спокойствие и уверенность, но в то же время в нем можно было рассмотреть какую-то грусть, словно ему предстоит некий нелегкий выбор, или же он планирует о нем сообщить, а в данный момент собирается с мыслями.

Даже Михаил, казалось, не находится, что сказать. Неловкое молчание прервал именно доктор:

− Я созываю совет в зале для конференций. Через полчаса весь персонал, включая сантехнический, обязаны быть на собрании, без исключений. Все пациенты в это время в обязательном порядке должны находиться в отведенных для них палатах, вам все ясно?

Юля быстро заморгала, не понимая, зачем он сказал все это именно им, точнее говоря именно ей, так как смотрел он прямо в ее глаза. Она открыла рот и несколько секунд думала, что сказать, после чего с трудом выдавила из себя односложное согласие.

− Д-да, ясно.

Доктор полез в боковой карман халата и вынул из него большую связку разношерстных ключей, с которой беззвучно шевеля губами отсоединил два ключа и забросил в нагрудный карман. Связку ключей, снова пристально глядя Юле в глаза, он попытался сунуть обратно, откуда вытащил, но у него не вышло и ключи с лязгом упали на пол. Доктор не шелохнулся.

− Собрание продлится не более полутора часов, − сказал он, потом перевел взгляд на Михаила и положил руку ему на плечо. Еще мгновение и он уже поднимался по ступенькам на третий этаж, оставляя ошеломленную таким поворотом событий Юлю. Старик же молча наблюдал, не проронив ни слова до последнего момента, а когда доктор скрылся из виду, коснулся ее руки, выводя девушку из некоего транса, и сказал, что им следует поторопиться.

Юля поняла, что уже совсем скоро главврач объявит собрание, и тогда в коридорах начнется шумиха, когда медперсонал начнет отводить остальных пациентов по их палатам. Возможно, они также придут проверить, заперты ли комнаты двух привилегированных пациентов второго этажа.

− Нам нужно… блин, что же делать. С чего начать?

Она занервничала, потому как временные рамки, в которые заключены все ее возможные действия, теперь очень ограничены, а четкого плана все еще не составлено. Да что говорить о четком плане, ведь на данный момент у нее не было ничего, кроме решимости действовать.

Старик приобнял ее за плечи, пытаясь успокоить, потом подобрал с пола связку ключей и вложил ей в руку.

− Идем, у меня кое-что есть для тебя.

Он отвел ее в свою палату, из-под матраса достал сложенный вдвое лист формата А4 и разложил его перед ней на столе. Это была примитивная карта здания, нарисованная карандашом от руки. Хоть она и была довольно-таки простой, в ней, на взгляд старика, были отмечены самые необходимые места. Ключевые места: подвал и то, как к нему добраться, расположение комнат, в которой находятся переведенные на третий этаж пациенты, лестницы — в здании их было две, о чем Юля не знала, запасные выходы, ведущие на улицу через закрытое крыло лечебницы, и подсобное помещение.

Какое-то время она рассматривала лежащую перед ней карту молча, но с видимым интересом.

− Я очень надеюсь, что у тебя есть какой-то план, а моя шпаргалка тебе хоть чем-то поможет, − с надеждой в голосе произнес Михаил. — У тебя ведь есть план?

− Погодите, погодите, дайте мне минутку.

Мысли в ее голове завертелись словно часовой механизм от подкручивания репейника после долгого простоя. Она оживленно бегала глазами по листику с жирными размашистыми линиями, время от времени закрывая глаза и что-то неуловимо быстро нашептывая.

Вдруг она подскочила с места и вынула из кармана связку ключей.

− Какой из них открывает подсобку? Вы знаете? — из-за воодушевления неосознанно переходя на крик, она вертела перед ним множество разных ключей, среди которых увидела также ключ от своего «жука». Не заметить его теперь было сложно — выпуклый пластиковый брелок с кнопкой для закрытия центрального замка был самым большим среди всех остальных ключей.

− Да, − отвечал он и, потянувшись к связке, чтобы указать на нужный ключ, внезапно взвыл, после чего схватился за голову и скорчился от боли. Юля испугалась, не зная, что теперь делать и как ему помочь. Но уже через минуту мужчина поднялся и сквозь проступившие на глаза слезы сказал, что больше ничем не может ей помочь.

Оставшийся путь ей придется пройти одной.

Она смотрела на старика с состраданием, прекрасно понимая, от чего он мучается, а также то, что он приложил все усилия, чтобы помочь ей, и даже более того. И та жертва, на которую они идут… Нет, конечно не ради нее. Ради освобождения, ведь под коркой слепого повиновения у нескольких из них, имея в виду Михаила и Дмитрия, был здравый рассудок, который устал подчиняться узурпировавшему их созданию. Но одного желания для того, чтобы наконец все прекратить, было недостаточно. Она все это понимала, но не могла в полной мере осознать, какие чувства они оба переживают в данный момент, как не могла осознать и приложенных ими усилий для сопровождения этой кампании по освобождению, которая в один миг оборвет все, что было для них дорого. Все то, что долгие годы было их жизнью, пускай и лишенной как всяческого разнообразия, так и радостей.

Она взяла его руку, плотно поджав губы в подобии сочувственной улыбки, и, поблагодарив за все без какой-либо конкретики, вышла в коридор.

Захлопнув за собой дверь палаты Михаила, Юля услышала голос доктора Высокова, раздававшийся со всех сторон при помощи системы оповещения. Небольшие рупорные громкоговорители располагались под потолками в углах каждой комнаты и коридоров всей лечебницы. С их помощью обычно транслировали не только музыку для успокоения пациентов и создания какой-то более мягкой и комфортной атмосферы, но и для передачи каких-либо экстренных сообщений. Этот случай не стал исключением.

Голос вещал следующее:

«Прошу весь медперсонал немедленно организовать сопровождение пациентов по своим комнатам для отдыха. В один час и тридцать пять минут весь персонал больницы, включая сантехнический и оперативный, обязан присутствовать в зале для конференций по поводу обсуждения неотложного вопроса, касающегося всех нас. Явка обязательна».

− Началось, − едва успела проговорить Юля, как услышала приближающийся со стороны лестницы топот ног. Из-за угла вышли двое мужчин в халатах. Они тут же заметили девушку и быстрыми шагами направились к ней.

− Ты что здесь делаешь? − спросил один из них, подойдя так близко, что Юля оцепенела от страха, опасаясь снова огрести по лицу. − Давай в палату, быстро.

Она закрыла глаза в ожидании града ударов, но этого