– Ты это помнишь? – спросил он.

– Конечно нет! – пожав плечами, буркнула я. – Мне ведь было всего два с половиной года, когда меня удочерили. Что я могу помнить?

– И твои приёмные родители ничего тебе не рассказывали? – продолжал расспрашивать он.

– Родители? Они тоже ничего не знали… Или нет?

– Твоя мать родилась в другой стране, причём в одной из весьма влиятельных магических семей. Но после смерти родителей её забрали родственники из этого города, – проигнорировав мой вопрос, проговорил Фогль. – Она получила отличное образование и подавала большие надежды. Могла выбрать почти любой путь в магическом мире. Но, как это часто случается с девушками, неудачно влюбилась, – с иронией добавил он. – Её избранником оказался не другой маг и даже не обычный человек.

– Тогда кто? – спросила я, начиная понимать, что речь шла о моём отце.

– Он был инквизитором, Вероника, – ответил он и, не обращая внимания на моё изумление, продолжил свой рассказ. – Видишь ли, если объяснять попросту, то инквизиторы обладают собственной силой. Своего рода антимагией. Мир ещё не знал случаев, когда ведьма влюблялась бы в инквизитора. Обычно инквизиторов и магов связывает обоюдная неприязнь, и хотя нам с Дарием приходится работать с Инквизицией, мы её вполне разделяем, – с усмешкой заметил Фогль. – Поэтому случай был, что называется, беспрецедентный. Поначалу она даже не знала о роде его деятельности, а когда узнала, не отступилась. Позже родственники отвернулись от твоей матери, но её это, казалось, совершенно не волновало. Вместе с любимым человеком она уехала и поселилась в уютном загородном доме. Несколько друзей остались верны ей, так что нельзя сказать, будто весь магический мир отвернулся от неё. Этот мужчина пообещал, что найдёт возможность уйти с инквизиторской службы и вернулся в город с этой целью, не зная о том, что скоро станет отцом.

– А что было дальше? – жадно спросила я.

– Ведьма ждала его, не имея возможности с ним связаться. Он сам решил не рассказывать о ней другим инквизиторам. Ты не читала Метерлинка? «А если он возвратится, что должна ему я сказать? – Скажи, что я и до смерти его продолжала ждать». Вот так это, должно быть, и выглядело.

– Он вернулся?

– Увы, она не дождалась его, и тогда… Сложно представить себе, на что способна обиженная женщина, которой пришлось остаться одной, без поддержки близких людей, с ребёнком, который вот-вот должен родиться. А уж если эта женщина сильная ведьма… Она решила, что займётся запрещённой магией, и тогда Инквизиции придётся заинтересоваться ею. Она выбрала псионику, магию разума, и среди людей, которые знали её, учились с нею в университете, нашлись желающие поддержать эту идею. Некоторое время инквизиторы не были в курсе всего этого, но, когда узнали, объявили на неё охоту. Тогда она нашла способ отдать своего ребёнка в обычную семью и спрятать в лесу свой амулет.

– Где-то я это уже слышала… – пробормотала я, припомнив командировку Княжевича, в которую он взял меня с собой. Тот дом, что показался мне странно знакомым. Браслет с рубинами.

– Да, Вероника, ты угадала. Именно её амулет Дарий искал в той поездке. Теперь твоё любопытство удовлетворено? Кстати, от твоей матери остался не только амулет. Ещё её портреты, один из которых висит у тебя дома.

– Портреты? – переспросила я, и вспомнила картину, перед которой заинтересованно остановился Княжевич в тот вечер, когда мы с ним уехали из города. – Значит, она всё же была знакома с семьёй, которая меня удочерила?

– Нет, ей помогли знакомые. Они нашли людей, желающих взять ребёнка. Простых людей, не имеющих ни малейшего отношения к магическому миру. А картина, скажем так, шла в комплекте с тобой.

Я потёрла лоб. Кусочки головоломки постепенно начинали складываться, но разглядеть общую картину пока было непросто. Я представляла себе много разного, когда гадала, кем могли оказаться мои настоящие родители, успела придумать массу историй, но такого никак не могла ожидать.

– Как она умерла? – спросила я.

– Я же тебе рассказывал, что, когда мага или ведьму казнят, лишают магии, то от них прежних почти ничего не остаётся. Организм теряет энергию и становится неустойчивым перед любыми инфекциями. Так и случилось. Она просто не хотела больше жить.

– Даже ради меня?

Фогль промолчал.

– А… тот человек? Она встретилась с ним ещё раз? – спросила я. – Он жив?

– Об этом история умалчивает.

– То есть, вам это неизвестно? – уточнила я.

– Увы, я даже не знаю его фамилии, – ответил он.

– Я видела её во сне, – задумчиво проговорила я, пытаясь понять, что чувствую, услышав эту историю. – После того, как… как побывала в том доме, – добавила, решив, что Фоглю, пожалуй, лучше не знать о том, что я примеряла браслет. – Только лица так и не видела. Ни разу. Как её звали?

– Мелина.

– Но причём здесь я? Ведь я даже ничего не знала. Зачем нужно было… отправлять кого-то следить за мной? – спросила я, бросив взгляд на Дария, который за последние несколько минут не проронил ни слова.

– Я же сказал, что у инквизиторов есть своя особенная сила. Нам в МН было весьма любопытно узнать, какой результат могут дать магия и антимагия, соединённые в одном человеке, – произнёс Фогль. – В тебе, Вероника.

Вероника

Слова Фогля заставили меня поморщиться. Не слишком приятно оказалось узнать, что для специалистов Магического Надзора я – всего лишь экзотическая зверушка, феномен, за которым любопытно понаблюдать. Получается… и для Дария тоже? Я снова бросила на него взгляд, но Княжевич не смотрел в мою сторону. Задумчиво уставившись куда-то в стену, он, казалось, полностью погрузился в свои мысли, и кто знает, находилось ли в них хотя бы крохотное место для меня…

– Вы сказали, что у неё в этом городе были родственники, – сказала я Фоглю, и тот кивнул. – Они знают обо мне? Или… они её так и не простили?

– Видишь ли, Вероника, родных твоей матери расстроил не только тот факт, что её избранником стал инквизитор. Следуя распространённому в магическом мире обычаю, родственники задолго до того, как ей исполнился двадцать один год, успели устроить её помолвку с другим мужчиной – весьма сильным магом. Объединение семей обещало принести взаимную выгоду. Но, влюбившись в инквизитора, Мелина бросила своего жениха, которому, по слухам, она была небезразлична. Помолвку разорвали, он женился на другой женщине, хотя, насколько я знаю, этот брак не стал успешным. Разумеется, неожиданным поступком твоей матери огорчены были обе семьи и, не желая ссориться с её теперь уже бывшим женихом, родственники попросту отреклись от неё. Никто из них даже не навещал её, пока она ждала казни в темнице Инквизиции. Что же касается твоего вопроса, то я не могу сказать, знают ли они хоть что-нибудь о тебе. Может быть, если провели собственное расследование, поспрашивали…