– Знаете, я вчера сказал вам кое-что. Что папа – Эзра – бил меня.

Я водрузил блюдо с цыпленком на плиту, сообразив, что сначала нужно озаботиться подставкой на стол.

– Продолжай, – спокойно сказал я Джастину.

– Я вам соврал, – признался парень и покраснел. – Вчера он впервые меня ударил.

– Тогда почему ты солгал?

Джастин пожал плечами.

– Он жутко бесился из-за всей этой ситуации, ну, что Годфри тоже мой отец. Вчера он сорвался, и я, наверное, хотел отплатить ему, выставив в неприглядном свете.

– Понимаю, – протянул я. – То, что он сделал вчера, непростительно. Эзра не должен был тебя бить.

– Да, сэр.

– Я не виню тебя за то, что ты на него злишься. Любой бы разозлился. Но рад слышать, что подобное вчера случилось в первый раз.

– Да, сэр, – Джастин коротко улыбнулся. – И он пообещал мне в больнице, что это никогда больше не повторится. – Лицо мальчика вдруг сморщилось. – И еще он скоро умрет.

Дизель потерся о его ноги, сочувственно мурлыча.

Джулия вернулась на кухню на последних словах Джастина и молча притянула сына к себе. Дизель отошел в сторону, чтобы не мешать, но поглядывал на них, готовый в любой момент прийти на выручку. Джастин тихо всхлипывал, уткнувшись матери в плечо. Джулия посмотрела на меня вопросительно.

– Джастин признался, что соврал, когда говорил, что Эзра его бьет, – мягко сказал я.

– Хорошо. Это я его попросила.

Джастин отодвинулся и вытер слезы.

– Прости, мам.

– Ничего, дорогой, – Джулия погладила его по щеке. – Иди умойся, и сядем ужинать.

Джастин кивнул и направился в ванную. Дизель побежал за ним.

– Он хороший мальчик. Мы все иногда оступаемся, – извиняющимся тоном произнесла Джулия.

– Я знаю, – с улыбкой ответил я. – В противном случае Дизель не ходил бы за ним хвостом.

Джулия рассмеялась.

– Все-таки удивительный у тебя кот.

Протяжное урчание желудка напомнило мне, что мы вообще-то собирались ужинать. Джулия предложила помочь, но я вежливо отказался и сам закончил накрывать на стол. Когда Джастин вернулся, все уже было готово.

Мы наконец сели, и я попросил Джастина прочитать молитву.

Он склонил голову над тарелкой:

– Господь, благослови пищу, которая питает наши тела. Мы благодарим тебя за все твои милости и просим не оставить нас и наших любимых. Аминь.

Мы с Джулией эхом произнесли «Аминь». Я принялся накладывать ей цыпленка с рисом, а она подвинула к себе миску с салатом.

Несколько минут мы занимались только тем, что передавали друг другу блюда и наполняли тарелки. Дизель сидел на полу возле моего стула и неотрывно следил за моими руками. Когда кот понял, что здесь ничего не получит, он отправился испытывать удачу на другом конце стола – у Джастина.

По негласному соглашению мы говорили обо всем, кроме событий вчерашнего дня. Джулия расспрашивала Джастина о занятиях в университете, и он с воодушевлением рассказывал о лекциях по английскому и истории. Естественные науки и математика вызывали у него куда меньше энтузиазма.

Я в свою очередь поведал о своей работе над описанием редких книг. Джулия внимательно слушала нас обоих, периодически задавая вопросы и направляя беседу в нужное русло. А я притворялся, что не замечаю, как ее сын время от времени кидает под стол кусочки цыпленка.

Час пролетел незаметно, и я вдруг понял, что уже привык есть в одиночестве – и жутко соскучился по обществу других людей. Как бы мне хотелось, чтобы Шон и Лора жили не так далеко. А еще чтобы Джеки и тетя Дотти сейчас сидели за столом вместе с нами.

Но все хорошее когда-нибудь кончается. Даже шоколадный чизкейк Азалии не соблазнил Джулию остаться на десерт. Ужин придал моей подруге сил и вернул румянец на щеки, но ей все равно не терпелось поехать домой и отдохнуть.

Я добродушно отмахнулся от предложения помочь с уборкой и сам понес тарелки в раковину, пока Джастин провожал мать.

На обратном пути он заглянул на кухню, чтобы еще раз меня поблагодарить, и побежал наверх делать уроки. Дизель поспешил за ним, как верная компаньонка.

Я же неспешно наводил порядок на кухне, гоня от себя мысли о смерти Годфри и болезни Эзры. Слишком многое на меня навалилось, и я нуждался в передышке.

Наконец выключил на первом этаже свет и направился к себе в спальню.

Почистив зубы и переодевшись в пижаму, я лег в кровать. Дизель еще не вернулся – наверняка сидел у Джастина. Я не беспокоился – знал, что рано или поздно кот придет и займет половину кровати, которая полагалась ему по законному кошачьему праву.

А пока вся постель была в моем распоряжении, и я устроился поудобнее, чтобы почитать «Охотничью луну». Впрочем, двадцать страниц спустя желание продолжать у меня пропало. Героиня была не слишком приятной женщиной, и я вспомнил, что от творчества Годфри меня оттолкнули не только живописания насилия. Все его книги были буквально пропитаны женоненавистничеством, что лично мне казалось несколько странным. Годфри крутил романы со столькими женщинами, но неужели ни одна ему не нравилась?

Спать мне по-прежнему не хотелось, так что я достал из сумки библиотечную книгу. «История Античности и раннего Средневековья отлично прочищает мозги», – подумал я и оказался прав. Античность очистила мне голову до такой степени, что в какой-то момент я просто отключился, и Дизель, запрыгнувший на кровать, слегка меня напугал. Книга выпала из рук, я зевнул и потянулся к лампе.

Кот уютно устроился у меня в ногах, я щелкнул выключателем, и комната погрузилась во тьму.

Открывая дверь архива следующим утром, я подумал о Годфри. Всего два дня назад он, почти не изменившийся со времен колледжа, самовлюбленный и полный жизни, зашел в мой кабинет и меньше чем через двадцать часов был убит. Годфри никогда мне особенно не нравился, но такой смерти он не заслуживал.

Дизель снова рванул к коробкам – еще вчера они овладели его воображением, и теперь кот старательно их обнюхивал (хотя что он пытался там вынюхать, я себе не представлял). Я же удобно устроился за рабочим столом и включил компьютер.

От чтения электронной почты меня отвлек тихий звук, будто что-то упало на пол. Я посмотрел на Дизеля, который сидел наверху одной из башен и вылизывался как ни в чем не бывало. Что же он уронил?

Перегнувшись через стол, я увидел у подножия коробок папку с описью их содержимого. Наклонился, чтобы поднять ее – и нахмурился. Что она делала на коробках? Вчера я вроде бы оставил папку на своем столе.

Но если бы она лежала у меня на столе, Дизелю пришлось бы не только свалить ее на пол, но и подтащить к коробкам. Он, конечно, был умным и изобретательным котом, но я с трудом представлял, зачем ему это делать.