– Оборотень! – воскликнул Эйнарс, хва–таясь за булаву.

Борланд сделал шаг назад, выхватил меч и выставил его перед собой. Индалинэ сложил пальцы, приготовившись швырнуть в сверхъестественного врага энергетический заряд. Один лишь Заффа сохранял спокойствие.

– Нет, он не оборотень, – сказал торго–вец. – Это обычная одержимость. Правда «хозяин» у нашего приятеля не совсем обычный. Один из дзергов, чьи кости лежат на Кладбище криков.

– Вы так спокойно говорите об этом, словно подобное творится в городе сплошь и рядом, – усмехнулся Индалинэ.

– Судя по всему, скоро начнет творить–ся, – флегматично ответствовал Заффа. – Приходится привыкать.

Филгор взобрался под самый потолок и заговорил. Но слова, слетавшие с его языка, не принадлежали к человеческой речи. Голос Филгора изменился и стал похож на глухое рычание – как если бы лесной волк вдруг на–учился говорить.

– Инхарга! – выкрикнул Филгор, неесте–ственно поводя головой. – Дзоргон! Вахра бар-Омдал!

– Ну, точно,– констатировал Заффа. – Это язык дзергов.

А в следующий миг одержимый, так и не выказав агрессивных намерений, рухнул вниз, на лавку, где и затих. Борланд осторожно приблизился к неподвижному телу, дер–жа, на изготовку меч. Не было никакой гаран–тии, что Филгор не бросится на него, чтобы вцепиться зубами в горло.

– Филгор. – Борланд потрогал бок лежав–шего человека клинком, повернув меч плашмя. – Что с тобой? Ты жив?

– Ой! – взвизгнул узник, приподнялся с интересом посмотрел по сторонам. – Где я? И где моя мама?

– Что?! – взревел Борланд и занес над го–ловой Филгора свой мощный кулак. – Ка–кая, к троллям болотным, мама?!

Человек в черном отпрянул и закрыл ру–ками лицо. Борланд заметил, что с лица и ла–доней Филгора схлынула мертвенная блед–ность, делавшая его похожим на ходячий труп. Кожа узника теперь была розовой, как у младенца.

– Постойте, мастер! – Заффа подошел к Борланду и встал по левую руку от него. – Кажется, наш подопечный был зачарован. Сработало контрзаклинание. – Локтем пра–вой руки Заффа незаметно пихнул Борланда в бок.

– Точно! – Весельчак опустил занесен–ную для удара руку. – Тот, кто наложил на него это заклятие, не хотел, чтобы Филгор слишком уж разоткровенничался.– Бор–ланд понял, что Заффа решил помочь ему избежать разоблачения, и начал развивать тему: – Но, как мне кажется, мы успели уз–нать достаточно.

– Пальчик болит, – пожаловался Филгор.

– Дай-ка я посмотрю, – склонился Заффа к пленнику.

Тот с готовностью протянул ему левую руку.

– Заклятие, похоже, было в перстне, – произнес Заффа, осмотрев ее. – Взгляните.

Эйнарс и эльф подошли поближе. То, что еще мгновение назад было массивным сереб–ряным перстнем, теперь являло собой урод–ливый дымящийся кусок оплавленного ме–талла. Кольцо расплавилось и обожгло кожу.

– А ведь ему сейчас несладко приходит–ся,– заметил Борланд. – Водой бы надо по–лить.

– Тут есть, – указал Эйнарс на стоявшую в углу камеры пузатую бадью.

Взяв лежавший на ней деревянный ковш, Весельчак поднял крышку, зачерпнул воды и выплеснул ее на пострадавшую руку Фил–гора. Металл зашипел, остывая, а в следую–щий миг, искрошившись, осыпался вниз. Безымянный палец левой руки ставшего слабо–умным преступника опоясывала кро–воточащая красная полоса.

– Спасибо. – Филгор сунул обожженный палец в рот.

– Богиня, да что с ним?! – воскликнул Эйнарс. – Он же ведет себя совсем как ребе–нок!

– А он теперь и есть ребенок, сударь,– промолвил Заффа. – Не так ли, мастер?

– Угу, – повернулся Борланд к шефу полиции. – Контрзаклинание взорвалось прямо у него в мозгу. Ему сейчас лет пять или шесть. Можно вести к маме.

– Не выйдет. – Эйнарс задумчиво посмотрел на несчастного узника. – Филгор у нас круглый сирота.

– При храме, думаю, ему найдется мес–то, – сказал Борланд. – У меня там есть зна–комый жрец. Вы его знаете – лысый такой. Уж он не оставит в беде этого горемыку.

– Как мне кажется, в моем присутствии здесь необходимости больше нет, – подал го–лос Индалинэ. – У меня есть кое-какие дела в городе, так что, если вы не возражаете…

– Конечно, сударь эльф, вы можете идти, – сказал Борланд, и кандарский гость, церемонно поклонившись всем присутству–ющим, кроме, разумеется, Филгора, вышел из камеры и направился к выходу из узили–ща.

– Эйнарс, – обратился Борланд к началь–нику полиции, – мы получили очень важную информацию и теперь не можем обойтись без вашей помощи. Я в городе недавно и поч–ти никого не знаю. Кто такой Хагнир, о кото–ром успел упомянуть наш малолетний друг? У вас ведь наверняка есть досье на каждого гражданина.

– Только на тех, у кого возникали нелады с законом. Идемте в архив. Филгор пока пусть посидит здесь. После решим, что с ним делать дальше.

– Хагнир, Хагнир… – Азартно бормоча, Эйнарс сидел за столом и перебирал бумаж–ные листки. – Очень знакомое имя. Должно быть, он не раз привлекался к ответственно–сти. Но не за тяжкие преступления, иначе я сразу вспомнил бы, кто это. Ну да. – Шеф Биланского отделения Лиги справедливо–сти выпрямился, держа в руках несколько листов, испещренных скрупулезными запи–сями. – Целых пять раз. Пьяный дебош, воровство, вандализм, оскорбление короны, домогательство замужней женщины. Мел–кая сошка. Работает забойщиком скота. И живет на бойне, в служебном бараке.

– Айда за мясом! – весело промолвил Борланд, подмигнув Заффе.

Единственный человек, находившийся в унылом приземистом здании биланской ско–тобойни, скривился от боли и выругался, взглянув на свою левую руку, Хагнир уви–дел, что надетый на безымянный палец пер–стень в форме головы дзерга светится бордовым. Ну а то, что металл, из которого было сделано кольцо, раскалился, владелец укра–шения почувствовал секунду назад.

– Проклятье! – Мужчина поискал взгля–дом бадью с водой.

Она стояла на своем обычном месте, у входной двери. Хагнир давно не пользовался ею и забыл об этом.

Шагнув к двери, он снял с бадьи крышку и погрузил в воду пострадавшую руку. Облач–ко пара поднялось над темной поверхностью и тут же растаяло. Хагнир снял пер–стень с безымянного пальца и надел на сред–ний.

Он только что получил сигнал о том, что один из его людей предал Братство.

«Филгор, больше некому, – мрачно поду–мал Хагнир. – Вчера не явился на переклич–ку, сегодня тоже не дал о себе знать. Значит, его свинтили и раскололи. Не стоило нам связываться с тем треклятым эльфом, не подготовившись как следует».

Идея похитить пришлого эльфа, чтобы принести его в жертву, возникла спонтанно, во время посиделок в таверне. Дзерги были особенно падки на эльфийское мясо, а стало быть, и кровь остроухого могла значительно ускорить воскрешение. Расправься Хагнир и его товарищи с кем-то из эльфов, постоянно живущих в Билане, – не избежать бы страш–ной шумихи и полного разоблачения. А тут – новичок, которого не сразу начнут искать. Вот и решили четверо начинающих чернокнижников пролить его кровь на черном ал–таре в катакомбах под Кладбищем криков. Да только и тут прокололись.