И теперь, в 1941 году, возглавляя войска в Крыму, он далеко не все сделал для того, чтобы установить более тесные взаимоотношения с командующим Черноморским флотом вице-адмиралом Ф.С. Октябрьским, правда и он ни разу не был в штабе 51-й армии.

Все, что было в моих силах я сделал, чтобы помочь 51-й армии. Но события развивались стремительно и было очень трудно восполнить все недостатки, связанные с обороной Крыма.

Тем более, что противник сосредоточил очень крупные силы для вторжения в Крым.

На южном крыле Советско-германского фронта противник располагал 51 дивизией, в том числе 3 танковыми, 4 моторизованными дивизиями и 12 бригадами.

Как уже было указано, на узком участке фронта, не превышающем 25 километров, нанося главный удар из Днепропетровска, наступала 1-я танковая группа, которая 6 октября была преобразована в 1-ю танковую армию.

В результате этого наступления 7 октября произошло соединение частей 1-й танковой армии, наступавшей вдоль Азовского моря.

Часть дивизий 18-й и 9-й армий Южного фронта оказалась в окружении. Командующий 18-й армии генерал А.К. Смирнов организовал из отходивших дивизий группу войск и лично руководил ее боями.

Находясь в полном окружении в районе Гусарка, Семеновка (в 70 км. северо-западнее Осипенко) эта группа сражалась до 10 октября.

В одном из боев генерал А.К. Смирнов погиб. Войска фронта с боями пробивались на восток.

21 сентября 1941 года, находясь в Симферополе в штабе 51-й армии, я направил Наркому ВМФ Н.Г. Кузнецову радиограмму, в которой просил доложить Ставке ВТК о том, что необходимо сформировать отдельную Азовскую приморскую группу войск из свежих боеспособных частей. А спустя 6 дней, 27 сентября, я доложил Наркому ВМФ о тяжелом положении на Перекопе и о необходимости оказания немедленной помощи войскам 51-й отдельной армии. «От флота, – писал я Наркому, – следует дать хотя бы три зенитных батареи и дополнительно полк морской пехоты». За три дня до этого, 24 сентября, Военный Совет Черноморского флота сообщил командующему Азовской военной флотилией, которой командовал А.П. Александров, что вопрос об оперативном подчинении флотилии командующему 9-й армии будет уточнен. Одновременно было приказано выполнять все указания о содействии 51-й и 9-й армиям, которые будут исходить от вице-адмирала Левченко.

Мне хотелось обратить внимание читателя на обстановку, которая сложилась во второй половине сентября у ворот Крыма.

Это очень важно для понимания причин моих настойчивых докладов руководству ВМФ о необходимости срочного решения вопроса об усилении 51-й армии за счет войск Одесского оборонительного района.

Вероятно, именно поэтому Нарком ВМФ приказа мне лично доставить директиву Ставки Верховного Главнокомандования об эвакуации личного состава ООР в Севастополь и поручил мне проследить как будет выполнена директива Ставки.

Но об этом я рассказал при описании обороны Одессы.

После возвращения из Одессы в Севастополь я уже 7 октября вновь прибыл в Симферополь в штаб 51-й армии. К этому времени обстановка значительно ухудшилась.

К середине октября 53я отдельная армия и прибывшая Приморская армия, которой командовал генерал И.Е. Петров, насчитывали 12 стрелковых и 4 кавалерийские дивизии.

Из них на наиболее опасном Северном направлении – на перешейках занимали оборону только пять дивизий: четыре на Ишуньских позициях и одна на Чонгарском перешейке.

Соотношение сил, как видите, сложилось в пользу противника. В этих условиях 18 октября противник перешел в наступление на Ишуньские позиции. К этому времени части Приморской армии только начали прибывать из Одессы в Севастополь.

Борьба за Ишуньские позиции, длившаяся около десяти дней представляет большой интерес. Без понимания того, что произошло в эти дни трудно понять подлинные причины провала попытки немецко-фашистских войск захватить Севастополь с хода.

Генерал И.А. Ласкин в своей книге «На пути к перелому» правильно пишет: «Поскольку в Севастополе не было сухопутных войск, Манштейн рассчитывал на захват главной морской базы с ходу. Но тут он просчитался. Длительное удержание Ишуньского рубежа войсками 51-й армии дало возможность Черноморскому флоту серьезно усилить зенитно-артиллерийское прикрытие Севастополя с воздуха, повернуть тяжелые орудия береговой обороны для стрельбы с моря на сушу, подготовить позиции для обороны города.

Поэтому мы можем определенно говорить, что Перекопский перешеек с Ишуньскими позициями был не только основным рубежом в обороне Крыма, но одновременно являлся и передовым рубежом обороны Севастополя» (Н.А.Ласкин «На пути к перелому», Воениздат, Москва, 1977, стр.30).

Помимо численного превосходства в пехоте противник располагал значительным превосходством в артиллерии и авиации.

Правда, ему не удалось атаковать наши войска внезапно. Наши войска ожидали наступления немецко-фашистской армии.

Для противника, также, как и под Перекопом, исключалась всякая возможность охвата флангов наших войск так, как они опирались с одной стороны в Сиваш, а с другой в море.

Противник мог вести наступление только фронтально, по трем узким каналам, на которые перешеек был разделен.

Манштейн жаловался, что ширина этих полос допускала начала введение в бой только трех дивизий 173, 46 и 22 пехотных дивизий 54-го армейского корпуса.

Упорное сопротивление наших войск приводило к тому, что противник был вынужден усилить свою авиацию дополнительной эскадрильей истребителей. Однако, наша авиация наносила сильные удары и ночью по боевым порядкам немецко-фашистских войск.

Командующий 11-й немецкой армией Эрих фон Манштейн был вынужден признать: «При таких условиях, в бою с противником, упорно обороняющим каждую пядь земли, к наступающим войскам предъявлялись чрезвычайно высокие требования и потери были значительными».

В результате ожесточенных трехдневных боев вражеским войскам удалось все же 20 октября прорвать Ишуньские позиции. Наши войска оказались в исключительно трудном положении-22 октября враг форсировал р. Чатырлык – последний рубеж Ишуньских позиций.

Перед вражескими войсками открылась степная часть Крыма. Рубежей, подготовленных в инженерном отношении, на которых можно было бы задержать противника не было.

Над Севастополем нависла серьезная угроза.

В этой сложной обстановке, как отмечено в 4-м томе «Истории второй мировой войны», выпущенным Воениздатом в 1975 году, – «Чтобы выправить положение Ставка объединила действовавшие в Крыму сухопутные и морские силы, создав 22 октября командование войск Крыма во главе с вице-адмиралом Г.И. Левченко. Ему были подчинены 51-я, Приморская армии и Черноморский флот» (Указанное сочинение, стр.119).

В книге Маршала Советского Союза Н.И. Крылова, активного участника битвы за Крым, мы находим следующее: «Новому командующему в Крыму Гордею Ивановичу Левченко досталась в наследство обстановка, про которую даже спустя много лет, когда пишутся эти строки, хочется сказать: не позавидуешь». (Н.И. Крылов «Огненные бастионы», Воениздат, Москва, 1973 г., стр. 14–15). И действительно, было очень трудно.