Дамы с «Архимеда» явились в «Сакре-Кёр» встретиться с Кэррадайн и ее супругом. Рана его заживала, однако он еще не был готов к переводу в госпиталь в Англии. За исключением палаты для раненых, подлежащих длительному лечению, как лейтенант Кэррадайн, порядка в «Сакре-Кёр» не было. Под сенью пышных пальм «Бо Риваж», где египетский оркестр исполнял во время чаепития милые сердцу английские баллады вперемежку с колыбельными и всякими пустячками, временами попадались австралийки или британки, которые, в явном меньшинстве по сравнению с санитарами, работали парами или в одиночку на борту тех самых военных транспортов, что перевозили солдат, пытавшихся прогнать охвативший их ужас беззаботно-веселыми английскими песенками, к голой каменной громадине под названием Галлиполи. А по пути назад… ну, а по пути назад они уже знали и понимали, что к чему.

Начальство теперь настаивало на том, чтобы они целых два дня провели, роскошествуя в «Бо Риваж». Поскольку данный сестре обет дружбы не превращал ее в рабыню Наоми, Салли поселилась в одной комнате с Онорой. Им объявили, что «Архимед» в их отсутствие на борту каким-то образом подремонтируют, но не уточнили, как именно. Салли и Оноре по чистой случайности досталась комната, предназначавшаяся для офицерского состава, с балконом и видом на море. Лето только начиналось, воздух был прозрачным, к завтраку восходящее солнце огромным шаром повисло над побережьем. Их ждал еще один сюрприз — сервис включал и конные прогулки вдоль берега. Была возможность и выезжать на пикники в ботанический сад, и прогуливаться в обществе британского офицера службы армейского просвещения, таким образом, белые пятна их фермерского австралийского кругозора мало-помалу закрашивались. Предусматривались и купанья, организуемые службой Красного Креста. Ну, и thé dansant[13] во второй половине дня — к этим сборищам они прямо прикипели душой и никогда не пропускали.

Как выразилась однажды за завтраком Онора, кто знает, когда им еще выпадет возможность осматривать александрийские древности с экскурсоводом, имеющим за плечами Оксфорд или Кембридж? Онора заявила, дескать, на нее градом обрушились исторические даты. Но при всем при том… Ездить приходилось в обычных, запряженными лошадьми повозках — дюжина медсестер и более полусотни солдат. Как говорила Фрейд, тех, кто прошел Галлиполи, вычисляешь сразу. Есть у них в глазах некая, лишь им одним присущая настороженность. Разговаривают негромко, сдержанно, без подчеркнутого стремления выставить себя напоказ. И уж ничем не похожи на эдаких развеселых отпускничков.

Все спешились вблизи Восточного порта, откуда их повели к расположенным чуть западнее развалинам храма Серапеум. Худощавый офицер службы армейского просвещения призывал их представить себе великолепное, украшенное барельефами мраморное здание храма, каким оно представлялось посещавшим его верующим или же просто современникам — каким-нибудь торговцам из Туниса или Судана, зашедшим побеседовать и отдохнуть в тени огромного храма. Потом снова к экипажам, теперь на очереди мавзолей Александра, мавзолей Птолемея и храм Посейдона, где собирались купцы и мореходы со всей античной Греции и Рима.

Последним пунктом программы того дня была Помпеева колонна. Салли ощутила знакомый многим туристам стыд от того, насколько все же быстро человек способен пресытиться созерцанием древностей, пусть даже непревзойденных в своем великолепии, — все эти колонны, пьедесталы, капители. Целая группа собралась у каменного столба, причисленного их худощавым гидом к коринфскому ордеру. Колонна, как пояснил гид, была воздвигнута в честь римского императора Диоклетиана, избавившего город от голода, префектом Александрии Помпеем. Какое-то время все расхаживали вокруг возвышенности, где стояла колонна, бросая оценивающие взгляды на очень типичного сфинкса и тщетно пытаясь охватить разумом древность и величественную значимость каменных изваяний.

Подошедший офицер осведомился, не с «Архимеда» ли они. И если да, то что они думают по поводу того, что судно перекрашивают в черный цвет.

— В черный цвет? — недоверчиво переспросили его.

— Да, его собираются приспособить под транспорт для перевозки войск — в плавание он отправится уже черным.

Офицер убедился, что они не в курсе этих изменений и вообще с трудом его понимают.

— Не волнуйтесь, все это — временные меры, насколько я понимаю.

Вернувшись в Восточную гавань, где стоял «Архимед», они увидели, что египтяне-рабочие облепили корабль со всех сторон и усиленно замазывают красные кресты. Были откинуты и крышки нижних люков, через которые обычно загружали продовольствие, а сейчас через них под уздцы вводили мулов и лошадей. По трапам поднимались солдаты в полной боевой выкладке и с оружием. Опираясь на поручни, сверху на них с хозяйским видом смотрели уже поднявшиеся на борт солдаты с винтовками за спиной. А медсестры-то до сих пор считали корабль своим.

Когда медсестры, скинув пропыленные во время утренней экскурсии жакеты, пили чай в гуще царившей на борту неразберихи, явился сержант Кирнан и объявил, что в гостиной их ждет полковник. Сестры немедля отправились туда. Когда они входили, полковник кивком приветствовал каждую. Там же находились Феллоуз и присланный на замену Хуксу хирург, рядом стояла Митчи и еще одна старшая сестра из недавно прибывших — дама, начисто лишенная индивидуальности.

Все расселись, и полковник объяснил, что на время «Архимед» будет использоваться для переброски живой силы. Такое решение продиктовано военной необходимостью. Он рекомендует всем медсестрам оставаться на берегу до тех пор, пока командование не примет решение о возврате судну первоначального статуса плавучего госпиталя.

Неттис тут же задала вопрос по существу:

— Это правда, что находятся на борту военных транспортов и медсестры?

— Таких немного, — ответил полковник. — Одна-две на корабль. Очень много добровольцев.

Пожелал высказаться и капитан Феллоуз. Полковник кивком дал согласие.

— Вы имеете право покинуть корабль, — сообщил он. — Полковник по понятным причинам не может высказать свое мнение, но я выскажу. Я считаю, что так скоропалительно менять статус корабля — это безрассудство. На период этого рейса мы заменим вас на квалифицированных санитаров. Я слышал, как один из офицеров штаба заявил, что они — кто эти пресловутые «они», я не знаю, — не рассматривают возможность вашего пребывания на борту на период этого рейса. Так что подождем и посмотрим, что будет дальше с «Архимедом».

Когда полковник и хирурги уходили из гостиной, сестры встали — пребывание среди военных давало себя знать, все освоили правила соблюдения воинского этикета. После этого Митчи призвала всех сесть.

— Я могу сказать только, что это — безумие, — заявила она, словно оправдываясь за вышестоящих. — Существует риск нарваться на вражеские подводные лодки — корабль-то теперь без красных крестов.