Больше половины названий этих городов я никогда не слышал, ну, да ладно, не суть важно.

– Смогу ли я у вас купить олово, медь, свинец и ртуть?

– Тебе, княжич, повезло, окончания ледохода здесь дожидается купец из Магдебурга Арнольд Крисп, он тебе в этом деле должен помочь. Арнольд торгует металлами и всякой алхимией. Сейчас я за ним пошлю! – ответил Людольф и тут же что-то «пролаял» на немецком кучкующейся рядом группе соотечественников. Один из слуг сорвался и исчез в неизвестном направлении.

– Еще мне требуется рудознатец – инженер с опытом подземных разработок и десяток рыцарских коней, – продолжил я перечислять свои надобности.

Немец задумчиво почесал гладковыбритый подбородок.

– По поводу штейгера ээ… рудознатца, по-вашему, тебе опять же может помочь Арнольд. А рыцарские кони тебе потребны обученные или нет, потому как по цене это две большие разницы. Сразу тебя, Владимир Изяславич, вынужден предупредить, что кони дорогие и для их покупки потребуется задаток. И коней можем продать только холощеных!

А я хотел конезавод организовать, а он мне, гнида, меринов подсовывает!

– Изяславич, – вмешался в разговор Перемога, – у твоего отца в дружине хорошие кони, конечно, не такие тяжеловозы, как дестриэ, но у нас и воев, закованных в тяжелые латы вместе с конем, никогда не было и не надо! – сказал, как отрезал, дядька.

Мне оставалось лишь согласиться с пестуном.

– Прав мой дядька, обойдёмся без ваших дестриэ!

Немец понимающе ехидно так улыбнулся.

Не прошло и полгода, как появился тучный, раскрасневшийся от быстрой ходьбы Арнольд Крисп. Людольф ему тут же что-то прошептал на ушко и принялся переводить слова распаренного толстяка.

– Купец спрашивает у тебя, Владимир Изяславич, на какие дела тебе будет потребен штейгер и как глубоко под землей он будет работать?

– По первости глубоководный колодец в крепости он должен будет помочь выкопать. А потом я ему и другую работу найду, будет руды искать и тому подобное. Поэтому опыт работы должен быть на глубине сто шагов под землей.

В общем, поговорили, поторговались. Свинец и медь пообещали доставить завтра на княжий двор и там же получить оплату за эти товары. Придется ключнику раскошелиться на двести гривен, но всю сумму в серебре немцы не требовали, соглашаясь на бартер. Уверили меня, что штейгера, а также ртуть и олово обязательно привезут по осени, из уважения к княжичу предоплату за них брать не стали. Ну, и на том спасибо.

Ну что же, самое главное, что свинцом я разжился, медь в княжьих кузнях и своя еще была, но лишними новые закупки не станут, размышлял я на обратном пути. Теперь свинцом изнутри выложить бочки, и можно будет приступать к производству серной кислоты – основы основ всей химии. Жаль, что на азотную кислоту не стоит рассчитывать, пока не «созреет» под землей селитра.

По пути домой решил заехать на Торг, узнать цены на воск, у немцев как-то не удосужился спросить. Из-за начавшегося ледохода людей на «центральном городском рынке» заметно поубавилось, так как реки, используемые зимой в качестве зимних дорог, перестали выполнять свою функцию, лодки еще не могли сплавляться из-за плывущих по течению глыб льда, дороги же были покрыты толстым слоем непроходимой грязи.

Тем не менее на торгу наблюдались снующие в разных направлениях люди, слышался гомон торговцев, рекламирующих свой товар, скрип тележных колес да конское ржание. За лавками в торговых рядах «обитали» одетые в меховые шубы, а кто победнее – в шерстяные кафтаны, бородатые купцы. Заметив среди этой братии купца, торгующего кадками с медом и восковыми свечами, я остановил перед ним своего коня. Подскочивший первым конюший Лют тут же помог мне спуститься на землю. Купец, до того чинно восседающий на бочке, медленно поднялся, с достоинством склонил голову, приветствуя княжича.

– Здрав будь, Владимир Изяславич! – торговый гость (гости – высший слой купечества, они занимались в том числе и международной торговлей) Фёдор Волковников, как позже выяснилось, входил в организацию купцов-вощников, что объединяла торговлю воском не только Смоленска, но и соседних земель.

– И тебе здравствовать, торговый гость! Ответь мне, пожалуйста, по какой цене нынче медом да воском торгуешь в Смоленске и в какую цену он продается в немецких землях?

Купец принялся объяснять, поминая то и дело малопонятные мне весовые единицы измерения. Чтобы прикинуть, сколько это в килограммах, мне пришлось навестить стоящую рядом с торгом одну из церквей, там хранились эталоны мер и весов. Церкви же служили патрональными храмами крупных купеческих корпораций, в том числе и купцов-вощников, где состоял Волковников. Как оказалось, после длительных пересчетов, в Любеке в среднем, в зависимости от качества продукта, за 4 килограмма воска платили одну марку, или примерно 234 грамма серебра. В Смоленске воск стоил раза в три дешевле, чем в Европе. А ковшик меда стоил 2 резана серебра. В Европе, опять же, мед стоил многократно дороже.

По прикидкам купца, переведенным мною для «внутреннего пользования» в удобоваримый метрический вид, за год из всей Руси вывозилось около 100 тонн воска. Причем его большая часть не сразу поступала конечным потребителям, а сначала оседала в Ревеле и Риге, а там уже немецкие купцы реэкспортировали воск до конечных потребителей. Зарабатывая при этом на транзите громадные деньги, в районе 6 тонн серебра в год! И это только воск, а готовые свечи еще дороже стоили! Воск применялся и в ремесле, в частности в металлургии (литье по восковой модели).

Для сравнения: годовые доходы всего Смоленского княжества составляли 4000 гривен, еще такую же примерно сумму составляли личные доходы смоленского князя как вотчинного феодального владетеля. Итого 8000 гривен, или 1,6 тонн серебра. Но это только в денежном исчислении, большая часть суммы взималась натурой, которая уже потом продавалась или обменивалась товар на товар русским купцам или тем же немцам. То есть немцы от транзита одного лишь только русского товара – воска – получали прибыль, почти в 4 раза большую, чем князь далеко не самого маленького и бедного княжества. От такой бухгалтерии так и хочется закричать: «Караул! Грабят!!!» Но опять же, не стоит забывать, что здесь гривны и марки выступали в основном как условные счетные единицы, решающую роль в торговых сделках играл бартер, по принципу воск в обмен на сукна, но все равно, перекосы в стоимости и навар немецких транзитеров всерьез нервировал.

Волковников также поведал, почему лишь немногие русские купцы осмеливались путешествовать дальше немецкой Прибалтики. Оказалось, дело в том, что они справедливо опасаются тех же немецких купцов, которые при каждом удобном случае, без раздумий, принимали пиратскую личину, стоило им лишь узреть на балтийских водах русский торговый корабль. Плюс русские суда проигрывали немецким по грузоподъемности и мореходным качествам.

Нажили наши князья себе в Прибалтике гнойник, в котором уже начали скапливаться все европейские отбросы и авантюристы – в первую очередь те же немцы, датчане и шведы. А дальше – больше, скоро немецкие «цивилизаторы» начнут крестовые походы на Русь организовывать! Дожили, бл…!!!