— Надеюсь, теперь ты довольна. Всю неделю мой навигатор пытается направить меня к «Унитазам для всей семьи».

Эмили рассмеялась, а Джулия пробормотала:

— Прошу прощения.

— Мне кажется, тебе нравится посылать меня не туда. — Прежде чем Джулия успела ответить, Савьер повернулся к Эмили. — Тебе нравится праздник?

— Очень, — ответила Эмили.

— Мы уже скоро уходим, — вставила Джулия. — Только прокатимся на аттракционах и сразу пойдем домой.

Савьер принял это как приглашение. Он не привык получать отказ. С ним такое случалось редко.

— Отлично. Я с вами.

— Нам бы не хотелось тебя задерживать, — замялась Джулия. — Ты же наверняка с кем-то.

— Я здесь один, если ты об этом. Встретил Стеллу, немного с ней поболтался. Но ее свита стала уж слишком обширной. Стелла как комета. Собирает космические обломки на своем пути.

Эмили опять рассмеялась, а Джулия, памятуя о том, как Савьер рассказал ей, что однажды они со Стеллой переспали, серьезно спросила:

— Не хочешь быть скромной частью хвоста Стеллы-кометы?

— Меня неожиданно привлекло притяжением другого небесного тела, — ответил он, глядя ей в глаза.

Эмили тихонько откашлялась.

— Мне кажется, вы хотите побыть вдвоем. Может быть, вместе прокатитесь? А я похожу, посмотрю. Мне вообще нравится гулять одной.

Джулия оторвала взгляд от Савьера.

— Думаю, это не самая лучшая мысль, — Джулия даже приобняла Эмили за плечи, не давая ей уйти.

— Почему? — не поняла Эмили.

— Да, Джулия, — улыбнулся Савьер. — Почему?

— Потому что я пообещала твоему деду, что буду присматривать за тобой.

— Со мной ничего не случится.

— Но…

— Джулия, — рассудительно проговорила Эмили. — Мне семнадцать, а не пять.

Джулия поняла, что этот раунд она проиграла.

— Встретимся в парке у летней эстрады. Через час. Ровно через час.

Эмили быстро поцеловала Джулию в щеку. Это было неожиданно, ласково и удивительно. Как будто Джулия была мамой, а Эмили — ее дочкой.

— Спасибо.

— Через час, — повторила Джулия, но Эмили уже скрылась в толпе. Джулия с трудом поборола порыв броситься вслед и быть рядом, и защитить девушку от всего, что доставило ей самой столько боли, когда она была в том же возрасте.

Наконец она повернулась к Савьеру, который удивленно приподнял брови.

— Эмили просто искала предлог, чтобы от меня улизнуть. Уин Коффи весь день пожирает ее глазами. И я заметила, как она тоже поглядывала в его сторону.

— Это было неизбежно, — пожал плечами Савьер. — Эти двое тянутся друг к другу как два магнита. Несмотря ни на что. Запретный плод сладок.

— Я не хочу, чтобы ей было больно. Она и так многое пережила.

— Ты слишком за нее переживаешь… Еще ничего не случилось. Уин — хороший мальчик. Но если он ее обидит, то будет иметь дело со мной. А теперь, — Савьер наклонился совсем близко к ней, — нам надо поговорить. О том, что случилось во вторник.

— У меня есть идея получше, — сказала она. — Пойдем в зеркальный лабиринт.

Савьер пришел в замешательство. И его можно было понять.

— Это и есть идея получше?

— Это зеркальный лабиринт. Все любят зеркальные лабиринты! — Она развернулась и направилась к маленькому павильону. Она сама понимала, как бредово все это звучит. Но говорить о том, что случилось во вторник, совсем не входило в ее ближайшие планы. Он хотел ее, да. Она поняла это сразу, как только вернулась. Но сначала она скажет ему о дочери. Об их дочери. И это сразу изменит все.

Савьер догнал ее уже у павильона и купил билеты. Как только они вошли и ступили на неустойчивый пол, Джулия потеряла равновесие и налетела прямо на Савьера. Он взял ее за руку и потащил за собой на другой конец комнаты. Детишки, заходившие в павильон, обычно надолго задерживались в первой комнате и катались на деревянных волнах, так что в зеркальной комнате Джулия и Савьер оказались единственными посетителями.

Ей пришлось вытянуть руки вперед, чтобы не натыкаться на зеркала. Где дорожка, а где отражение? Где настоящая Джулия? Савьер шел сзади, а потом вдруг пропал. Джулия испуганно обернулась и крикнула:

— Ты где?

— Сам не знаю.

Она попыталась пойти на голос и сразу же налетела на зеркало, обогнула его на ощупь и оказалась в новом зеркальном коридоре. Мигающий свет стробоскопа еще больше сбивал с толку. Ощущение было такое, что они очутились в психоделической ледяной пещере. А ритмичная, тревожная музыка звучала, словно стук сердца.

— Если хочешь, я извинюсь и скажу, что жалею о том, что тебя поцеловал, — донесся откуда-то голос Савьера. — Но это будет неправда. Я о многом жалею, но не об этом.

Вот! Вот он где! Нет, он опять сдвинулся.

— Стой на месте, чтобы я тебя нашла, — откликнулась она. — Я не хочу, чтобы ты извинялся. Просто… просто я скоро уеду. Это уже окончательное решение, и его ничто не изменит. Если ты готов это принять, тогда…

Из соседней комнаты донесся взрыв детского смеха.

— Что тогда? — спросил Савьер. — Я могу поцеловать тебя снова?

— Я не это имела в виду. Ты еще многого не знаешь. — Она свернула в другой коридор и оказалась в тупике, похожем на зеркальную примерочную в магазине одежды. Джулия отступила обратно.

— Вот теперь все проясняется, — протянул Савьер. — В общем, я сам заронил тебе в голову эту идею, насколько я понимаю. «Тебе здесь осталось всего полгода. Поживи хоть немного». Или все так и планировалось с самого начала? Дождаться, когда останется несколько месяцев, и оторваться напоследок?

Джулия резко остановилась, словно громом пораженная. Почему все мгновенно пошло вкривь и вкось? Она пыталась сделать что-то хорошее. Хотела как лучше, а вышло как всегда.

— Ты думаешь, я на такое способна?

— Ты способна уехать на восемнадцать лет и ни разу не оглянуться. Ты не жалеешь об этом? — Теперь его голос удалялся.

Джулия рванулась вперед, твердо намереваясь его догнать.

— Это не я мчалась на всех парусах вперед, не оглядываясь. И откуда ты знаешь, что я не смотрела назад? Ты смотрел? Видел? Нет. И ты даже не представляешь, Савьер Александр, о чем я жалею и о чем не жалею, так что и не начинай говорить об этом. Ты вообще ничего не знаешь.

— Да, ты права. Я вообще ничего не знаю. Ты со мной никогда ничем не делилась. Все свои переживания оставляла себе. А теперь говоришь, что мы можем быть вместе, но только временно. Что дашь мне возможность узнать тебя поближе — при условии, что через полгода ты меня бросишь. Никаких обязательств. Никаких воспоминаний о нашем запутанном прошлом.