Уже несколько дней связь с Филипповым отсутствовала. Но у Белоцерковского это не вызывало особых опасений. Вполне возможно, вышел из строя спутниковый телефон, в него попала влага. Он долгое время жил и работал в Африке, в особенности в широтах, близких к экватору, и не понаслышке знал, что такое сезон дождей. Между тем супругу и сына Филиппова караулили у прокуратуры, обзванивали гостиницы и больницы, следили за домом следователя. Безрезультатно. Используя связи в Самаре, отправили по Интернету ее фотографию и данные. Но и там она не появлялась. У него уже закралось подозрение, что женщину прячут где-то на конспиративной квартире, когда позвонил Травкин, следивший все это время за перемещениями Раенко по городу, и сообщил, что следователь сегодня посещала клинику на Тимирязевской.

– Во что бы то ни стало узнай, с какой целью она туда заявлялась, – сказал Белый в трубку.

Он собрался спуститься на первый этаж пообедать, как телефон вновь зазвонил. В очередной раз беспокоил Подковыркин.

– Ну что, нашел своих попугайчиков?

– Если бы мне это удалось, я бы тут же вам сообщил, – вздохнул Белый. – Посоветовали спросить в ветеринарной клинике на Тимирязевской. Там любитель такой экзотики завсегдатаем стал.

Несмотря на то что говорил Подковыркин намеками, смысл вопроса дошел до Максима Петровича сразу – под попугаями депутат подразумевал мать и сына. Григория Яковлевича не меньше волновало исчезновение Филипповой. В свою очередь, Белоцерковский также был уверен, что до босса дошло: любитель экзотики – это следователь Раенко, а ветеринарная клиника – больница.

– Ты вот что... – Подковыркин выдержал длинную паузу, словно размышляя, стоит ли доверить Белому решение мучившего его вопроса, затем, кашлянув в трубку, все же продолжил: – Поезжай сейчас в «Щит». Нигматулин знает, что нужно сделать...

– У шефа на сегодня запланирована встреча с Робертом Янгом, это бизнесмен из США. – Рустам Мансурович протянул Белоцерковскому визитку. – Ему уже сообщили, что вы его доверенное лицо.

– А сам он разве не может? – удивился Белый.

– У них экстренное заседание, – Нигматулин пожал плечами. – Я сам недавно узнал. Ваша задача только запомнить все, о чем этот американец будет говорить, и передать Григорию Яковлевичу. Учтите, записывать ничего нельзя...

Направляясь к автостоянке, Максим Петрович посмотрел на визитку. Роберт Янг, управляющий компанией «HGF». Ниже номера телефонов и адрес гостиницы на Тверской.

«Знают янки, где селиться», – повеселел Белый, усаживаясь в машину и заводя мотор...

* * *

Расположенную на двух этажах пятиэтажного административного здания гостиницу Максим Петрович отыскал без труда и в назначенное время в сопровождении «секьюрити» уже находился перед нужными дверьми.

Роберт Янг оказался тщедушным старичком с болезненным лицом, хорошо говорившим по-русски. Он выглядел устало, но, узнав, что Максим Петрович является представителем Подковыркина, оживился.

– Очень жаль, что Григорий не смог прийти сам, – склонив голову набок, вздохнул Янг, но тут же улыбнулся. – Но ничего, зато я познакомился с вами!

Они расположились в двух глубоких кожаных креслах напротив друг друга.

– Мне поручено передать ему все, о чем вы будете говорить, – окинув взглядом просторную комнату гостиничного номера с высокими потолками и двумя большими окнами, сказал Белый.

– Особо ничего нового. – Лицо Роберта Янга сделалось сосредоточенным. – У моего руководства вызывает озабоченность настойчивость, с какой Россия взялась за постройку заводов по производству труб большого диаметра. Под угрозой подписание договоров о сотрудничестве в этой области. Амбициозные планы ваших политиков могут привести к ликвидации огромного числа рабочих мест в США. А ни для кого не секрет, что наши предприятия строились и ориентировались с учетом ваших потребностей. Перепрофилировать их очень сложно. – Выдержав небольшую паузу, словно давая возможность осмыслить сказанное, он откинулся на спинку кресла. – Необходимо в короткие сроки подключить к проблеме авторитетных российских ученых и теоретически обосновать нерентабельность создания таких предприятий в вашей стране. Подключить депутатов. Поработать с прессой. На все эти мероприятия уже в ближайшее время будут выделены средства. Передайте ему еще вот что. Ставки его дивидендов поднимутся вдвое, если ему удастся, как и в случае с деньгами, выделенными в свое время на работу по Налоговому кодексу, включить эти средства во внешний долг этой страны...

«Этой страны... – спустя некоторое время повторил шепотом, уже сидя за рулем своей машины, Белый и скрипнул зубами. – Оборзели янки!»

Он понимал: выделяя деньги на уничтожение конкурентоспособного производства, попросту на развал страны, американцы не стеснялись устраивать все таким образом, что бедная Россия как бы брала у них кредит на собственный развал. Одно дело, что и Максим Петрович кинул державу на сто с лишним миллионов. Так это же его родное государство, которое, сколько он себя помнил, кидало деда, родителей, а потом и его самого. Чем больше он размышлял над разговором, тем больше сравнивал деятельность Подковыркина с элементарной изменой Родине. Поскольку Максим Петрович считался особо приближенным к этому человеку, то и его деятельность, включая сегодняшнюю поездку к Роберту Янгу, иначе как предательством и вредительством не назовешь.

«Нет, – въехав во двор и заглушив двигатель, подумал он. – Мне с таким уродом не по пути. Получу свои камешки и свалю куда-нибудь подальше».

С этого дня Белый решил работать на себя. Конечным результатом должна была стать смерть либо арест Подковыркина. В противном случае весь остаток жизни придется жить в страхе. А претворить в жизнь его планы поможет Филиппов.

* * *

Уложив после обеда Сережку спать, Регина прилегла поверх одеяла на свою кровать и взяла в руки привезенный еще утром Еленой Михайловной иронический детектив Дашковой. Однако раскрыть его она не успела. Дверь открылась, и в палату вошла медицинская сестра.

– Сейчас заведующему отделением позвонила ваш следователь Раенко и сказала, чтобы вы собирались на очную ставку. За вами уже выехал сотрудник прокуратуры. – Она посмотрела на уснувшего ребенка. – Его, наверное, оставьте, я присмотрю...

Переодевшись, Регина спустилась на первый этаж. Почти сразу там появилась и медсестра, заходившая только что в палату.

– Вы решили меня проводить? – улыбнулась Регина.

– Забыла вам сказать, – девушка поправила белую шапочку и, стрельнув по сторонам взглядом, слегка наклонилась к ней. – Елена Михайловна строго-настрого велела проверить у сотрудника документы. За вами выехал Малахов Константин Иннокентьевич.

Через несколько минут большие стеклянные двери распахнулись, и в фойе, шаря по больным и посетителям взглядом, вошел симпатичный молодой человек в пальто.

– Наверное, он. – Слегка подтолкнув Регину в бок, медсестра направилась наперерез вошедшему.