По моим венам вдруг пронеслось холодное покалывание.

– И?

Юноша остановился, взглянул на Кьяру, которая ушла далеко вперед, а затем посмотрел на меня.

– Тени ненавидят свет, ненавидят дружбу, любовь. И пытаются это всё уничтожить – в нашем сердце. – Его темно-карие глаза почернели. – Мы поглощаем Тени, а они поглощают нас. Мы и правда проклятые, Вира. Поэтому лучше держись подальше от Ферна. – Горько вздохнув, он вполголоса добавил: – Да и от всех нас.

Нейт пошел вперед, а я осталась на месте. От его слов меня охватил озноб, и я обняла себя руками.

Держись подальше…

Слишком поздно.

Оставшись одна в изумрудной гостиной Оранжереи, я растерянно опустилась на диван. На мои слова «Я подожду тебя здесь» Кьяра только сухо кивнула и ушла позировать – теперь Глерр рисовал ее портрет.

К чему приведет наш с ней разговор?

Почему она оберегала меня от общения с Ферном? Потому ли, что переживала? Заботилась? Сквозь рукав я коснулась браслета. Сестра. Старшая сестра. Невероятно.

Станем ли мы друг другу сестрами по-настоящему?..

Скрипнула дверь, ведущая во внутренние комнаты, и от неожиданности я едва не подскочила. На меня с удивлением смотрела Тайли.

– А… я думала… – Она заморгала, явно испытывая неловкость, и спросила: – Ты ждешь Кьяру? – Я кивнула, и она закусила губу, словно решаясь на что-то, потом застенчиво улыбнулась и предложила: – Может, чаю?

– Чаю?

Она смутилась.

– Это одно название, конечно. Кипятка-то нет. Скорее, травяной настой.

С одной стороны, общаться с Тайли мне не хотелось, с другой – она смотрела на меня с затаенной надеждой, а ждать Кьяру всё равно еще долго, поэтому, поколебавшись, я согласилась.

Девушка проводила меня в уютную комнатку, обтянутую палевым шелком, – на круглых столиках стояли бело-синие вазы с пышными шарами веллер кремового цвета. Заметив мой взгляд, Тайли сказала:

– Зацвели несколько дней назад.

Она предложила мне сесть в кресло, а сама подошла к столику слева от портьер, закрывающих второй выход, и занялась чаем. Пока я рассматривала обстановку – небольшой камин, отгороженный декоративным экраном с морским узором, на стене зеркало в золоченой раме, – Тайли опустила на кофейный столик передо мной поднос с чашками, чайником и хрустальной вазочкой с сушеными яблоками в сахаре.

Разливая по чашкам бледно-желтый чай, девушка сказала:

– Этот настой придумала Лилла. Она рассказывала, что раньше в Нумме на праздниках урожая можно было попробовать сотни разных чаев. Ее бабушка и в Альвионе продолжала их заваривать. Лилла по ним так скучала – вот и насушила несколько травяных наборов. Этот назвала «Солнечный день», что-то там тонизирующее. Мы раньше часто устраивали такие «чаепития»…

По голосу было слышно, что Тайли нервничает, и, сев наконец на соседнее кресло и сложив руки на коленях, она неожиданно выпалила:

– Прости! – На мой недоуменный взгляд она потупилась и забормотала: – Я… Надо было тебе все-таки сказать про то, что вы с Лиллой похожи… Я просто решила, раз тебе никто не сказал, значит, и нечего об этом говорить. Я и подумать не могла, что Глерр…

Смутившись, она замолчала, а я поспешила ее успокоить:

– Даже если бы ты сказала, мне бы это не помогло – откуда мне было знать, что Глерр достанет платье Лиллы?

Тайли часто заморгала, уставившись на меня карамельнокарими глазами, словно эта мысль не приходила ей в голову:

– А… Ну да…

– Так что забудь. Не твоя вина, что Глерр решил использовать наше с Лиллой сходство.

Девушка опустила голову и прошептала:

– Я правда переживала, что… Спасибо.

Улыбнувшись, она предложила угощаться. За последнее время я настолько отвыкла от сладкого, что сушеные яблоки с сахаром показались мне невыносимо приторными, но, чтобы не расстраивать Тайли, я постаралась не подать виду и поскорее запила их горьковатым чаем.

Сама девушка едва пригубила напиток и с нетерпением спросила:

– Пожалуйста, расскажи, как вы – с Кинном, да? – оказались в Квартале. Вы же из Зеннона? В прошлый раз я тебя так и не спросила, а потом очень себя за это ругала.

Ее глаза горели в предвкушении интересной истории, а мой желудок неприятно сжался. Я знала, что рано или поздно это произойдет, но сердце всё равно заколотилось быстрее – от страха. Выдохнув и аккуратно поставив чашку на блюдце, я спрятала свои настоящие чувства за маской дружелюбия. И рассказала Тайли нашу с Кинном «историю».

В новой версии мы с Кинном были дремерами, но не знали об этом, поскольку мой дядя и его опекун скрывали правду ото всех. В день моей свадьбы кто-то сжег в храме книгу Закона: обвинили Кинна, а я вступилась за него. На самом деле всё устроил опекун Кинна, который хотел избавиться от «проклятого» приемного сына раз и навсегда. Когда нас изгнали, я присоединилась к Псам, а Кинну пришлось идти к Волкам из-за татуировки отступника. Волки устроили мне ловушку, но Кинн помог от них сбежать: наутро оказалось, что Тени поглотили Псов, а пока Волки осматривали главный дом, мы сбежали, и за нами устроили погоню. Но потом нас перехватили Лисицыторговцы – узнав, что мы дремеры, они решили продать нас альвионским Карателям. У Храма Серры-на-Перепутье нам удалось от них спрятаться, но в городе нас всё равно схватили у ворот и бросили в Квартал Теней.

Тайли слушала меня с открытым ртом. А я мысленно поблагодарила Нейта с Ферном, которые помогли выстроить новую историю, вызывающую наименьшее количество вопросов и, главное, скрывающую правду о камне-сердце.

– Вот это да… – выдохнула девушка. Очнувшись, она заметила, что моя чашка пуста, и поспешно подлила еще.

В эту минуту кто-то тронул меня за плечо.

Вздрогнув, я резко обернулась, а Тайли со звоном опрокинула чашку.

– Тиша!..

Девочка опустила свои большие голубые глаза и вжала голову в плечи. Мое сердце еще не пришло в себя от испуга, но я постаралась улыбнуться:

– Ничего страшного. Привет, Тиша.

Девчушка сделала неуловимое движение, словно опять хотела меня коснуться, а потом качнула головой в сторону двери за портьерой. Я перевела озадаченный взгляд на раздосадованную Тайли, вытирающую носовым платком разлитый чай, и снова посмотрела на Тишу.

– Ты… хочешь мне что-то показать?

Не поднимая на меня глаз, она кивнула. Тайли, разочарованно вздохнув, с надеждой спросила:

– Ты же еще придешь, Вира?

По правде говоря, я не собиралась сюда возвращаться – от сладковато-удушливого запаха веллер у меня разболелась голова, а от приторных яблок затошнило. Но я всё равно сказала:

– Конечно.

Неудивительно, что мы не услышали, как пришла Тиша, – она и правда ходила