довольно хорошем состоянии. А самое главное, нужно замотивировать на эту операцию больницу,