— Дон Фавори, вас же, кажется, не волнует количество разбитых вами сердец, — маг попытался ответить на обвинение ректора в стиле «сам дурак». — Вон, даже невесту свою как расстроили.

— А вам не кажется, что даже невеста не стоит на одном уровне с женой, которую муж обязуется защищать и хранить… — мне показалось, что у ректора опасно заблестели глаза.

Аппетит окончательно пропал, как и желание находиться в этом шикарном ресторане. Хотелось на свежий воздух. Поэтому я медленно отложила от себя меню, собрала салфетку и встала из-за стола, не желая дальше слушать препирание двух упрямых мужчин.

— Прошу прощения, но я, пожалуй, покину вас, — твёрдо сказала я, и ни одному из них не пришло в голову уговаривать меня.

— Я провожу вас, — следом за мной встал Эдгарн.

— Это должен сделать я, ведь это со мной пришла сона Ирис, — маг тоже вскочил, хотя и не так грациозно и собранно.

— Нет, господа, спасибо, — отрезала я. — Я предпочту прогуляться в одиночестве. На меня сейчас вылилось слишком много интересной информации.

— Но… — начал маг.

— Вы слышали сону Ирис, — перебил его Чудовище, буквально пригвоздив взглядом к месту.

Чтобы ректор вот так вот просто прислушался к моему желанию? Вряд ли. Но в тот момент думать о его хитрых планах не хотелось.

Слуга, который провожал нас к столику, помог мне надеть плащ и услужливо открыл дверь. Я вложила ему в руку серебряный. Конечно, для чаевых это было многовато. Но ресторан дорогой, а работенка так себе, да и отношение людей к слугам не ахти. Очень захотелось его порадовать.

За мгновение до того, как закрылась дверь, я услышала удивлённый «ох». Улыбнулась. Хоть чей-то вечер сегодня стал чуть лучше.

Возможно, и к лучшему, что так сложилось с работой. Я была одета в дорогое платье, собиралась ужинать в самом дорогом ресторане столицы и только что, не сильно переживая, рассталась с серебряным. Даже не с медяком! А раньше я тряслась над каждой монетой и задумывалась о том, когда в следующий раз поем. И все из-за Чудовища…

Не знаю, как так получилось, но ноги принесли меня к той самой лавке, где я раньше работала. Все окна, кроме дальнего, были темные. Хозяин еще работал. Я, не до конца понимая, что делаю, открыла дверь и вошла.

Внутри было тихо и пусто. Видимо, все работники уже разошлись. Неужели Хозяин не оставил никого сверхурочно? Это было странно для него, ведь мы всегда засиживались допоздна, пытаясь успеть сделать все заказы.

Из-под деревянной двери, на которой теперь вместо надписи “Хозяин” висела золотистая табличка “Дон Бормур Верморис”. Гном решил повесить свое имя? Вот это перемены.

Я постучала и, не дожидаясь ответа, открыла дверь.

— Мы уже закрыты, — не поднимая головы пробурчал гном.

Он рассматривал какие-то бумаги, периодически подписывая и откладывая в сторону. Его волосы торчали во все стороны, закрывая от меня лицо, а рядом лежала… накладная борода. И почему-то я не обрадовалась этому.

Когда я не ушла, он поднял голову и недовольно пробухтел:

— Уважаемая сона! Я же сказал, что мы уже не работаем! — его глаза не потеряли своей недовольной колкости, но абсолютно гладко выбритый подбородок делал его в разы более милым, чем он был раньше. — Приходите завтра…

Тут он, видимо, присмотрелся и узнал меня. Даже если не учитывать, что моя одежда больше не была похожа на обноски, я последние дни сама все больше удивлялась переменам в себе. Румянец стал на щеках ярче, кости торчали меньше, единственное, что расстраивало — седины в волосах прибавилось.

— Иллидия? — недоуменно рассматривая меня с головы до ног, гном несколько раз порывался что-то сказать, но не решался.

— Да, дон Верморис, добрый вечер, — как-то нерешительно произнесла я.

Я помнила почти каждый раз, когда я приходила в этот кабинет и на меня или ворчали, или ругались. Я до сих пор ощущала несправедливость в тот момент, когда меня уволили. Но теперь стоять тут, понимая, что этот пожилой недовольный гном мне больше ничего не сможет сделать, было странно.

— Не думал, что еще когда-то наши пути пересекутся, — пробормотал он и указал на стул напротив. — Присаживайтесь. Или вы пришли посмеяться над стариком?

Я покачала головой и села на краешек стула.

— Я пришла… Наверное, извиниться. Я не знала, что этот Чу… дон Фавори вынудил вас уволить меня, — теребя свои перчатки, сказала я. — Простите за бороду, я тогда была действительно очень расстроена.

Гном ухмыльнулся и потер подбородок.

— Хочешь сказать, я теперь смогу отказаться от этой приблуды? — он ткнул пальцем в накладную бороду.

— Наверное, да. На днях я простила студентку, она перестала быть зеленой, — я развела руками. — Я не уверена, как это действует точно. Не приходилось еще прощать.

— А вы страшны в гневе, сона Ирис, — теплый хрипловатый смех раскатился по кабинету.

Никогда не слышала, как гном смеется. Потом он посерьезнел и, переплетя пальцы, оперся локтями на стол.

— Я смотрю, дон Фавори все же выполнил обещание и не сделал вам ничего плохого? — гном помолчал, присмотрелся к моему лицу и уточнил: — Не сделал же?

— Смотря, что считать плохим, — ухмыльнулась я, припоминая все случаи, когда Чудовище обманывал меня и доводил меня до белого каления. — Но по факту, он дал мне хорошую работу и условия для жизни. Но… чем он пригрозил вам?

— Ох, деточка… — тяжело вздохнул Хозяин. — Он не пригрозил, он сделал мне такое предложение, от которого я не смог отказаться. Дела последнее время в лавке, особенно до твоего появления, шли из рук вон плохо. Я бы утонул в долгах.

Гном потер пальцами глаза и откинулся на спинку кресла.

— В один прекрасный день ко мне пришел дракон. Дон Фавори выкупил все мои долги и стал единоличным владельцем лавки. Но она была нашим семейным делом уже несколько поколений, — продолжил Хозяин, хмурясь и вспоминая. — С драконами вообще не спорят. Поэтому когда он сказал, что отдаст мне все расписки, если я уволю вас. Понимаете, сона Ирис. Всего лишь уволить одного сотрудника и быть свободным!

Он виновато посмотрел на меня. Да, по его словам, получалось, будто он меня продал. Но пока что оказывалось, что мы в выигрыше