Что такое семья, подумала я, надевая пятнистую от чая пижаму. Считается, что это люди, которые первыми должны тебя поддержать, но при этом каждый раз после поездки в дом моего детства я чувствую себя такой несчастной и отчаявшейся, голова идет кругом от всех их тонких и толстых намеков. От всех этих вопросов о моем будущем! А есть ли у меня вообще будущее?

А ведь я могла бы жить, как Колин. Если бы захотела. Иметь свой дом в какой-нибудь жуткой дыре. Симпатичного скучного мужа. Телевизор с плоским экраном и стиральную машину. У Колина было все, потому что он никогда ничем не рисковал, как я. Когда Бог распределял будущие жизни, он выбрал ту, на которой была этикетка «надежная, но скучная». Все, что нужно, – это отсидеть в одной компании тридцать лет подряд и каждое лето отдыхать в Вестон-Супер-Маре.

Я выбрала другую дорогу. Я пошла таким путем, который, на первый взгляд, кажется не таким удобным, но который может увести меня гораздо дальше, чем Колина: тот всю оставшуюся жизнь проведет в трех милях от родителей.

Я должна была жить в Лондоне. Я говорила себе, что Лондон – это единственное место для людей вроде меня, которым не сидится там, где они выросли. Я хочу сказать, что в Солихалле люди смотрят, надел ли ты шапку в холодный день. В Лондоне человек может выйти на улицу в одном пирсинге и привлечет не больше внимания, чем многочисленные голуби. В Лондоне, убеждала я себя, принимают каждого и у всех равные возможности. Никто не скажет тебе, например, что ты даже в детстве не мог нарисовать домик и потому никаким художником называться не можешь. Да галереи полны работ, которые доказывают обратное. Никто не скажет тебе: «В йо-йо теперь играть немодно». Или кататься на роликах. Или что-либо еще, что я могу придумать. Лондон – это место, куда слетаются из разных семей белые вороны, чтобы присоединиться к большой стае белых ворон и гордиться этим.

Я уехала из Солихалла за мечтой, и я буду следовать за ней и дальше. Именно об этом я подумала, сидя за столом в гостиной и выслушивая нападки брата. Вспомнив, как он багровеет каждый раз, когда я заявляю, что белый свет не ограничивается Мидлэндом, я почти убедила себя, что права.

Но вернувшись в Лондон, в реальность своей мечты, и размышляя о том, что омерзительное пятно на потолке за последнюю неделю только выросло, я слегка усомнилась в правильности своих поступков.

На самом деле я знала, что, когда наступит утро понедельника, не я, горя энтузиазмом, помчусь в свой офис в отличных кроссовках, купленных на выходных в Нью-Йорке. Ничто в моей так называемой космополитической жизни меня больше не радовало. Дрожь возбуждения, прежде охватывавшая меня при виде остановки Найтсбридж, сменилась раздражением от того, что я прорываюсь сквозь толпу туристов, которые штурмуют «Хэрродз» еще до того, как я успела попасть к себе в офис. В офисе ниже меня по должности был один спаниель кавалер-кинг-чарлз. Наверно, Колин прав. Возможно, мне действительно нужно вернуться домой и жить как все.

Как глупо было думать, что один только приезд в Лондон превратит меня во что-то особенное. По отнюдь не золотом вымощенным улицам Лондона сновали толпы доказательств того, как далеки друг от друга мечта и реальность. Человек с тусклым взглядом, каждое утро наливающий мне кофе в пластиковую чашку возле станции метро; затюканные работники метро, которые никогда не смотрят в глаза, не говоря о том, чтобы поздороваться; пассажиры, старательно избегающие чужих взглядов в попытке убедить себя, что это не они стиснуты в железной коробке, как стадо телят, добираются битый час в свои офисы, с закрытыми окнами и вонючим, затхлым воздухом из кондиционера. А кто-то просто живет в метро – каждый день они клянчат у меня деньги. Все они приехали в Лондон в надежде на лучшую жизнь. Они радостно влезали в муравейник, соблазненные картинками вечеринок на задней обложке журнала «Хелло!».

Я закрыла глаза и попыталась уснуть. Я пыталась выгнать из головы все плохие мысли, чтобы к утру, когда я проснусь, все они исчезли. В конце концов я уснула, но вскоре проснулась оттого, что Сима трясла меня за руку.

– Кажется, в квартире пожар, – взволнованно сообщила она мне. – Из-под двери Толстого Джо идет дым.

Я спрыгнула с кровати, побежала за ней в коридор. Действительно, из-под двери Джо выбивался дымок.

– Ну, чего ждем? – спросила она. – Может, он уже умер.

Я разбежалась, чтобы вышибить дверь, как это делают пожарные. Но не успела я стукнуться о дверь, как Джо распахнул ее сам, и я влетела прямо в его незастеленную кровать. Когда я выбралась оттуда, он смотрел на меня как на безумную, хотя на нем в час ночи были пластиковые защитные очки и полистироловый велосипедный шлем.

– А что это вы делаете? – спросил он. – Что за шум в середине ночи?

– Мы что делаем? А вот что ты делаешь, кретин несчастный? – закричала Сима. – Почему это у тебя дым валит из-под двери?

– Я делаю радиопередатчик, – сказал Джо, поднимая паяльник и показывая его Симе. – Теперь, когда я выйду на улицу, вы сможете следить за моими передвижениями.

– А с чего ты взял, что нам это понадобится?

– Потому что неизвестно, когда придут меня брать, – торжественно ответил Джо.

– Кто? – спросила я.

– За мной следят, – твердо ответил Джо. – С того момента, как я вломился в банк «Баркли».

– Ты хочешь сказать, с того момента, как ты набрел на их веб-сайт? – усмехнулась Сима.

– Да, но на их веб-сайте есть кое-что: закодированные сообщения, которые знает только посвященный.

– Ты свихнулся, Джо. Все, я иду спать; постарайся не сжечь дом за это время.

Сима побрела в свою спальню, а я осталась сидеть на краю кровати Джо, потирая голень. Я довольно сильно ушиблась, самозабвенно играя роль спасателя.

– Хочешь посмотреть, как это работает? – спросил он, передавая мне вещь, которая оказалась моим старым пластмассовым обручем для волос с приклеенной батарейкой.

– Давай, – ответила я. Мне все равно уже было не заснуть.

– Ты ходи по комнате, а я буду стоять к тебе спиной, но буду точно говорить тебе, где ты находишься, по твоему положению на экране компьютера.

Я послушно стала ходить по комнате с новым изобретением Джо в руке.

– Ты у кровати, – сказал он взволнованно.

– Да, – ответила я удивленно, хотя в комнате Джо, которую трудно было назвать большой (мы с Симой убедили его, что девушкам просто полагается больше места, потому что у них больше вещей), куда бы человек ни пошел, он все равно оказывался рядом с кроватью.

– Здорово, – сказала я ему несмотря ни на что. – Я уверена, что этот аппарат может принести много пользы.

– Он может спасти мне жизнь, – серьезно заявил он.

– Э-э, наверно. Но, может, тогда тебе не следует его демонстрировать. Как-нибудь замаскируй его.

– Я думаю привязать к нему бантик.

Я медленно кивнула: