— Почему фантастические? — обиженно выпучил на Эслу нейлоновые глаза (наверняка с вставленными линзами красивого светло-голубого цвета) рекламист. Он заносчиво вскинул подбородок и уже открыл рот, собираясь возразить, но тут же спохватился: — Впрочем, я готов выслушать, если у вас есть к нам деловое предложение.

— Есть.

Эсла стал рассказывать о «серебряной пуле». Так он представил собеседнику новую ракету, которую тестировал здесь, в Корее. Это название Филипп специально придумал для падких на эффектные образы журналюг и их собратьев из рекламных агентств. В процессе разговора лётчик также пафосно именовал новую боевую систему «оружием для уничтожения русских асов». При всех своих недостатках всё-таки удобная штука — эта реклама, ибо позволяет придать любой вещи нужную с точки зрения текущей конъюнктуры форму! Эсла видел, как загорелись глаза его слушателя. Рекламщик стал говорить, что хорошо бы устроить грандиозный воздушный бой с участием какого-нибудь известного русского аса. После этого продукция фирмы точно будет принята на вооружение.

Желая усилить впечатление, Эсла обмолвился, что, мол, скоро на его самолёт обещали подвесить вообще нечто потрясающее — ракету, которую можно будет, не разворачиваясь, пускать назад — прямо в лоб висящему у тебя на хвосте противнику. Работы над особым прицельным радаром, дающим возможность пуска ракеты по целям в задней полусфере, действительно велись в лабораториях многих компаний, но говорить о создании реального прототипа было рано. Но Эсла бил рекламщика его же оружием, придумав притягательный образ, чтобы поймать на него собеседника, заполучив в его лице убеждённого союзника своего дела и фаната ракетных технологий.

Рекламщик заинтригованно поинтересовался:

— Неужели такое оружие можно создать?

— Инженеры гарантировали.

— Но как будет происходить захват цели?! Я, конечно, не специалист, но, насколько мне известно из популярных научных журналов, головка самонаведения ракеты наводится по тепловому излучению из сопел двигателей реактивного самолёта, а они всегда расположены в задней части самолёта.

— Речь идёт о «чёрной» — особо секретной — программе, сэр, — сухо пояснил лётчик, — так что в детали я вдаваться не могу. Любопытство гражданских часто не знает границ…

Эсла напомнил собеседнику недавнюю скандальную историю про презентацию нового бомбардировщика. Компания-производитель перед передачей первой машины военным, несмотря на секретность программы, всё-таки пошла на то, чтобы провести торжественную выкатку самолёта. На первые смотрины нового бомбардировщика пригласили вашингтонских политиков, дипломатов некоторых дружественных стран, специально отобранных представителей общественности и журналистов.

Но в интересах соблюдения секретности компания-производитель обставила церемонию выкатки таким образом, чтобы максимально скрыть некоторые детали конструкции машины от зрителей. Поэтому почти 600 гостей, приглашённых на шоу, имели очень ограниченное поле обзора.

И вот нашёлся некий предприимчивый фотограф-фрилансер, который обнаружил, что авиастроительная компания не закрыла небо над своим испытательным аэродромом. Проныра арендовал лёгкий самолёт «Beech» и, вооружившись мощной фотопушкой, отправился зарабатывать высокий гонорар.

Поднялся грандиозный переполох, когда над местом презентации появился неизвестный самолёт, который начал кружить на небольшой высоте над секретным бомбардировщиком. В это время на испытательном аэродроме находился готовый к взлёту перехватчик (правда, без оружия). Его срочно подняли в небо, чтобы отогнать шпионский аэроплан. Но пока реактивный истребитель выруливал на старт, взлетал и разворачивался для предупредительной атаки, лёгкий «Beech» с папарацци на борту сделал своё чёрное дело и упорхнул в сторону ближайшего городка. А вскоре во многих газетах и журналах появились детальные фотографии секретной машины.

Впрочем, рекламщика не смутило, что лётчик-испытатель фактически щёлкнул его по носу, дав понять, чтобы он не совал его, куда не следует. Его уже захватила перспектива участия в раскрутке грандиозного проекта, который станет сенсацией на международном рынке вооружений и, вне всякого сомнения, принесёт всем, кому посчастливится иметь к нему отношение, миллионы.

— О, это будет сенсационное оружие! — взволнованно проговорил он и мечтательно произнёс: — Ракета, которой можно будет производить «парфянский выстрел», как лучник колесницы парфянского царя с тысячелетних барельефов.

В душе лётчик потирал руки, будучи уверенным, что теперь рекламисты все уши прожужжат его боссам, чтобы они активизировали работы по ракетной теме и в том числе в больших объёмах обеспечивали ведущего тест-пилота, проводящего фронтовые испытания их продукции самыми новейшими комплексами вооружения.

Авиационные ракеты и в самом деле стремительно меняли характер воздушной войны. Тот, кто первый подвешивал их под крыло своего истребителя, получал громадное преимущество над противником.

Происходило примерно то же самое, что и с военным флотом. Тактика морского боя не менялась веками. Несовершенная морская артиллерия не позволяла вести бой на больших расстояниях. Вплоть до середины XIX века адмиралы были вынуждены сводить свои эскадры вплотную. После обмена орудийными залпами с расстояния «пистолетного выстрела» корабли «сваливались» в абордажные схватки. В век паруса даже появился устойчивый термин, обозначавший морское сражение, — «свалка». Морские державы, первыми принявшие на вооружение своих флотов накануне «броненосной лихорадки» 1880-х годов новейшие дальнобойные «бомбические» орудия системы полковника Анри Жозефа Пексана, получили громадное преимущество над своими противниками. Именно этими орудиями, сеявшими смерть и разрушение на средних и дальних дистанциях, русская эскадра адмирала Нахимова за 4 часа с расстояния 3–4 кабельтовых уничтожила береговые батареи и буквально превратила в пепел и щепки многочисленный турецкий флот в Синопском сражении 18 ноября 1853 года. Потери русских составили всего несколько десятков человек убитыми (ни один корабль под Андреевским флагом потоплен не был). Турки же потеряли почти все свои корабли и более трёх тысяч матросов и офицеров.

В том разговоре Эсла, что называется, сглазил себя. Разные неприятности, в том числе с ракетами, начали происходить буквально в каждом вылете. Через два дня Эсла, как обычно, отправился на своём «Сейбре» на «свободную охоту» за линию фронта. В небе творилось что-то невообразимое. Такого светопреставления налетавшему тысячи часов авиатору ещё не приходилось видеть. Необычное для этих широт бледное солнце испускало загадочный серебристый свет, в котором переливались изумрудным сиянием нитевидные облака. Огромным водоворотом они закручивались вокруг невидимой оси на высоте восьми километров, образовывая гигантскую зону высокой турбулентности. Радиус этой мельницы достигал десятков километров. Одинокий самолёт выглядел серебристой песчинкой в этом грандиозном природном действе. Видимо, приближался циклон. Но даже это обстоятельство не остановило боевые действия. Каждая из враждующих сторон готова была использовать последние часы перед штормом для завоевания господства в воздухе. И северяне, и южане надеялись на то, что противник не рискнёт поднимать в небо авиацию и подставить свои аэродромы и прочие важные наземные объекты под удар.