– Возможно, и так, – задумчиво согласился Этьен.

– Именно так. Похоже, искинам был дан достаточно жёсткий приказ не убивать, а брать живыми. Возможно, ранение десантника случайно. Да и портить судно тоже, похоже, не будут, под запретом. Именно поэтому я предлагаю начать именно с лётной палубы. Если там откачан воздух, то у нас очень мало времени. Надеюсь, парни, что там находились, смогли добраться до скафандров и их не блокировали, сами знаете, продержатся они в комбезах недолго, часа полтора из тех двух, что они дают для спасения. Полчаса уже прошли, поэтому не будем тратить время, работаем.

Все тут же рванули к дверям, где стоял десантник, охраняя нас. Вот он, наоборот, прошёл в апартаменты. Конечно, судовой арсенал блокирован целым боевым комплексом, как сообщил Этьен, но у меня кое-что хранилось. Сам я надел боевой скаф девятого поколения, максимально возможный из тех, что удалось достать, остальное оружие разошлось по рукам группы, что со мной была. Лейтенанту Ассу, пилоту охранного крейсера, и сержанту Юно, десантнику, я поставил задачу забрать универсальные скафы из спасательного комплекта, что находился у меня в каюте.

Выйти через ближайший шлюз на внешнюю броню и, добравшись по очереди до обоих крейсеров, извлечь из них искины, благо у лейтенанта был доступ к обоим судам. Даже если они не захвачены, всё равно проделать эту операцию. Потом пройтись по всему москитному флоту, что был закреплён на внешней броне, так как не поместился на лётной палубе, ну а мы двинули к первой цели.

– Командир, сколько искинов и компов нам нужно деактивировать? – неожиданно спросил Этьен, двигавшийся замыкающим.

Вопрос был в тему. Поэтому, не замедляя шаг, а шёл я первым, всё же в тяжёлом скафе был, мысленно прикинул, подсчитывая, и уверенно, как создатель этого модернизированного судна, ответил:

– Почти три сотни, капитан, почти три сотни.

Честно говоря, ситуация, в которую мы попали, меня изрядно напрягала. Мало того что мы продолжаем лететь в гипере с неизвестным нам пока результатом, ждут там или нет, беспокоят еще две вещи. Судьба нашего лейтенанта, что проводил разведку, у него на Океании остались жена и новорождённый ребёнок, да и, как любой нормальный командир, я беспокоился о своих подчинённых, а также сам вирус. Лейтенанта постараемся выручить, всё же наш человек, а вот что делать с вирусом, я не знал. Изучить его пока не удалось. Но вот последствия сильно напрягали. Похоже, сам вирус подвижный, как ртуть, его не сдерживает ничто, ни один из наших фильтров. Если это так, то он может заразить всё, что имеет доступ в корабельную сеть, и ещё не заражённое вирусом. Любой прибор в опасности, хоть искин, хоть комп, да тот же планшет. Думаю, в целости останется только то оборудование, которое не имеет внешнего управления. Например, реакторы на данный момент должны были уже отключиться. Без внешнего контроля те работать не могут, заводские настройки такие. Соответственно ими кто-то должен управлять. На всех гражданских судах или военных кораблях реакторами управляет один из корабельных искинов, тот же, что, например, и системой жизнеобеспечения. Вот у меня немного по-другому. Так вот, ещё когда я собирал свой шахтёр, то поставил в реакторном отсеке небольшую шахту с искином, снятым со среднего фрегата. Этот искин, что управляет реакторами, не имел подключения к сети, это уже моя паранойя. Чтобы ввести в него новые данные или приказы, нужно было идти в реакторный отсек и, подключив к искину планшет, вводить всё, что мне потребуется. Это мог делать только я. Так как на корму никому, кроме как мне, ходу не было. Лётная палуба – другое дело, поэтому там и находились люди.

Имея не самые слабые ранги во взломе и хакерстве, я хорошо понимал, в какую задницу мы попали. Вирус нам неизвестен, с учётом его подвижности, я бы даже сказал гиперподвижности, чистить потом шахтёр потребуется не то что дни, тут месяцы уйдут, и то при случае, если удастся разобраться в сути вируса и разработать программы для очистки заражённого оборудования. Вся сложность не только в этой разработке, которая тоже может занять, надо сказать, немало времени, а в том, что оборудования для возможного взлома у меня излишне много. Сам собирал и модернизировал свой шахтёр, поэтому и понимал всю ситуацию в общем, более расширенном виде. Ну, а с искином в реакторной – это просто счастливая случайность. Да, у меня была на борту ещё фабрика по изготовлению нейросетей, которая тоже имела автономное управление без подключения к корабельной сети, но, к счастью, она была демонтирована перед нашим уходом и размещена в центральном хранилище корпорации, принадлежавшей моей семьей. Ориана, которая работала в этой корпорации, перейдя в штат врачей, закачала себе на сеть базы знаний по работе с этой фабрикой и сейчас экстренно учила. Да, эти базы знаний были в единственном экземпляре, однако я их выучил, освоил, поработав с фабрикой, после чего сделал у себя слепок памяти, создав из него множество баз знаний, в них уже чувствовался дефицит. Я тогда сделал такие слепки у несколько десятков добровольцев за солидные вознаграждения, так что баз знаний было теперь много, граждане герцогства получали их, или брали в кредит. Вот так базы знаний и затерялись в том потоке, что стал поступать на продажу. Вернее, такие базы как раз на продажу не поступали. Я сделал их из слепка своей памяти в единственном экземпляре. И отдал Ориане, уничтожив свой слепок. Хотя нет, перед этим наделал огромное количество баз знаний. Те, которые не имели пометки секретности, поступили в свободную продажу, часть, что имели относительную секретность, поступили в разведотделы флота или в СБ, с пометкой только для служебного пользования, а ещё три совсем секретные – в сейф моей семьи. В общем, слепок своей памяти я выдоил полностью. Ориане учить эти шесть баз пятого ранга около года без отрыва от работы, но ещё один специалист по работе с фабрикой точно пригодится. Вон, я перед уходом наделал не одну сотню нейросетей и имплантов про запас. Вернусь, если вернусь, ещё сделаю. Пока хватит. О самой фабрике знали только мы четверо – это я с жёнами, дед младшей, по совместительству наместник, ну и, естественно, директор корпорации. Вот так вот.

Одним словом, к счастью, фабрики на борту не было, поэтому за неё я был спокоен. Да в принципе, даже если бы она была на «Огоньке», всё равно был бы спокоен, как я уже говорил, фабрика не имела подключения к корабельной сети. Что ж, это всё в опыт, будет мне уроком. Если мы выберемся из той ситуации, в которую попали, переделаю всю корабельную инфраструктуру, да и разработаю новую антивирусную защиту. Всё же какой-никакой, но опыт у меня в этом имелся. Тут главное, взять под контроль искин в реакторной, мне нужно отключить гипердвигатель, чтобы нас принудительно выкинуло из гипера, я до сих пор подозревал, что на месте рассчитанного выхода нас могут ждать. Сам полёт должен был идти восемнадцать часов, так что время, хоть и немного, но было. Когда я после разговора с лейтенантом начал разгонять тушу шахтёра, то, общаясь с Ген Васом, рассчитал полёт к одной из двух ближайших систем с аномалией, выйти мы должны были в соседней. То есть я ещё тогда всё прикинул, решив, что военные просто поменяли местоположение, и разгонял шахтёр для ухода в прыжок к ближайшему их возможному местоположению. Это уже потом, во время разгона, мы с Ген Васом всё это обсудили. А сам я ещё во время общения с разведчиком понял, что тут что-то не так. Нет, тот докладывал штатно и никаких признаков того, что тот говорит по принуждению, я в нём не заметил, однако просчитать ситуацию мозгов у меня хватило, поэтому не только свалил из системы, где нас могли найти, но и направил судно для дальнейшего разведпоиска. Сейчас я понимал, что зря это сделал, но на момент подсчёта координат мне это казалось хорошей и единственно правильной идеей.