понимает только госпожа Сун. Хотя ей уже восемьдесят лет, но она сохранила остроту слуха и зрения. Вот только она женщина, поэтому неудобно преподавать в школе». Глаза Фу Цзяня загорелись, и он сказал: «Мы можем устроить учебный зал в ее доме. Поторопись, попроси старушку рассказать все, что она знает. Да, существуют различия между мужчинами и женщинами. Но разве не можем мы повесить тонкую занавесь между ними?».

И так сто двадцать учеников отправились в семью Вэй слушать лекции госпожи Сун. Лекции были настолько тщательно подготовлены, что Фу Цзянь был в полном восторге и издал указ о даровании госпоже Сун уникального титула «госпожи, распространяющей знания».

Разобравшись со внутренними государственными делами, Фу Цзянь стал более смелым в своих замыслах и вознамерился для начала объединить северные земли. В 370 году н. э. он послал Ван Мэна с армией захватить город Ечэн и уничтожить своего главного соперника, Раннюю Янь. В следующем году циньская армия отправила войско на юго-запад и захватила Ханьчжун и Ичжоу. Военные действия шли так удачно, что Фу Цзянь был вне себя от радости. Но вскоре после этого произошло нечто, заставившее его почувствовать себя несчастным: Ван Мэн тяжело заболел. Фу Цзянь сам совершил моление Небу, но состояние Ван Мэна ухудшалось прямо на глазах: он умирал. Фу Цзянь пришел в дом Ван Мэна и взял его за руку. Он спросил: «Что ты хочешь, чтобы я сделал?» Ван Мэн отвечал так: «Ваше Величество так мудры, что я не беспокоюсь ни о чем другом, кроме того, что, хотя династия Цзинь на юге не сильна, но ее власть полностью легитимна. Поэтому ее трудно уничтожить в одночасье. Ни в коем случае не идите войной на Цзинь, лучше сначала позаботиться о севере». Сказав это, он умер. Фу Цзянь зарыдал со словами: «Неужели Небо хочет помешать моему успеху? Как можно было так скоро забрать у меня Цзин Люэ?». (Цзин Люэ — второе имя Ван Мэна).

После смерти Ван Мэна Фу Цзянь продолжил военные походы и в течение нескольких лет завоевал царство Ранняя Лян (земли к западу от Хуанхэ), государство Дай (совр. уезд Хэлиньгэр, Внутренняя Монголия) и все области Западного края. Таким образом, Ранняя Цинь овладела всем севером — территорией, гораздо большей, чем Восточная Цзинь. Иностранные государства в свою очередь рассматривали Раннюю Цинь как центральную державу и направляли своих посланников в Чанъань. К этому времени Фу Цзянь забыл о словах Ван Мэна и решил, что ему пора уничтожить династию Цзинь.

Поражение у реки Фэйшуй

В 382 году н. э. великий император Цинь по имени Фу Цзянь объявил своему двору, что выдвигает войска для вторжения в Цзинь. Он сказал генералам и министрам: «Я нахожусь на троне уже более двадцати лет. За это время я усмирил все соседние страны. Теперь осталось только подчинить себе юго-восточного соседа. Из-за этой мысли я не могу ни есть, ни пить. Я отправляю на Цзинь армию численностью почти в девятьсот семьдесят тысяч человек. На этот раз я лично поведу свои войска на юг. Что вы думаете об этом?». Не успели эти слова слететь с его уст, как министр Чжу Тун подхватил: «Ваше Величество следует велениям Неба! Ваше войско так велико, что напугает владыку Цзинь до смерти еще до начала битвы. Если он не сдастся, то будет уничтожен. Когда Вы объедините под своим началом всю Поднебесную, это будет невиданный доселе успех!». Фу Цзянь кивнул и сказал: «Это именно то, чего я хотел всю свою жизнь!».

К его удивлению, больше никто из министров не поддержал его идею. Цюань И выступил вперед и сказал: «Я не думаю, что мы должны вторгаться в Цзинь. Несмотря на то, что династия Цзинь очень слаба, в глазах народа ее власть вполне законна. В семьях Се и Хуань есть немало выдающихся людей. У нас нет никакой уверенности в победе, если двинуть войска прямо сейчас». Фу Цзянь слушал, и лицо его было мрачнее тучи. Он долго молчал и только через некоторое время вымолвил: «Пусть каждый из вас скажет!». Министр Ши Юэ сказал так: «Река Янцзы служит царству Цзинь в качестве естественной опоры, поэтому бороться с ним будет нелегко. Я думаю, что нужно действовать, как учил Конфуций: если дальние народы не подчиняются, нужно воздействовать на них через культуру и добродетельность, завоевывая сердца людей. В текущей ситуации нам нужно сохранять свои границы, умиротворять свой народ, готовить сильную армию, наполнять закрома, накапливать силы и ждать подходящего момента». Фу Цзяня как водой холодной окатили. Вскочив, он рассерженно заговорил: «Мне не страшна Янцзы! За Восточным У тогда тоже была Янцзы, но разве она спасла его от армии Цзинь? У меня так много воинов, что, если они побросают свои кнуты в реку Янцзы, то вода в ней пойдет вспять (отсюда пошел китайский фразеологизм „бросать кнуты, чтобы остановить течение“ в значении „шапками закидаем“)! Чего мне бояться?» Но министры по-прежнему выступали против. В конце концов Фу Цзянь сказал: «Довольно, у меня есть свое мнение по этому вопросу!».

Фу Цзянь отослал всех своих министров, оставив только своего младшего брата Фу Жуна. Фу Жун был талантлив как в литературе, так и в военном деле. Кроме того, он имел собственное мнение и умел здраво рассуждать. Фу Цзянь любил советоваться с ним. Он сказал Фу Жуну: «С древних времен по важным вопросам только один или двое принимали решения. Все, что тут наговорили министры, лучше не принимать во внимание. Так что давай будем принимать решение вдвоем». К его удивлению, Фу Жун отвечал: «На мой взгляд, мы сейчас не можем воевать. Во-первых, время еще не пришло: у юга есть свои природные преимущества. Во-вторых, правящая династия Цзинь не совершила еще никаких ошибок, за которые можно было бы зацепиться. В-третьих, мы воюем уже много лет, наши воины и генералы устали от войны, им надоело воевать. Так что министры сказали все правильно. Вашему Величеству стоит прислушаться к их мнению». Фу Цзянь в ярости быстро ходил взад и вперед, говоря: «Ты разочаровал меня. С кем я теперь могу поговорить об этом? Может, я и не мудрый правитель, но уж никак не глупый. Ни в коем случае нельзя позволить династии Цзинь продолжить свой род!». Фу Жун заплакал от его слов и произнес: «Я боюсь, что сянбийцы, цяны и цзе воспользуются моментом, пока наша армия будет сражаться на юге, и снова восстанут. Государь,