И ты только вдумайся в то, что происходит: мы сами, уже потерявшие свое ощущение совершенства, теперь сообщаем нашим детям, что они несовершенны!

Мы, взрослые люди, действительно, уже во многом лишились своего ощущения правильности, «хорошести». Мы перестали проявляться так ярко, как делали это в детстве. Мы разучились свободно выражать чувства, мысли и желания.

И рядом с нами — свободный, еще не ограниченный ребенок. С его свободным выражением чувств, любых — смехом ли до коликов, ревом ли, который тебя просто бесит! Со свободным безграничным: «Хочу!.. Хочу!.. Хочу!..» С его непреодолимым желанием познавать мир, совать свой нос, куда его не просят, с его бегом и прыганьем, криками, шумом, который всегда присутствует рядом с нормальным, живым ребенком. И нам, таким, какие мы есть, далеким от совершенства, постоянно хочется одернуть наших детей, ограничить их, сделать их такими же несвободными.

Я помню себя такой вот молодой мамой, очень зажатой, правильной, боящейся кому-то слово сказать, боящейся кому-то помешать, озабоченной тем, как я выгляжу и что скажут обо мне другие. И я помню, как бесила меня и выводила из себя моя маленькая дочь, которая громко пела песни, когда ей того хотелось, танцевала, прыгала, создавала вокруг себя постоянный шум. Я помню, как я беспокоилась, что она мешает соседям, как все время пыталась ее остановить, приструнить, усадить, чтобы она не бегала, не прыгала, не топала.

Меня бесила тогда эта ее свобода, эта безграничность — это я понимаю сейчас. Меня это тогда бесило, потому что я уже не могла ни так свободно хохотать, не думая, как я при этом выгляжу и что обо мне подумают. Не могла так свободно и раскованно танцевать, вообще проявляться и жить самой собой, такой, какая я есть. Тогда я, конечно же, не понимала, почему меня так выводит из себя такое «неправильное» на мой взгляд, поведение дочери. А я просто завидовала ее свободе быть самой собой.

Мы действительно завидуем их свободе быть собой, и, не имея уже этой свободы, находясь в рамках и правилах приличия, стараемся унять, ограничить и их свободу. И опять — критика и порицание, нотации и поучения — лучшие методы для этого. Чтобы ограничить, зажать своего ребенка — лучше методов не придумаешь.

В нас живет еще зависть к их свободе не только делать то, что они хотят, и жить так, как они хотят. Нас бесит и раздражает их свобода не делать того, что они не хотят. Каждый ребенок отстаивает свое право не делать того, что он не хочет делать, но чего хотим от него мы. И это бесит не менее, чем его свобода делать то, что он хочет.

— Нет, вы только подумайте, он, видите ли, не хочет есть то, что я ему приготовила! Он не хочет убирать игрушки! Он не хочет ложиться спать! Да как он может не хотеть! — сколько раз слышала я это от родителей.

Мы — уже «воспитанные», уже послушные, — даже не думаем о том, чего мы хотим, а чего — не хотим! Мы послушно выполняем наши долги и обязанности, не задумываясь, а почему мы должны это делать и должны ли вообще это делать? А ребенок хочет выяснить — почему он должен идти в магазин за хлебом, когда он занят игрой? Или почему он должен наводить порядок, то есть разложить по местам игрушки, которые он так долго и старательно раскладывал по всей комнате? Почему он должен ложиться спать, когда он не хочет еще спать? И нас бесят эти вопросы. Потому что мы сами давно перестали их задавать, над нами уже потрудились, сделав нас ответственными и послушными.

Мало того, мы за годы нашей взрослой жизни, уже вошли в целую систему рамок, правил приличия, в которую ребенок еще не вошел. И нам, рамочным и правильным, очень важно, чтобы он начал соответствовать этим правилам.

Я помню, как один папа рассказал, что услышал еще на лестничной площадке, как жена ругала и стращала ребенка, которого вела из детсада: «Вот придешь сейчас — отец тебе еще всыплет, чтобы знал, как себя вести…» И ребенок шел и плакал, а она только приговаривала: «Получишь сейчас от отца…»

И из-за чего такие «стращания», из-за чего столько отвержения ребенка?

Оттого, что он назвал воспитательницу дурой.

А почему он ее так назвал?

Потому что во время обеда попросился в туалет, и услышал ответ:

— Пока не доешь, ни в какой туалет не пойдешь… Сиди — и терпи…

Услышав такой ответ, ребенок и спросил удивленно:

— Вы что, дура?

Но — маму возмутил сам факт: ребенок назвал взрослого человека плохим словом. И за это — собственное отвержение и еще пытка страхом перед разговором с отцом…

Он нарушил правила — быть воспитанным, уважать старших. А нам так важно, чтобы ребенок выполнял правила! (Даже если он по существу был прав — ведь действие воспитателя было абсолютно безграмотным!)

Нам нужно, чтобы наши дети были правильными, то есть выполняли правила, чтобы они были воспитанными, а это для многих родителей значит — не выражать своих чувств, не говорить то, что думаешь. Вести себя прилично, чтобы другие были тобой довольны. Прятать себя настоящего и изображать хорошего ребенка. Мы учим детей тому, чему сами уже хорошо научились, — не быть собой.

И именно для этого существуют «прекрасные» методы воспитания. Указать, приказать, не разрешить, лишить, проманипулировать, сделать виноватым. Все эти методы помогут нам, уже несовершенным, уже несвободным, лишить свободы и ребенка.

Но надо отдать должное нашим детям — не так-то просто они подчиняются! Не так легко хотят расстаться со свободой быть собой, выражать свои чувства, свои мысли, свои желания. Делать то, что они хотят, и не делать того, чего они не хотят делать.

Есть еще одно последствие нашего собственного несовершенства.

Мы, какие мы есть, проживаем наши жизни далеко не лучшим образом, именно потому, что живем не в состоянии гармонии или максимальных ресурсов. Наши реальные жизни действительно полны проблем, сложностей. И очень часто мы заводим детей именно тогда, когда решаем какие-то свои проблемы и запутались в своих ошибках. И мы берем в свои руки жизнь другого, отдельного от нас человека и начинаем распоряжаться его жизнью, хотя сами иногда не знаем, что делать со своей собственной жизнью.

Поэтому мы и становимся такими родителями — суетливыми, напряженными, поверхностными, крикливыми. Поэтому и методы такие используем — они просты в применении, быстры в исполнении. Наорал или отшлепал, не вдаваясь в подробности, покритиковал, не вникая в суть, потому что — не до ребенка, тут с собой бы разобраться!

И я сейчас пишу это именно для того, чтобы помочь нам снять с себя чувство вины за наши родительские ошибки. Потому что мы ни в чем не виноваты.

Мы такие, какие мы были, только так и могли воспитывать наших детей. Все наши действия по отношению к нашим детям — логическое следствие того, какими мы сами являлись. Это — реальность.

И если мы хотим изменить эту реальность, нам нужно самим меняться в лучшую сторону, чтобы мы могли по-другому проявляться по отношению к нашим детям.