Половина дня уходит на первичный осмотр имеющейся в наличии техники. Попутно я делаю заметки, где и что подлатать, какой инструмент и запчасти потребуются. Воодушевленная предстоящей работой я тащу Тео в подземное хранилище за схемами. Даже бегло пройдясь по ним взглядом, для меня многое проясняется.

– А как тебе такой вариант? Да, поменьше, зато маневреннее. Может, начнем с него?

Прежде чем лезть в дебри, хочется освоить что-то попроще. Экскурсионный летательный «малыш» прекрасно подойдет. А главное, внутри он на удивление хорошо сохранился.

Тео касается нижней губы костяшками пальцев, и проводит по ней с нажимом. Он часто так делает, когда размышляет о чем-то. Невольно я слежу за этим микродвижением, а еще незаметно сглатываю. Я и не думала прежде, что мужские губы могут быть настолько притягательными.

Все это время он держит между нами дистанцию. Иногда сокращая ее до каких-то неприличных сантиметров, как например, в кабине того самого «малыша», обжигая шею горячим дыханием, а потом тут же отстраняясь. Моя женская гордость топает ножкой. Конечно, я делаю вид, что полностью погружена в работу, и не замечаю происходящего. Только на самом деле всякий раз жду этих моментов нечаянной близости, можно сказать, живу ими.

Крепкая ладонь опускается на стол рядом с моей, накрывая разложенные перед нами документы. Мы замираем друг напротив друга, смотрим друг другу в глаза, а мне приходится сосредоточиться, чтобы не отвлекаться на собственные фантазии и улавливать ход его мыслей.

– Мы не просто перелетим пролив, наша задача вывезти максимальное количество наших людей из города Черных псов. Всех, кого сумеем спасти. При этом необходимо обеспечить себе безопасный отход.

– Соответственно, места должно хватить не только для людей, но и для боеприпасов, – заключаю я, и он кивает, довольный тем, что мы понимаем друг друга с полуслова. – Что ж, тогда не будем растрачивать время, и бросим все силы вот на этих двух красавцев. Для управления каждым подготовим по два пилота. Ну и рабочие руки для ремонта не помешают, тогда управимся быстрее.

Вместе мы составляем план дальнейших действий. Сейчас на бумаге он кажется вполне выполнимым, отчего Тео выглядит довольным. Я и сама воодушевлена, но стоит поднять голову на потрепанные временем машины, как мое сердце обливается кровью.

«Господи, ведь на них летали еще его прадеды! На что я вообще рассчитываю?!» – отзывается мой внутренний прагматик и трусишка в одном лице. Улыбка меркнет.

– Есть еще кое-что, что ты должна увидеть.

Тео берет мою ладонь в свою и ведет в дальнюю часть космодрома. Спрятанный от чужих глаз корабль нордианцев я узнаю сразу. Похоже, я не первая, кто потерпел здесь крушение. Правда, досталось ему еще хлеще.

Я забираюсь в кабину пилота. Тео нависает надо мной со спины, с интересом наблюдая за моими действиями.

– Давно он потерпел крушение?

– Лет десять назад. Пилота так и не нашли.

– Что не удивительно на этой «гостеприимной» планете, – еле сдерживаю ухмылку.

– С него можно отправить сигнал о помощи?

Было бы здорово, но нет. Та часть корабля, где встроен датчик, оказалась повреждена больше всего, это я подметила первым делом.

– А ты не боишься, что меня заберут раньше времени? – наблюдаю за его реакцией.

– Нет. Но если это можно сделать отсюда, ни к чему будет возвращаться в дикие земли.

Я стараюсь не показывать своих эмоций, после стольких лет с нордианцами у меня это неплохо выходит, но мне очень грустно от его слов. От самой мысли о неизбежности расставания, а особенно от того, как легко и открыто Тео об этом говорит.

Конечно, для него все давно решено. Для Даны с Земли, которая поднимет в небо эти чертовы корабли, в его дальнейшей жизни нет места.

– Попробуешь?

– Что именно? – предательски садится мой голос.

Тео опускается ниже, со спины обхватывает меня за плечи.

– Отправить сигнал бедствия.

– Вряд ли это выйдет.

– Даже если так, обучи меня. Я ведь обещал, что помогу тебе вернуться к своим.

Я обучаю. Несколько раз повторяю необходимую последовательность, такие вещи встроены у любого курсанта звездной академии в особом месте на подкорке. Правда, преподношу я этот урок крайне неохотно, и не думаю, что Тео успел хоть что-то запомнить.

Пусть мы и расстанемся, когда придет время, но не так, не сейчас. Пока еще я нужна ему, и он нужен мне. Не знаю зачем, только мое упрямое сердце не переспорить.

Мы выбираемся из корабля, и Тео протягивает мне свою ладонь. Я твердо знаю, стоит ее коснуться, по венам побежит электричество, разгоняя сердце до космических скоростей. Так и происходит. Делаю шаг навстречу и замираю, не в силах оторваться от его потемневших глаз, искрящихся теплом. Мысль о том, что однажды я вернусь к своим, всколыхнула что-то не только в моей душе. Нас непреодолимо тянет друг к другу, мы оба чувствуем это. Каждый взгляд, каждый вздох, каждое движение тому подтверждение.

Кроме нас в этом огромном полуразрушенном здании больше никого нет, лишь птицы курлычут под самой крышей, да гуляет ветер. Из пустых глазниц окон косыми полосками льется дневной свет. Что бы ни произошло сейчас между нами, никто и никогда об этом не узнает. Эта порочная мысль, едва зародившись на задворках сознания, отчаянно не дает мне покоя.

«Поцелуй меня», – так и просится с языка, пока я продолжаю, не моргая разглядывать стоящего напротив мужчину.

– Мейди… Что же ты делаешь со мной? – шепчет Тео, словно читает мысли, переплетая наши пальцы.

Еще один шаг, и его мягкие губы касаются моего виска. Невинная ласка лишь распаляет притаившееся желание. Теперь я сама тянусь к нему навстречу, приподнимаюсь на цыпочках, опускаю ладони на крепкую грудь, ощущая гулкие удары сердца.

– Пожалуйста, не отталкивай меня… – эта просьба так проста и естественна. Разве я о многом прошу? Я не стыжусь того, что чувствую в данный момент, хоть прежде никогда и не решилась бы на подобное.

Тео обхватывает мое лицо ладонями, склоняется ниже, жадно втягивает воздух, будто не может мной надышаться. Наши лбы соприкасаются, и я дрожу в его руках осенним листом на ветру. Впервые я открылась мужчине, отдалась его власти, но он не торопится срывать с моих губ поцелуи. Его мышцы напряжены. Тео издает звук, похожий на утробное рычание, продолжая сражаться с самим собой.

– Прости, но я должен тебя защитить, – срывается едва различимо, а вместо поцелуя он с силой прижимает меня к своей груди, словно боится потерять.

– От кого защитить? От самого себя?!

– Если бы я только мог что-то изменить…

– О чем ты?!

– Просто поверь, так будет лучше.

Внутри все бунтует и противится такому ответу. Боль, обида, отчаянье, задетые чувства просятся наружу. Хочется выплеснуть их ему в лицо, кричать, бить кулаками в твердую грудь, требуя хоть каких-то объяснений. Но он продолжает молчать, сдерживая мои жалкие попытки, лишь крепче впечатывая в свое твердое тело. Кажется, еще немного и кости захрустят.