Я выбрала вариант конформиста, человека в футляре, существа, не способного на поступок. Врачи ее вытащат, и яду в ней хватит еще на много лет. И напрасно думать о чистой совести. Совесть у меня стала бы чище именно в тот момент, когда закончился бы час Зины.

Я ехала очень медленно. Опять мой выбор. Или теплая ночь под боком Кирилла, или честная встреча со своим одиночеством. Разбор полетов. Я, конечно, выбрала второй вариант. Позвонила Кириллу, рассказала о потопе Зины.

— Я тут немного приберу, спасу, что возможно, и выброшу все, что продолжает растекаться. Раз уж я подписалась помочь. Ну и дождусь в Москве звонка из больницы. Переночую у себя. Катя как раз сегодня убирала в квартире. Спи. Я постараюсь приехать утром пораньше.

— Если ты считаешь, что все это нужно делать, то конечно, — удивленно и немного обиженно сказал Кирилл.

А вот одиночество меня никогда и ничем не попрекает.

В квартире, ставшей пустой и нежилой после того, как я увезла портрет и картину, я включила чайник, насыпала в чашку ложек пять очень крепкого растворимого кофе, вернула рукам тепло, а мозгу ясность. И начала судить себя.

Оправдательный приговор я вынесла лишь к утру. Все было верно. Смерть — это не наказание, это, наоборот, уход от страданий и боли. А Зина останется собой — и в котле ада, и в своей квартире, где будет жрать таблетки и придумывать пытки для меня. Так пусть остается на глазах. Она — неиссякаемый источник неведомой мне информации. А я никогда не уничтожаю документы.

Утром по дороге домой я заехала в больницу, куда отвезли Зину. Поговорила с дежурным врачом в отделении.

— Тяжелейшая интоксикация, — сказал он. — Речь действительно шла о жизни и смерти. Такого перегруза у почтенной дамы я еще никогда не видел. Но организм уникально сильный. Справился. Будет жить. С чем вас и поздравляю. Долго держать не можем, завтра забирайте.

— Доедет сама. У меня не настолько сильный организм, чтобы таскать ее. Справится. Вам спасибо.

Приехать домой пораньше не получилось. Позвонил Земцов и пригласил к себе. Материалы по налетчикам на Кирилла готовы для передачи в суд.

Сижу, смотрю, читаю. Следователи проделали большую работу, конечно. А толку ноль. Налетчики в СИЗО, один сбежал, его не нашли, несмотря на то, что именно его лицо хорошо видно на камере видеонаблюдения. И один в морге. Их судьбы, «подвиги», сложная система работы изучены, расшифрованы, вывернуты наизнанку. Блестящее, наверное, расследование. И ни о чем. Заказчика не нашли. И не потому, что те, которые попались, такие стойкие и скрытные. Просто они в системе, которая выше, сложнее и дороже, чем поиск обычных следователей на зарплате. То есть будет суд, будет приговор, будет масса мороки. А тем временем заказчик наймет других людей-роботов на дело, на сотню убийств, на срок до смерти или тюрьмы. И отсутствие именно этих ничего не изменит.

Если очень коротко и просто, это выглядит так. Дальновидные и серьезные люди находят контингент исполнителей по строгим критериям. Обучают, натаскивают, подсаживают на большие деньги и наркотики. И держат под постоянным наблюдением, если нужно, то и под прицелом. В нужный момент они должны быть готовы ко всему. Куда ехать и кого убивать, узнают в лучшем случае за час. Перед делом на телефон исполнителя приходит СМС из банка: это поступил на его счет аванс. Вторую часть он получит сразу после дела. Этот счет исчезнет сразу после того, как он выведет с него деньги на карту. Если нужно, исчезнет и банк. Эти люди могут знать друг друга по другим делам, могут встретиться впервые. Но они никогда в глаза не видели не то что заказчика, но и его представителей. И они ничего не знают о тех, кого убьют через пять минут.

— Это не значит, что на расследовании точка, — сказал Вячеслав Земцов. — Вы просили показывать результаты, я это делаю. Но мы работаем с тем материалом, о котором говорил Кирилл до нападения. Это персонажи, которые использовали Пастухова как лжесвидетеля. Да, поскольку он кого-то назвал Кириллу, то это и ваша проблема. Пока это приоритетная версия убийства Пастухова. Кто-то из них — заказчик.

— Кирилл говорил, что это люди при деньгах и власти. Я так понимаю, что на допрос к вам они не побегут.

— Мы не гордые. Если нужно, придем сами. Вы расстроены тем, что узнали?

— Как вам сказать…Мне, в общем, плевать, кто убил Илью Пастухова. Но вы говорите, что это и наша проблема. Тот, кто убил Пастухова и послал убийц за Кириллом, может не успокоиться. Вы полагаете, это один человек?

— Я этого не исключаю.

— Печально.

По дороге домой у меня голова плыла от усталости, вчерашнего потрясения, бессонной ночи и этой чудовищной инструкции по использованию людей-оружия. Людей, у которых нет ни прошлого, ни будущего, ни совести, ни нервов, только деньги, которые упадут на счет после чьей-то смерти. И еще что-то, от чего дышать совсем невозможно. Я опустила окно, вдохнула плотный воздух со смогом. Какой-то ужас! Это запах то ли протухшей кислой капусты, то ли дохлой кошки, то ли прорвавшейся канализации, то ли все вместе. В центре я боялась потерять сознание. Остановилась в тихом месте на обочине и полезла в Интернет искать информацию. Оказывается, Москву накрыло этой вонью два дня назад. Некоторые офисы эвакуированы, некоторые жители госпитализированы. Ученые даже вычислили состав яда, ползущего над городом, — это метантиол, второй класс опасности. И городские службы понятия не имеют, откуда ветер дует и с чем это едят.

Какая дивная страна! Какое поле чудес! Такое количество людей с замедленной реакцией, с тормозом вместо деятельности. Все на должностях и при зарплатах. Никого не волнуют ни эпидемии болезней, ни причины массовых смертей. И только преступники создают чудесно отлаженные мгновенные системы по истреблению носителей какой-то правды, не нужной никому. Или это одно и то же? И тупоголовых, вороватых начальников кто-то отобрал так же тщательно, как разовых киллеров?

Я приехала домой совершенно больной. У ворот дома стояло такси. В двери я столкнулась с одетым Кириллом.

— Не пугайся, дорогая. Я звонил, у тебя был заблокирован телефон. Мы совсем забыли, что сегодня мне нужно в клинику — снимать швы. Не получилось отложить. Я быстро, постараюсь завтра вернуться. Думал, прямо сегодня, но сказали, что нужно небольшое обследование.

— Я отвезу тебя. Какая же я склеротичка, все время держала в голове это число, но сегодня в Москве вместо воздуха липкая гадость. Я как пьяная.

— Да, я читал. Хорошо, что здесь чисто. Я прекрасно себя чувствую. Ужасно не хочется оставлять тебя, ты очень бледная. Я, конечно, поеду сам. И еще, Вика. Перестань лезть из кожи, чтобы выглядеть как стандартная жена. Мне не нужна жена. Мне нужна мечта, фантазия, подарок. И это у меня есть. Так что можем закрыть тему супружеских обязанностей.