— Ты что? — ахнула Цветочница.

Но Виктор Львович уже схватил инструмент.

— Убирайтесь отсюда! — бросил он в сторону ребят.

— Зачем ты ему отдала? — набросилась Наташка на Кондрата.

— Пусть берет, — пожала плечами Любка. — Он ничего не сможет сделать. Она потеряла голос.

— Как потеряла?

— Не играет.

Гошка захохотал. Девчонки с удивлением на него посмотрели.

— С вами не соскучишься, — сквозь слезы произнес он, снова заходясь в приступе хохота.

Наташка дернула Любку назад.

— Сейчас кидаться начнет, — прошептала она. — Совсем свихнулся.

— Да подожди ты! — вырвалась из ее рук Кондрат. — Георгий, что с тобой? — с участливым видом подошла она к Снежкину.

— Хотела, чтобы скрипка перестала действовать? Вот — пожалуйста!

— Она не работает? — подошел к ним Немец. Пальцем он провел по струнам. Скрипка молчала.

— Сломалась, — согласилась Любка.

— Как же мы теперь домой попадем? — расстроилась Наташка.

— Да, — хихикнул Гошка. — Желания наши теперь исполнять некому.

— Зачем я вернулась? — в отчаянии топнула ногой Цветкова. — Вас пожалела, подумала, как вы тут одни справитесь? Гогочка, сделай что-нибудь, я домой хочу!

— А что я сделаю? — разозлился Снежкин. — Я не музыкант. Музыкальных школ не кончал! Это вы тут все умные!

Здание библиотеки вздохнуло, и сквозь потолок стало просачиваться привидение. Девчонки завизжали. Дядя Витя бросил скрипку и скрылся в ближайшем кабинете. Но тут же выскочил оттуда. Волосы у него на голове стояли дыбом.

Там… там…

В распахнутую дверь была видна часть комнаты. Вместо столов и книжных полок были натянуты канаты и гамаки. На лавках у стола сидели оборванные пираты. Они ругались хриплыми голосами и, запрокидывая головы, пили из больших глиняных кружек.

Гошка с любопытством посмотрел на эту иллюстрацию к «Острову сокровищ».

Какое-то странное у тебя «раньше» получилось, — нервно хихикнул он. — Сплошные привидения и ужастики.

— Я не этого хотела, — заканючила Любка. — Я думала, что мы домой вернемся.

— Надо было не думать, а говорить, — отрезал Снежкин. — Даже тот дед у золотой рыбки толковые вещи просил, сначала во всяком случае. Одна ты ничего толком сказать не можешь!

— Ты еще щуку вспомни, — тоже начала злиться Любка. — А если такой умный, сам бы брал скрипку и загадывал желания.

— Уж я бы не стал непонятно что заказывать! — заорал Гошка. — Головой надо думать!

— Да? — не унималась Кондрашова. — Где же ты был со своими советами раньше? В углу отсиживался? Между прочим, меня сжечь хотели! А ты что-то не очень спешил мне помочь!

— Ты и без меня неплохо справилась! — Гошка тоже не собирался успокаиваться. — И вообще, во всем вы виноваты, скрипачи недобитые! Нашли занятие! Уж лучше бы чем-нибудь полезным занялись! Цветы выращивали или крестиком вышивали!

Из комнаты раздался дружный гогот. В коридор выкатилась кружка с отколотой ручкой. Из нее выливалась мутная жидкость. На остатке ручки она смешно подпрыгивала.

Я же не знала, что эта дурацкая скрипка создаст свое «раньше», — более миролюбиво сказала Любка. — А оно у нее состоит из сплошных призраков.

— Не хочу я здесь оставаться, — снова заканючила Наташка. — Не хочу быть призраком! Зачем я целый год училась? Чтобы потом на море не поехать? Неужели нам всю жизнь с мертвяками общаться?

Она сползла по стенке на пол, обхватила коленки руками и негромко заплакала.

Гошке стало жалко ее. Нет, себя ему тоже было жалко. Из-за чьих-то дурацких фантазий попасть в такой переплет. Но в отличие от Цветочницы он был уверен, что выберется отсюда. По-другому и быть не могло!

Оставалось только придумать, как он это сделает.

Снежкин задумчиво посмотрел на веселящихся пиратов.

С каким бы удовольствием он забыл обо всем и отправился…

Дальше мысль не шла. Ему тоже хотелось попасть домой или погонять с ребятами мяч во дворе. Или поругаться на непутевого Валерку.

— Подождите! — вдруг вспомнил Гошка. — А где Гребень? Он же должен быть с нами живой и здоровый! Это желание ты очень четко проговорила. Выходит, он мне наврал, что помирать собирается. Или скрипка халтурит?

С этими словами Снежкин пнул лежащий на полу инструмент. Скрипка недовольно ухнула.

— Ага! — обрадовался Гошка. — Заговорила! Все, тебя взяли с поличным! Не выполнила ты желание!

И он снова ткнул лакированный бок. Скрипка как будто изогнулась, отъехав в сторону на скользком полу.

— Ты смотри, какая шустрая! Забегала, засуетилась! — обрадовался Снежкин. — Ты желание-то не зажимай! Заказали — исполняй! Или ты специально захотела нас здесь угробить, чтобы обратно к своему старикану вернуться? А нет его. Все! Помер в своем распрекрасном четырнадцатом веке! Или я со временем ошибся?

Он снова занес ногу для удара. Но скрипка сама отодвинулась.

— Вампиры всякие, русалки, привидения в шляпах, — упорно шел за ней Гошка. — Это же все твоя работа? И Смерть тоже ты придумала! Представляете, — повернулся он к опешившим девчонкам, — маленькая, а наглая такая. «Умрешь! Умрешь!» Попугать нас решила? Да? Чтобы никто не подумал, что это твоих рук дело? Чтобы все перетрусили и даже не подумали сопротивляться?

За спиной завизжала Наташка. Снежкин быстро оглянулся. По коридору шел Гребешков. И выглядел он не лучше покойника на Гошкиной кухне, что читал книжку.

— Нет уж! — Снежкин быстро наклонился и, прежде чем скрипка успела увернуться, схватил ее. — Это же не просто так тебя принесли из садов Франзеума, да? Наверняка это было твое желание. Ты подгадала удобное время, помешала колдуну с заклинаниями. Сама захотела попасть в наш мир и порезвиться. Ведь так? И убивала всех тоже ты. И старика себе подчинила! Тебе же ничего не стоит вернуться обратно домой! Да? Но тебе нравится командовать людьми! — Скрипка в его руках корчилась, словно от боли. — И много вас таких, скрипичных дел мастеров?

— Не мучай ее, — попросила Любка. Снежкин посмотрел на девочку. От каждого движения скрипки Кондрашова болезненно морщилась.

— А как же главное условие? — снова повернулся он к инструменту. — Исполнение желаний? Любка не хотела умереть знаменитой. Здесь ты просчиталась. Да и Валерка должен выздороветь! — Гошка крепко сжал гриф и сильно встряхнул скрипку. — И перестань кривляться!

Последнее, что он услышал, был оглушительный крик Кондрата. Видимо, скрипка успела ее подчинить себе, раз Любка так сильно переживала ее мучения.

Больше Гошка ничего не видел. Вокруг все завертелось, заполнилось странным шипением. Кто-то просил о помощи, кто-то плакал, где-то смеялись…