Ромка остолбенел.

Он нашел! Правильнее, какая-то странная судьба распорядилась так, что он первым нашел эту машину, которая в ночь убийства Вовкиного обидчика приезжала на пустырь за гаражами. Он первый! Он не проиграл! И завтра он сможет великодушно позволить Вовке сколько угодно трепать языком. Он сможет посматривать на его старания со снисходительной ухмылкой, а потом – бац – и получите, товарищ Селезнев! Получите удар!

А вдруг эта машина не принадлежит фирме? Об этом он подумал, когда уже выскочил из автобуса. Встал столбом на остановке, пристально рассматривая аккуратно подстриженные туи, и подумал: вдруг эта машина тут по каким-то важным бизнесменским делам? Приехала к хозяину, к его заместителю или…

Пойди и выясни! Не стой идиотом, пойди и спроси!

Ромка удобнее устроил сумку на плече и решительно зашагал к входу в здание, напомнившее ему кусок антрацита из школьной коллекции минералов, только размером в тысячи раз меньше.

Дверь из черного стекла оказалась тяжелой и неповоротливой. Но она поддалась Ромке, запуская его в просторный офисный холл – такой же черный, сверкающий, как и все здание снаружи.

– Добрый день, юноша.

Молодой охранник – лобастый, широкоплечий, с узкими, глубоко посаженными глазками подозрительно осмотрел паренька с головы до ног, остановил пристальный взгляд на сумке.

– Вы к кому?

– Я? – Ромка судорожно сглотнул, пытаясь на ходу придумать легенду. – Я это… По просьбе бабушки.

– Какой бабушки? – Охранник лениво поднялся с места, вышел из-за стойки.

Он оказался очень высоким. Ромка трусливо поежился. Форма сидела на охраннике безукоризненно. И вместо привычной дубинки, какой обычно снабжены охранники офисов, у парня на поясе висела кобура.

Пистолет! Ромка дико перепугался, но следом подстегнул себя. Это тебе, Вовка, не с балкона наблюдать под сигаретку! Это тебе не алкашей в гаражах разводить! Это один на один с вооруженным сильным парнем, который с первой минуты смотрит на тебя, как на врага.

– Что в сумке?! – рявкнул охранник и больно схватил Ромку за плечо.

– Книжки, тетрадки, – спокойным, как ему казалось, но почему-то подрагивающим голосом ответил Рома. – Из школы я.

Охранник не поверил, стащил с его плеча сумку, расстегнул ее и резко вывалил все содержимое на пол.

– Охренел, да! – заорал Ромка, отскочил на метр от обескураженного парня, и снова заорал: – Охренел?!

– Правда, книги. – Парень почесал мощный затылок, швырнул сумку на груду книг и тетрадей, неуверенно приказал: – Собирай.

Ромка запыхтел, забубнил, что этого придурка обязательно уволят, если он все расскажет его начальнику. Что он – Ромка – тут по важному делу, а его шманают как последнего…

Он не знал, что добавить, и дерзко погрозил охраннику кулаком. Учебники и тетради рассовал по отделам школьной сумки, в кармашек со сломанной молнией – ручки, карандаши. Долго искал на полу любимую гелиевую ручку – подарок нравившейся ему девчонки из параллельного класса, – но так и не нашел. Видимо, закатилась под стойку охраны. Но пластаться на полу, отыскивая ее, счел унизительным. Застегнул сумку, встал, одернул задравшиеся свитер и куртку. Повернул к молчаливо наблюдавшему за ним охраннику сердитое раскрасневшееся лицо.

– Темно-серая машина «Каптива» номера ноль-ноль-один ваша? – вибрирующим от злости голосом спросил он у охранника, который и гнать его уже не гнал, но и пускать в офис явно не собирался.

– Наша, – осторожно кивнул охранник.

– А кто на ней ездит?

– А тебе что за дело, кто на ней ездит? – Узкие глаза охранника превратились в такие щели, что Ромка засомневался, что тот вообще может сквозь них что-то видеть.

– А то за дело! Эта тачка несколько дней назад ночью в одном месте засветилась. И потому к ее хозяину есть несколько вопросов!

Ух, ты! Видели бы его сейчас пацаны! Выдал так выдал! Эта героическая фраза стоила всех Вовкиных дешевых подвигов.

– Допустим, – осторожно кивнул охранник, вернулся на свое место, поднял телефонную трубку, потыкал твердым пальцем в цифры. Снова глянул на Ромку. – И дальше что?

– А ничего! Хотелось бы эти вопросы задать хозяину этой машины.

Уверенность постепенно таяла, голос слабел. Снова вернулся страх – тяжелый и липкий, вытесняя желание прославиться. Он бы сейчас с большим удовольствием ел на собственной кухне сырники и слушал шепелявый лепет сестренки про то, как она не могла уложить спать свою любимую куклу. Лучше бы был на собственной кухне, чем в этом сверкающем холле, казавшимся страшной черной ямой.

Охранник с кем-то говорил вполголоса, посматривая в сторону Ромки. И взгляд его с каждой минутой наполнялся странным зловещим смыслом, так казалось Ромке.

Да пошло оно все, пускай Селезнев завтра надрывается, сколько хочет, решил он через минуту и попятился к выходу. Как раз в тот самый момент попятился, когда охранник закончил разговор, положил трубку и глянул на него со змеиной улыбкой.

– Ты куда? – Большое тяжелое тело охранника полезло из-за стойки. Где-то за Ромкиной спиной что-то лязгнуло. – Ты куда, пацан?

– Ухожу, – буркнул Ромка.

Он резко развернулся у двери из черного сверкающего стекла, толкнул ее обеими руками и обомлел. Дверь не шевельнулась. Ни на сантиметр, ни на чуточку! Она будто вросла в пол, потолок, стеклянные стены. Будто спаялась с ними, стала с ними единым целым.

– Отопри, скотина! – прошипел Ромка, вспомнив странный щелчок у себя за спиной и поняв, что охранник просто напросто заблокировал дверь.

– Зачем? – Медленной поступью охранник приближался к подростку. – Ты же хотел поговорить, а теперь вдруг заторопился.

– С кем поговорить?! – Голос снова стал противным и дребезжащим.

– С хозяином машины ты хотел поговорить?

– Ну, хотел и чё? Это когда было-то!

Ромка приплюснул тощий зад к стеклянной двери, согнул ногу, поставил ботинок на стекло и с силой ударил. Ничто не шелохнулось. Не разбилось. Отозвалось слабым гулом, уходящим едва угадывающимся эхом куда-то в потолок, и все.

– А теперь не хочу. – Ромка снова ударил ногой по двери, еще и еще. – Не хочу говорить и задавать вопросы, не хочу! Не хочу, не хочу!

– А чего так? – Охраннику до него оставался метр, не больше.

– Передумал! – Ему странно не хватало воздуха, внизу живота все поджималось и сворачивалось тугим комком.

– Э-э, нет. Так серьезные дела не делаются, пацан.

Его руки вдруг резко вытянулись вперед, одна ухватила Ромку за шиворот, а вторая больно ткнула под дых.

– Хорош стучать! – прошипел охранник, оттаскивая вмиг обмякшего Ромку от двери.

Он подхватил подростка под мышку вместе с сумкой, потащил мимо своей стойки в длинный черный коридор, напоминающий угольную шахту.